Неточные совпадения
Один раз
мать при мне говорила ему, что боится обременить матушку и сестрицу присмотром за детьми; боится обеспокоить его, если кто-нибудь из детей
захворает.
Наконец все стало мне ясно: я
захворал от волнения и усталости, моя болезнь всех перепугала, а
мать привела в отчаяние.
Сильно я тревожился также о
матери; голова болела, глаз закрывался, я чувствовал жар и даже готовность бредить, и боялся, что
захвораю… но все уступило благотворному, целебному сну.
На всякий случай
мать оставила некоторые лекарства из своей аптеки и даже написала, как и когда их употреблять, если кто-нибудь из нас
захворает.
Я ни о чем другом не мог ни думать, ни говорить, так что
мать сердилась и сказала, что не будет меня пускать, потому что я от такого волнения могу
захворать; но отец уверял ее, что это случилось только в первый раз и что горячность моя пройдет; я же был уверен, что никогда не пройдет, и слушал с замирающим сердцем, как решается моя участь.
— Не
хворал, никогда! — ответила
мать. — Дрожите вы вся. Вот я чаем вас напою с вареньем малиновым.
Две недели: какой срок для влюбленного! Но он все ждал: вот пришлют человека узнать, что с ним? не болен ли? как это всегда делалось, когда он
захворает или так, закапризничает. Наденька сначала, бывало, от имени
матери сделает вопрос по форме, а потом чего не напишет от себя! Какие милые упреки, какое нежное беспокойство! что за нетерпение!
— А что будет с
матерью твоею? — сказал Малюта, прибегая к последнему средству. — Не пережить ей такого горя! Убьешь ты старуху! Посмотри, какая она, голубушка,
хворая!
Сенька
хворал тогда, Маша с отцом в Шабалдино к тётке уехали, а я в углу дома из карт строю и вижу: возлагает дьякон руку свою
матери на грудь, рука — рыжая, и перстень серебряный на ней.
Его брат Терентий, робкий, молчаливый горбун с длинными руками, не мешал ему жить;
мать,
хворая, лежала на печи и оттуда говорила ему зловещим, хриплым голосом...
Климков отвечал осторожно — нужно было понять, чем опасна для него эта встреча? Но Яков говорил за двоих, рассказывая о деревне так поспешно, точно ему необходимо было как можно скорее покончить с нею. В две минуты он сообщил, что отец ослеп,
мать всё
хворает, а он сам уже три года живёт в городе, работая на фабрике.
Уланбекова. Не жалеешь ты
матери; ну с твоим ли здоровьем, мой друг, на охоту ходить!
Захвораешь еще, сохрани господи, тогда ты меня просто убьешь! Ах, боже мой, сколько я страдала с этим ребенком! (Задумывается).
Мое живое воображение рисовало мне такую картину отчаяния моей бедной
матери, что эта картина преследовала меня день и ночь, и я даже
захворал с горя.
Гневышов. Ее
мать умерла давно, и она осталась круглой сиротой. Моя жена приняла в ней участие; полюбила ее, как родную дочь; но потом стала
хворать и уехала за границу…
— Это я потому, что у Стрельцовых Лиза померла. Долго очень
хворала, а
мать всё на поденщину ходит, — сердилась на нее, на Лизу: мешаешь, кричала. А умерла — так она третьи сутки плачет теперь, Марья-то Назаровна!
Один
хворый, какой-то сморчок, а другой кровь с молоком и красавец; у одного отец и
мать, а другой один как перст; есть сестра, да уже и ту, говорят, женихи сватают.
— Не твое дело, как, — ответила Фленушка. — Слушай!.. Будет
мать Августа в Шáрпан звать на Казанскую, не езди… Обещайся, а после
хворым прикинься… Матушка Манефа в Шáрпан поедет, и только она со двора, мы тебя в церковь.
— Впервой
хворала я смертным недугом, — сказала Манефа, — и все время была без ума, без памяти. Ну как к смерти-то разболеюсь, да тоже не в себе буду… не распоряжусь, как надо?.. Поэтому и хочется мне загодя устроить тебя, Фленушка, чтоб после моей смерти никто тебя не обидел… В мое добро
матери могут вступиться, ведь по уставу именье инокини в обитель идет… А что, Фленушка, не надеть ли тебе, голубушка моя, манатью с черной рясой?..
Из моленной после трапезы отдохнуть разошлись. Фленушка да Марьюшка вместе с Парашей заперлись в ее светлице. Порывалась туда Устинья Московка, но
мать Манефа ее не пустила. Ревностью пылая и в досаде на неудачи, больше получаса растирала канонница ноги
хворой игуменьи, сильно приуставшей после длинных служб и длинного обеда.
—
Хворает, матушка, другой день с места не встает, — подхватила София, — горло перехватило, и сама вся ровно в огне горит.
Мать Виринея и бузиной ее, и малиной, и шалфеем, и кочанной капусты к голове ей прикладывала, мало облегчило.
— Алексеюшка, — молвил он, — послушай, родной, что скажу я тебе. Не посетуй на меня, старика, не прогневайся; кажись, будто творится с тобой что-то неладное. Всего шесть недель ты у нас живешь, а ведь из тебя другой парень стал… Побывай у своих в Поромове,
мать родная не признает тебя… Жалости подобно, как ты извелся…
Хворь, что ль, какая тебя одолела?
Раз по пяти на каждый час призывала Аксинья Захаровна Пантелея и переспрашивала его про матушкину болезнь. Но Пантелей и сам не знал хорошенько, чем
захворала Манефа, слышал только от
матерей, что лежит без памяти, голова как огонь, а сама то и дело вздрагивает.
В Успеньев день, поутру, Дмитрий Петрович пришел к Дорониным с праздником и разговеньем. Дома случился Зиновий Алексеич и гостю был рад. Чай, как водится, подали; Татьяна Андревна со старшей дочерью вышла, Наташа не показалась, сказала
матери, что голова у ней отчего-то разболелась. Ни слова не ответила на то Татьяна Андревна, хоть и заметила, что Наташина
хворь была притворная, напущенная.
Не
захворал ли вдруг?» Обливается тоской сердце Татьяны Андревны, а смущенные не меньше
матери дочери давно все окна проглядели — не едет ли тятенька из города.
— У меня отец
хворый человек. Когда он помрет,
мать и жена сюда приедут. Обещали.
— Нет, — отвечает, — мы об этом не говорили, потому что я спешил исполнить ваше поручение и вернулся один, а его оставил у своих и вот имею честь представить от него рапорт о болезни, так как он
захворал, и мы послали дать знать его отцу и
матери.
Прежде всего пришло известие, что наследство после графа получили его племянники, так как графини Клодины не оказалось у
матери, которая и не думала
хворать.