Из оцинкованного корыта шел теплый пар. Алевтина Петровна раскладывала на столике мыло, кокосовую мочалу, коробочку с присыпкой. Распеленали ребенка. Стали мерить градусником воду. Голый
мальчишка лежал поперек кровати, дергал ногами и заливался старчески-шамкающим плачем. Мать, с засученными рукавами, подняла его, голенького, положила над корытом так, что все тельце лежало на ее белой мягкой ладони, и погрузила в воду.
Неточные совпадения
На краю болота и дороги
мальчишки и мужики, стерегшие ночное,
лежали и пред зарей все спали под кафтанами.
В узеньком тупике между гнилых заборов человек двадцать
мальчишек шумно играют в городки. В стороне
лежит, животом на земле, Иноков, босый, без фуражки; встрепанные волосы его блестят на солнце шелком, пестрое лицо сморщено счастливой улыбкой, веснушки дрожат. Он кричит умоляющим тоном, возбужденно...
Мальчишки первые заметили его и с ужасом прибежали в деревню с вестью о каком-то страшном змее или оборотне, который
лежит в канаве, прибавив, что он погнался за ними и чуть не съел Кузьку.
Мальчишки бросились к Коле: он
лежал недвижимо.
Лежу это я и Илюшу в тот день не очень запомнил, а в тот-то именно день
мальчишки и подняли его на смех в школе с утра-с: «Мочалка, — кричат ему, — отца твоего за мочалку из трактира тащили, а ты подле бежал и прощения просил».
— Уходи, сделай милость! У меня там, у зеркала, в коробочке от шоколада,
лежат десять рублей, — возьми их себе. Мне все равно не нужно. Купи на них маме пудреницу черепаховую в золотой оправе, а если у тебя есть маленькая сестра, купи ей хорошую куклу. Скажи: на память от одной умершей девки. Ступай,
мальчишка!
Давай мне лиризм — только настоящий, не деланный, а как у моего бесценного Тургенева, который, зайдет ли в лес, спустится ли в овраг к
мальчишкам, спишет ли тебе бретера-офицера, — под всем
лежит поэтическое чувство.
Вечером, возвращаясь домой, Илья входил на двор с важным видом человека, который хорошо поработал, желает отдохнуть и совсем не имеет времени заниматься пустяками, как все другие
мальчишки и девчонки. Всем детям он внушал почтение к себе солидной осанкой и мешком за плечами, в котором всегда
лежали разные интересные штуки…
Около нее целая детская группа: один у нее
лежит на коленах и весело греется; старшие трое теснятся у теткиных плеч и с жадностью ловят ее каждое слово, а пятый, кудрявый
мальчишка по пятому году, постоянно любит дремать, как котенок, у нее за спиною.
Я закрыл книгу и поплелся спать. Я, юбиляр двадцати четырех лет,
лежал в постели и, засыпая, думал о том, что мой опыт теперь громаден. Чего мне бояться? Ничего. Я таскал горох из ушей
мальчишек, я резал, резал, резал… Рука моя мужественна, не дрожит. Я видел всякие каверзы и научился понимать такие бабьи речи, которых никто не поймет. Я в них разбираюсь, как Шерлок Холмс в таинственных документах… Сон все ближе…
Мальчишка-то у ней дома в люльке
лежал; вот, как словно назло, расплакался на ту пору.
Вечером, в середине июля, на берегу полесской речонки Зульни
лежали в густом лозняке два человека: нищий из села Казимирки Онисим Козел и его внук, Василь,
мальчишка лет тринадцати. Старик дремал, прикрыв лицо от мух рваной бараньей шапкой, а Василь, подперев подбородок ладонями и сощурив глаза, рассеянно смотрел на реку, на теплое, безоблачное небо, на дальний сосновый лес, резко черневший среди пожара зари.
Александра Ивановна. Да вот и видно, что и вы на его стороне, как мне и говорили. И это дурно, я прямо скажу. Если ему будет поддакивать учительница или какой-нибудь
мальчишка, а вы в вашем сане должны помнить, какая
лежит на вас ответственность.
Господин в цилиндре отнимал ее у Грохольского, пел, бил Грохольского и ее, сек под окном
мальчишку, объяснялся в любви, катал ее на шарабане… О, сны! В одну ночь, с закрытыми глазами и
лежа, можно иногда прожить не один десяток счастливых лет… Лиза в эту ночь прожила очень много и очень счастливо, несмотря даже и на побои…
Два года назад Андрей Иванович однажды уже сделал опыт — записался в школу; но, походив два воскресенья, охладел к ней; не все там было «чувствительно», — приходилось много и тяжело работать, а к этому у Андрея Ивановича сердце не
лежало; притом его коробило, что он сидит за партой, словно мальчишка-школьник, что кругом него — «серый народ»; к серому же народу Андрей Иванович, как все мастеровые аристократических цехов, относился очень свысока.