Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную
мину.
Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Говорил он быстро и точно бежал по капризно изогнутой тропе, перепрыгивая от одной темы к другой. В этих прыжках Клим чувствовал что-то очень запутанное, противоречивое и похожее на исповедь. Сделав сочувственную
мину, Клим молчал; ему было приятно видеть человека менее значительным, чем он воображал его.
Идти в спальню не хотелось, возможно, что жена еще не спит. Самгин знал, что все, о чем
говорил Кутузов, враждебно Варваре и что
мина внимания, с которой она слушала его, — фальшивая
мина. Вспоминалось, что, когда он сказал ей, что даже в одном из «правительственных сообщений» признано наличие революционного движения, — она удивленно спросила...
Маракуев, плохо притворяясь не верующим в то, что
говорит, сообщал: подряд на иллюминацию Кремля взят Кобозевым, тем торговцем сырами, из лавки которого в Петербурге на Садовой улице предполагалось взорвать
мину под каретой Александра Второго.
— Плохо, доктор. Я сам подумывал посоветоваться с вами. Не знаю, что мне делать. Желудок почти не варит, под ложечкой тяжесть, изжога замучила, дыханье тяжело… —
говорил Обломов с жалкой
миной.
Вакула уставил на него глаза, как будто бы на лбу его написано было изъяснение этих слов. «Что он
говорит?» — безмолвно спрашивала его
мина; а полуотверстый рот готовился проглотить, как галушку, первое слово. Но Пацюк молчал.
— Тебя? — произнес запорожец с таким видом, с каким
говорит дядька четырехлетнему своему воспитаннику, просящему посадить его на настоящую, на большую лошадь. — Что ты будешь там делать? Нет, не можно. — При этом на лице его выразилась значительная
мина. — Мы, брат, будем с царицей толковать про свое.
Если разговор касался важных и благочестивых предметов, то Иван Иванович вздыхал после каждого слова, кивая слегка головою; ежели до хозяйственных, то высовывал голову из своей брички и делал такие
мины, глядя на которые, кажется, можно было прочитать, как нужно делать грушевый квас, как велики те дыни, о которых он
говорил, и как жирны те гуси, которые бегают у него по двору.
Аделаида попробовала было у него спросить: «О каком это дяде сейчас
говорили и что там такое в Петербурге случилось?» Но он пробормотал ей в ответ с самою кислою
миной что-то очень неопределенное о каких-то справках и что всё это, конечно, одна нелепость.
— Так ты нам с начала рассказывай,
Мина, —
говорил Тарас, усаживая старика в передний угол. — Как у вас все дело было… Ведь ты тогда в партии был, когда при казне по Мутяшке ширпы били?
— Что, вы какого мнения о сих разговорах? — спрашивал Розанов Белоярцева; но всегда уклончивый Белоярцев отвечал, что он художник и вне сферы чистого художества его ничто не занимает, — так с тем и отошел. Помада
говорил, что «все это просто скотство»; косолапый маркиз делал ядовито-лукавые
мины и изображал из себя крайнее внимание, а Полинька Калистратова сказала, что «это, бог знает, что-то такое совсем неподобное».
— Ничего!.. Комплот… заговор составлен против меня. Я недаром ее застал у него… Вон оно откуда все это идет!.. Целая галерея, я думаю,
мин и подкопов подведена теперь, чтоб разом взорвать меня… Поглядим… посмотрим… —
говорил он, как-то странно пожимая плечами.
Этот не уклонялся иногда от всеобщих увеселений и в таких случаях всегда имел прилично веселую
мину, хотя по-прежнему
говорил мало и редко.
Тогда начали рассуждать о том, где деньги спрятаны и как их оттуда достать. Надеялись, что Парамонов пойдет дальше по пути откровенности, но он уж спохватился и скорчил такую
мину, как будто и знать не знает, чье мясо кошка съела. Тогда возложили упование на бога и перешли к изобретениям девятнадцатого века.
Говорили про пароходы и паровозы, про телеграфы и телефоны, про стеарин, парафин, олеин и керосин и во всем видели руку провидения, явно России благодеющего.
Мина Праздников уже целых шесть недель проживал в усадьбе и все
говорил, что Мошка еще не готов.
— Фока им
говорил. Он глупый и всех бьёт.
Мина ударил. Работать не любит…
Чтоб быть ей приятным, он даже выучился
говорить «по-ейному» и так чисто произносит: «анна-мина-нуси», что Лотта не может удержаться, чтоб не дать ему за это пинка.
— Иззедин-Музафер-Мирза! —
говорю, — хозяин атель Бельвю — на самым Невским, против киятра, обеды по 1 и по 2 р. и по карте; ужины, завтраки — прислал
мине тибе разум учить — айда в Питембурх!
— Кто вам
говорил это? — спросил Феодосий Иваныч, делая
мину, весьма похожую на
мину начальника, и вместе с тем глаза его были покрыты каким-то невеселым туманом.
— Ну, не до тону теперь, Марья Александровна! А давеча, когда вы обе делали мне такие сладкие
мины, я поехал с князем, а вы меня ну честить! Вы чернили меня, — вот что я вам говорю-с! Я это все знаю, все!
— Что ж Газе! Ну, что ж такое Газе! — восклицал с кислою
миною Фридрих Фридрихович поклонникам немецкого Гаррика. — Видел-с я и Газе и Дависона, а уж я не
говорю об этом черте, об Ольридже… но… но, я спрашиваю вас… ну что же это такое? Конечно, там в Отелло он хорош, ну ни слова — хорош; но ведь это… ведь это все-таки не то же, например, что наш Василий Васильевич, который везде и во всем артист.
— Это еще что, он это еще только начал, — задумчиво
говорил Мухоедов, — он тебе еще не успел ничего рассказать о производительных артелях, о ремесленных школах, а главное — он не сказал тебе, какую мы
мину под «сестер» подвели… Вот так штуку придумал Гаврило! Андроник понравился тебе? Я его очень люблю, не чета этому прилизанному иезуиту Егору… А как пел Асклипиодот? А?
Она сделала суровую
мину и
говорила густым басом, растягивая слова. Воспоминание о Якове отвлекло её от своего рассказа, и Полканов должен был спросить её: — Как же вы нашли путь?
— Нет. Зла я на нее не питаю, но не хожу к ней. Бог с нею совсем! Раз как-то на Морской нынче по осени выхожу от одной дамы, а она на крыльцо всходит. Я таки дала ей дорогу и
говорю: «Здравствуйте, Леканида Петровна!» — а она вдруг, зеленая вся, наклонилась ко мне, с крылечка-то, да этак к самому к моему лицу, и с ласковой такой
миной отвечает: «Здравствуй, мерзавка!»
Две бутылки бордо уничтожа,
Не касаясь общественных дел,
О борзых, о лоретках Сережа
Говорить бесподобно умел:
Берты,
Мины и прочие… дуры
В живописном рассказе его
Соблазнительней самой натуры
Выходили.
Констанция Александровна ответила величественным кивком и устроила на лице такую
мину, которая ясно
говорила, что она готова благосклонно выслушать.
— А почему, смею спросить? — позеленев от злости, Доуров старается сохранить, как
говорят, хорошую
мину при плохой игре.
Теркин слушал с интересом и то и дело взглядывал на Серафиму. Она
говорила с веселым выражением в глазах, и ее алый рот складывался в смешливую
мину.
Перед ним неизменно, в течение нескольких недель, стоял образец настоящего душевнобольного, тихого, способного выздороветь. Он не
говорил и не делал ничего дикого или смешного; но чем больше изучал его Теркин, тем отчетливее выделялись перед ним
мины, звуки, взгляды, движения, каких «не сочинишь» по собственному произволу. Он мог усвоить их себе. Все это ему пригодится. Но его не оставляла боязнь — вместе с игрой лица и манерой держать себя и самому не впадать в психопатию.
У меня в памяти осталась фраза начальника репертуара Федорова. Выпячивая свои большие губы, он
говорил с брезгливой
миной...
Или переставлял половины этой фразы и
говорил с той же жалостной
миной...
— Женюсь, дружище, женюсь… ты, конечно, удивлен, но увы, любовь не свой брат… не кочерыжка, не бросишь, как
говорит «золотая
Мина», знаешь ее… Впрочем, что я спрашиваю вегетарианца о вкусе рябчика с душком.
— Вот что я хотела вам сказать, Иван Мартыныч, — начала она с той полужалобной
миной, какая уже появлялась на ее губах. — Мы про сочинителев-то сейчас
говорили, а тоже и об вас надо подумать.
С нею он ни разу не
говорил, с глазу на глаз не будировал ее, не делал никаких многозначительных
мин.
Говорил ли
Мина Силыч — все безмолвствовали, поучал ли он — все плакали; проходил ли просто по улице или площади — всяк, стар и млад, глядел вслед
Мине Силычу с обнаженною головою, и тихий благоговейный шепот повторял о нем, что он «яко ковчег, позлащенный духом, несется, отец наш, над волнами моря житейского, и все мы им одним и спасемся, яко ковчегом, от потопа греховного и вечныя смерти».
Много пострадал
Мина Силыч, влачась силою гонящей его бури с мытарства на мытарство; немало покормил он острожную нечисть своею, постом и молитвою изнеможденною, старческой плотью; бывал на увещаниях синода,
говорил свои речи митрополитам и архимандритам, и существует предание, что был даже представлен самому императору Павлу Петровичу.