Неточные совпадения
— Семинарист, — повторил Долганов, снова закидывая волосы на затылок так, что обнажились раковины ушей, совершенно схожих с вопросительными знаками. — Затем, я — человек, убежденный, что
мир осваивается воображением, а не размышлением. Человек прежде всего —
художник. Размышление только вводит порядок в его опыт, да!
Художник — он такой длинный, весь из костей, желтый, с черненькими глазками и очень грубый — говорит: «Вот правда о том, как
мир обезображен человеком.
«Большинство людей — только части целого, как на картинах Иеронима Босха. Обломки
мира, разрушенного фантазией
художника», — подумал Самгин и вздохнул, чувствуя, что нашел нечто, чем объяснялось его отношение к людям. Затем он поискал: где его симпатии? И — усмехнулся, когда нашел...
Он сел в кресло и, рассматривая работу, которая как будто не определялась понятием живописи, долго пытался догадаться: что думал
художник Босх, создавая из разрозненных кусков реального этот фантастический
мир?
Глядя на эти задумчивые, сосредоточенные и горячие взгляды, на это, как будто уснувшее, под непроницаемым покровом волос, суровое, неподвижное лицо, особенно когда он, с палитрой пред мольбертом, в своей темной артистической келье, вонзит дикий и острый, как гвоздь, взгляд в лик изображаемого им святого, не подумаешь, что это вольный, как птица,
художник мира, ищущий светлых сторон жизни, а примешь его самого за мученика, за монаха искусства, возненавидевшего радости и понявшего только скорби.
Общество
художников — это орден братства, все равно что масонский орден: он рассеян по всему
миру, и все идут к одной цели.
«Да, артист не должен пускать корней и привязываться безвозвратно, — мечтал он в забытьи, как в бреду. — Пусть он любит, страдает, платит все человеческие дани… но пусть никогда не упадет под бременем их, но расторгнет эти узы, встанет бодр, бесстрастен, силен и творит: и пустыню, и каменья, и наполнит их жизнью и покажет людям — как они живут, любят, страдают, блаженствуют и умирают… Зачем
художник послан в
мир!..»
Она согласилась бы иметь при аристократическом салоне придел для
художников и ученых — и насильно увлекала Огарева в пустой
мир, в котором он задыхался от скуки.
— Если бы не семья, не дети, — говорил он мне, прощаясь, — я вырвался бы из России и пошел бы по
миру; с моим Владимирским крестом на шее спокойно протягивал бы я прохожим руку, которую жал император Александр, — рассказывая им мой проект и судьбу
художника в России.
Следовательно,
художник должен — или в полной неприкосновенности сохранить свой простой, младенчески непосредственный взгляд на весь
мир, или (так как это совершенно невозможно в жизни) спасаться от односторонности возможным расширением своего взгляда, посредством усвоения себе тех общих понятий, которые выработаны людьми рассуждающими.
Источники изобретения, милостивые государи, — это внутренний нравственный
мир человека и окружающая его среда: вот что дает вдохновение и материал
художнику!»
С особенным жаром настаивал он на том, что мама его непременно хочет сделать из него купца — а он знает, знает наверное, что рожден
художником, музыкантом, певцом; что театр — его настоящее призвание; что даже Панталеоне его поощряет, но что г-н Клюбер поддерживает маму, на которую имеет большое влияние; что самая мысль сделать из него торгаша принадлежит собственно г-ну Клюберу, по понятиям которого ничего в
мире не может сравниться с званием купца!
— Ту картину мою, которую вы видели у меня в Риме и одобряли, я кончаю!.. — говорил
художник, простодушно воображавший, что весь
мир более всего озабочен его картиной. — Не заедете ли ко мне в мастерскую взглянуть на нее… Я помню, какие прекрасные советы вы мне давали.
Художник Роман Прокофьевич Истомин еще очень незадолго перед этим событием выделился из ряда своих товарищей одною весьма талантливою работою, давшею ему сразу имя, деньги, знакомства многих великих
мира сего и расположение множества женщин.
Так являются
художники, сливающие внутренний
мир души своей с
миром внешних явлений и видящие всю жизнь и природу под призмою господствующего в них самих настроения.
Внутри Германии была другая Германия —
мир ученых и
художников, — они не имели никакого истинного отношения между собою.
Государыня заметила, что не под монархическим правлением угнетаются высокие, благородные движенья души, не там презираются и преследуются творенья ума, поэзии и художеств; что, напротив, одни монархи бывали их покровителями; что Шекспиры, Мольеры процветали под их великодушной защитой, между тем как Дант не мог найти угла в своей республиканской родине; что истинные гении возникают во время блеска и могущества государей и государств, а не во время безобразных политических явлений и терроризмов республиканских, которые доселе не подарили
миру ни одного поэта; что нужно отличать поэтов-художников, ибо один только
мир и прекрасную тишину низводят они в душу, а не волненье и ропот; что ученые, поэты и все производители искусств суть перлы и бриллианты в императорской короне: ими красуется и получает еще больший блеск эпоха великого государя.
«Лучше бы ты вовсе не существовала! не жила в
мире, а была бы создание вдохновенного
художника!
Во все время [жалкой] бесцветности пятидесятых годов г. Плещеев не появлялся в печати и таким образом спасся от необходимости бежать с своими героями на необитаемый остров и остался в действительном
мире мелких чиновников, учителей,
художников, небольших помещиков, полусветских барынь и барышень и т. п.
— Ну, и разумеется, клубничка! А вы как полагали?.. Батюшка мой, я вам скажу-с, — ударяя себя в грудь и тоже входя в азарт, говорил Полояров, — я вам скажу-с, по моему убеждению, есть в
мире только два сорта людей: мы и подлецы! А поэты там эти все, артисты,
художники, это все подлецы! Потому что человек, воспевающий клубничку и разных высоких особ, как, например, Пушкин Петра, а Шекспир Елизавету — такой человек способен воровать платки из кармана!
Народ-художник, умным очам которого открылась нетленная красота тела, не мог окончательно проклясть и осудить тело, а Платон был слишком сыном своего народа и его религии, чтобы совершить такую измену национальному гению эллинства, — он, который умное видение этого
мира положил в основу своей философии.
Отсюда недалек путь уже к совершенно ложному самосознанию, что не Красота создает искусство, призывая к алтарю своему его служителя, но искусство само творит красоту, поэтому
художник есть бог, который созидает радужный
мир мечты и сказки по образу своему и подобию.
Образы владеют творческим самосознанием
художника, он же должен овладеть ими в своем произведении, творчески закрепить их в имманентном
мире.
Художник не только зрит Софию умными очами, но послушным резцом являет
миру свое видение.
Оно свойственно натурам артистическим,
художникам и поэтам, которые нередко рождают своих детей в
мире «астральном», смешивая его с духовным.
В суде Божием над Адамом определяется и та перемена, которая произошла в положении человека в
мире: он из царя природы становится ее невольником и из
художника или садовника в раю Божием хозяином и земледельцем.
Одно для него стоит твердо, именно, что
художник творит красоту наряду с природой, а до известной степени, и вопреки природе; он создает свой собственный
мир красоты в пределах своего искусства.
Художник все еще старается удержаться на своей позиции, старается видеть гармонию в наличном
мире.
Но творец
мира есть величайший из
художников, и непонятно, почему отрицают за Творцом возможность сотворить что-то высокое и божественное.
Правда, тогда уже не у одного меня складывалась оценка Толстого (после"Войны и
мира") как великого объективного изобразителя жизни. Хотя он-то и был всегда «эгоцентрист», но мы еще этого тогда недостаточно схватывали, а видели то, что он даже и в воспроизведении людей несимпатичного ему типа (Наполеона, Сперанского) оставался по приемам прежде всего
художником и сердцеведом.
Точно какой серьезный, но с юмором, московский обитатель Замоскворечья или Козихи (где он и жил в собственном домике), вряд ли имеющий что-нибудь общее с
миром искусства и в то же время такой прирожденный
художник сцены.
Достоевский — динамический
художник, вероятно самый динамический в
мире.
У них вы найдете и этюды из
мира госпиталей, где героиня — молодая монахиня, и нравы
художников, и мелкой парижской прессы, и буржуазии, и, наконец, блистательное психическое исследование в форме интимной же жизни образованной женщины, которая, под влиянием опять-таки темперамента, переходит от свободомыслия к самому крайнему католическому мистицизму.
Теургия — предел внутреннего устремления
художника, его действа в
мире.
И Творец
мира воспринимается в аспекте великого
художника.
Да, Русь была тогда полна чарования!Родные предрассудки и поверья, остатки
мира младенческого, мифического; духи и гении, налетевшие толпами из Индии и глубокого Севера и сроднившиеся с нашими богатырями и дурачками, царицы, принцы, рыцари Запада, принесенные к нам в котомках итальянских
художников: все это населяло тогда домы, леса, воды и воздух и делало из нашей Руси какой-то поэтический, волшебный
мир.
Художник верит, что красота реальнее уродства этого
мира.
Природа — этот величайший и гениальнейший из
художников — дарит изредка
мир такими воплощениями красоты, в которых перечисленные нами образцы находятся в какой-то наисовершенной гармонии.
В каноническом искусстве есть приспособление творческой энергии художника-творца к условиям этого
мира.
В классическом языческом искусстве творческий акт
художника приспособляется к условиям
мира сего, к жизни в красоте здесь.
Творческий акт
художника по сущности своей есть непослушание «
миру сему» и его уродству.
Рафаэль — самый не индивидуальный, самый безличный
художник в
мире.
Художник-теург отрешается от устроенного искусства этого
мира во имя чистого творческого акта.