Неточные совпадения
Наши, однако, не унывают, ездят на скалы гулять. Вчера даже с
корвета поехали на берег пить чай на траве, как, бывало, в России, в березовой роще. Только они взяли с собой туда дров и воды: там нету. Не правда ли, есть
маленькая натяжка в этом сельском удовольствии?
Сегодня, 19-го, явились опять двое, и, между прочим, Ойе-Саброски, «с
маленькой просьбой от губернатора, — сказали они, — завтра, 20-го, поедет князь Чикузен или Цикузен, от одной пристани к другой в проливе, смотреть свои казармы и войска, так не может ли
корвет немного отодвинуться в сторону, потому что князя будут сопровождать до ста лодок, так им трудно будет проехать».
К концу вахты уж он свыкся с темнотой и, менее возбужденный, уже не видал ни воображаемых огоньков, ни камней, ни судов, и не без некоторого сожаления убедился, что ему спасителем не быть, а надо просто исполнять свое
маленькое дело и выстаивать вахту, и что и без него безопасность
корвета зорко сторожится там, на мостике, где вырисовываются темные фигуры вахтенного начальника, младшего штурмана и старшего офицера.
Толпа китайцев между тем все прибывала да прибывала, и вокруг
корвета стояла целая флотилия шампунек, в которых под навесом нередко помещались целые семьи и там же, на лодках, варили себе рис на
маленьком очажке и лакомились жареными стрекозами и саранчой.
В этой борьбе прошел час, другой, третий… Эти часы казались веками. Наконец ураган стал стихать, вернее,
корвет все более и более удалялся от него. Страшное облако, в середине которого виднелось синее небо, которое моряки называют «глазом бури», значительно удалилось… Гром уже грохотал в стороне, и молния сверкала не над «Коршуном». Волны были
меньше.
— Ну, пойди, покажи-ка нам твою конурку, Володя, — говорил
маленький адмирал, подходя к Володе после нескольких минут разговора с капитаном. — А ваш
корвет в образцовом порядке, — прибавил адмирал, окидывая своим быстрым и знающим морским глазом и палубу, и рангоут. — Приятно быть на таком судне.
Прошли эти секунды,
корвет приподнялся и пошел тише. Шквал понесся дальше с той же быстротой, и туча и дождевой столб уже кажутся
маленьким серым пятнышком на противоположной стороне горизонта.
— Который сегодня пришел? Жаль, что ваш
корвет стоит далеко, а то я довез бы вас на своей
маленькой шлюпке… Я — капитан английского купеческого парохода «Nelli»… Он тут близко стоит… Если угодно переночевать у меня, койка к вашим услугам.
С берега неслись
маленькие шлюпки на
корвет, и скоро палуба была полна бронзовыми мадерцами с корзинами, полными фруктов. И каких тут только не было фруктов: и громадные апельсины, и мандарины, и манго, и гуавы, и ноны!..
Володя ушел от капитана, почти влюбленный в него, — эту влюбленность он сохранил потом навсегда — и пошел разыскивать старшего офицера. Но найти его было не так-то легко. Долго ходил он по
корвету, пока, наконец, не увидал на кубрике [Кубрик — матросское помещение в палубе, передней части судна.]
маленького, широкоплечего и плотного брюнета с несоразмерно большим туловищем на
маленьких ногах, напоминавшего Володе фигурку Черномора в «Руслане», с заросшим волосами лицом и длинными усами.
Ашанин приобрел эти вещи, заплатив за них втридорога, и через три дня вместе с Робеном, взявши с собой
маленький чемоданчик с несколькими сменами белья, перебрался на ночь на один из
корветов, стоявших на рейде и назначенных для перевозки отряда. При этом же отряде отправлялся со своим штабом и адмирал Бонар на пароходе.
Проскакав с большой отвагой, хотя и с
малым умением ездить верхом, несколько верст, моряки вернулись в город, и Володя тотчас же отправился на
корвет оканчивать свой труд. Оставалось переписать несколько страниц… Того и гляди, нагрянет адмирал, а у Ашанина работа еще не готова.
В девятом часу вечера Володя подъезжал на шлюпке с «Коршуна» к
корвету, темный силуэт которого с его высокими мачтами и двумя огоньками вырисовывался на
малом кронштадтском рейде.
Поздним вечером возвращалась шумная компания русских офицеров на
корвет. Ночь была восхитительная. На бархатном высоком куполе томно светилась луна, обливая своим мягким, нежным светом и белые дома, и виллы
маленького Фунчаля, и кудрявые леса гор. Город спал. Изредка встречались прохожие. Волшебная тишина чудной ночи нарушалась по временам звуками фортепиано, доносившимися из-за опущенных жалюзи.
Направо забелел
маленький городок на Яве. Это Анжер.
Корвет проходил близко, и Ашанин увидал громадные баобабы, стоявшие у самого берега и покрывающие своей могучей листвой огромное пространство; под каждым деревом-великаном могло бы укрыться от солнца несколько сотен людей…
Раза два охотились за акулой и оба раза неудачно. Как-то сигнальщик заметил за кормой акулу. Она настойчиво плыла за
корветом. Все выскочили наверх и сквозь прозрачную синеву воды увидели громадную акулу, весело разгуливавшую у борта
корвета со своими адъютантами, двумя прехорошенькими
маленькими рыбками-»лоцманами», которых акула, пожирающая все, что ни встретит, не только не трогает, но еще позволяет питаться крохами со своего стола.
Все на
корвете невольно любовались и этими крепкими, не боящимися свежей погоды,
маленькими ботами и лихим управлением ими. Видно было, что на них прирожденные моряки, для которых море — привычная стихия.
«Коршун» снова имел свой прежний внушительный и красивый вид, и старший офицер, хлопотавший все эти дни на
корвете, любовным взором своих
маленьких черных глазок ласкал почти готовую грот-мачту, с довольным видом пощипывая свои длинные, густые черные бакенбарды…
Слегка накренившись,
корвет пробежал пролив и взял влево в глубину бухты, где, в числе нескольких военных судов под иностранными флагами, стояла и
маленькая русская эскадра:
корвет под контр-адмиральским флагом и два клипера. Красивый белеющийся город с
маленькими домами раскинулся среди зеленых пятен у бухты, поднимаясь по склону небольшой возвышенности.
Только что «Коршун», отсалютовав английскому флагу, успел бросить якорь на великолепном рейде, полном военных и коммерческих судов и китайских неуклюжих джонок, и стать против живописно расположенного по склону высокой горы Гонконга, сияющего под лучами солнца своими роскошными постройками и купами зелени, как со всех сторон
корвет был осажден «шампуньками» — большими и
малыми китайскими лодками, необыкновенно ловко управляемыми одним гребцом, вертящим веслом у кормы.
Через десять минут этого спуска моряки были в городе. Купив фруктов и загрузив ими катер, они в первом часу дня возвратились на
корвет, сказав этому
маленькому, симпатичному Фунчалю, с которым познакомились на лету, искреннее «прости».
Стоя на корме, Володя еще долго не спускал глаз с парохода и несколько времени еще видел своих. Наконец, все лица слились в какие-то пятна, и самый пароход все делался
меньше и
меньше.
Корвет уже шел полным ходом, приближаясь к большому рейду.
Цепко ухватившись за румпель руля, Лопатин с напряженным вниманием, прерывисто дыша, смотрит перед собой, направляя баркас в разрез волне. Подавшись всем корпусом вперед, точно этим положением ускорялось движение шлюпки, он всей фигурой своей и возбужденным лицом с лихорадочно блестевшими глазами олицетворял нетерпение. Он обернулся:
корвет уже казался
маленьким суденышком, точно от него отделяло необыкновенно большое пространство, а не верста или полторы. Он взглянул на компас и умоляющим голосом произнес...