Неточные совпадения
А где кончается
любовь, там
начинается ненависть.
Но ничуть не бывало! Следовательно, это не та беспокойная потребность
любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой, пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может: тут
начинается наше постоянство — истинная бесконечная страсть, которую математически можно выразить линией, падающей из точки в пространство; секрет этой бесконечности — только в невозможности достигнуть цели, то есть конца.
Здешние жители утверждают, что воздух Кисловодска располагает к
любви, что здесь бывают развязки всех романов, которые когда-либо
начинались у подошвы Машука.
— Вот мы живем с тобою три года (прежде говорилось: год, потом: два; потом будет говориться: четыре года и так дальше), а все еще мы как будто любовники, которые видятся изредка, тайком. Откуда это взяли, Саша, что
любовь ослабевает, когда ничто не мешает людям вполне принадлежать друг другу? Эти люди не знали истинной
любви. Они знали только эротическое самолюбие или эротическую фантазию. Настоящая
любовь именно с той поры и
начинается, как люди начинают жить вместе.
В то же время для меня
начался новый отдел жизни… отдел чистый, ясный, молодой, серьезный, отшельнический и проникнутый
любовью.
Несколько испуганная и встревоженная
любовь становится нежнее, заботливее ухаживает, из эгоизма двух она делается не только эгоизмом трех, но самоотвержением двух для третьего; семья
начинается с детей. Новый элемент вступает в жизнь, какое-то таинственное лицо стучится в нее, гость, который есть и которого нет, но который уже необходим, которого страстно ждут. Кто он? Никто не знает, но кто бы он ни был, он счастливый незнакомец, с какой
любовью его встречают у порога жизни!
В религиозной жизни все должно
начинаться изнутри, от рождения к новой жизни, от свободы,
любви и благодати жизни церковной, а не извне, не от природного порядка.
— Князь! — сказал генерал, опять сжимая до боли его руку и сверкающими глазами пристально смотря на него, как бы сам вдруг опомнившись и точно ошеломленный какою-то внезапною мыслию, — князь! Вы до того добры, до того простодушны, что мне становится даже вас жаль иногда. Я с умилением смотрю на вас; о, благослови вас бог! Пусть жизнь ваша
начнется и процветет… в
любви. Моя же кончена! О, простите, простите!
— А давно ли у тебя
любовь эта с работницей
началась?
А теперь все пойдут грустные, тяжелые воспоминания;
начнется повесть о моих черных днях. Вот отчего, может быть, перо мое начинает двигаться медленнее и как будто отказывается писать далее. Вот отчего, может быть, я с таким увлечением и с такою
любовью переходила в памяти моей малейшие подробности моего маленького житья-бытья в счастливые дни мои. Эти дни были так недолги; их сменило горе, черное горе, которое бог один знает когда кончится.
Целый месяц после свадьбы они ездили с визитами и принимали у себя, в своем гнездышке. Потом уехали в усадьбу к ней, и там
началась настоящая poeme d'amour. [поэма
любви (франц.)] Но даже в деревне, среди изъявлений
любви, они успевали повеселиться; ездили по соседям, приглашали к себе, устраивали охоты, пикники, кавалькады. Словом сказать, не видали, как пролетело время и настала минута возвратиться из деревенского гнездышка в петербургское.
Глядя на людей, связанных
любовью, не помнящих себя от восторга, он улыбался иронически и думал: «Погодите, опомнитесь; после первых радостей
начнется ревность, сцены примирения, слезы.
Но теперь он любит. Любит! — какое громадное, гордое, страшное, сладостное слово. Вот вся вселенная, как бесконечно большой глобус, и от него отрезан крошечный сегмент, ну, с дом величиной. Этот жалкий отрезок и есть прежняя жизнь Александрова, неинтересная и тупая. «Но теперь
начинается новая жизнь в бесконечности времени и пространства, вся наполненная славой, блеском, властью, подвигами, и все это вместе с моей горячей
любовью я кладу к твоим ногам, о возлюбленная, о царица души моей».
Так и
начался роман без
любви, с недоумением в душе и тёмным предчувствием какой-то беды.
Начался дуэт, лучший нумер оперы, в котором удалось композитору выразить все сожаления безумно растраченной молодости, последнюю борьбу отчаянной и бессильной
любви.
— Не любил! Да, правда, не любил. Да есть же во мне желание любить, сильнее которого нельзя иметь желанья! Да опять, и есть ли такая
любовь? Всё остается что-то недоконченное. Ну, да чтò говорить! Напутал, напутал я себе в жизни. Но теперь всё кончено, ты прав. И я чувствую, что
начинается новая жизнь.
Письмо
начиналось, как
начинаются обыкновенно все письма такого рода, — изъявлением сыновней
любви и покорности и нижайшею просьбою передать заочный поклон всем родственникам, «а именно, во-первых» (тут с точностию обозначены были имена и отечества дражайшей родительницы-матушки, дедушки Кондратия, Дуни, братьев, приемыша, всех сосновских теток, двоюродных братьев с их детками и сожительницами, упомянут даже был какой-то Софрон Дронов, крестник тетушки Анны).
Далее, с чисто художественной точки зрения находим также недостатки весьма важные. Развитие страсти представлено недостаточно: мы не видим, как
началась и усилилась
любовь Катерины к Борису и чем именно была она мотивирована; поэтому и самая борьба страсти и долга обозначается для нас не вполне ясно и сильно.
Эти хлопоты
начались давно, но им не было конца и к самому последнему дню; княгине беспрестанно мерещилось, что она мало любит дочь, и, мучимая этим призраком своего воображения, она всячески старалась заменить укоряющий ее недостаток
любви заботливостью о благе и внешнем счастье дочери.
Для быстролетной
любви этой
началась краткая, но мучительная пауза: ни бабушка, ни дьяконица ничего не говорили Ольге Федотовне, но она все знала, потому что, раз подслушав случайно разговор их, она повторила этот маневр умышленно и, услыхав, что она служит помехою карьере, которую сестра богослова считает для брата наилучшею, решилась поставить дело в такое положение, чтоб этой помехи не существовало.
Начался обычный кутеж наших дней, кутеж без веселости и без увлечения, кутеж, сопровождающийся лишь непрерывным наполнением желудков, и без того уже переполненных. Сюзетта окончательно опьянела. Сначала она пропела"L'amour — ce n'est que cela", [«
Любовь — это вот что».] потом, постепенно возвышая температуру репертуара, достигла до «F……nous». Наконец, по просьбе Беспортошного, разом выплюнула весь лексикон ругательных русских слов. Купеческий сын таращил на нее глаза и говорил...
Там
начинается ваша
любовь с неудержимою силой;
любовь, молодость.
Вся эта история
началась с того, что, по словам всезнающей Аксиньи, конторщик Пальчиков, проживающий в Шалометьеве, влюбился в дочь агронома.
Любовь была пламенная, иссушающая беднягино сердце.
Но почем знать, добрый друг мой, — продолжала она, пожимая мне руку, — почем знать, может быть, и вся
любовь моя была обман чувств, воображения, может быть,
началась она шалостью, пустяками, оттого, что я была под надзором у бабушки?
И так хорошо обоим, так хорошо вдруг станет, — точно вновь они встретились, вновь повенчались, вновь
любовь у них
началась.
И чем дальше от детства, чем ближе к настоящему, тем ничтожнее и сомнительнее были радости.
Начиналось это с Правоведения. Там было еще кое-что истинно хорошее: там было веселье, там была дружба, там были надежды. Но в высших классах уже были реже эти хорошие минуты. Потом, во время первой службы у губернатора, опять появились хорошие минуты: это были воспоминания о
любви к женщине. Потом всё это смешалось, и еще меньше стало хорошего. Далее еще меньше хорошего и что дальше, то меньше.
Время шло очень приятно: хозяйка окончательно развеселилась и была очень любезна с гостем; беседа их, как водится между образованными людьми,
началась о театре, о гуляньях, о романах и, наконец, склонилась на
любовь.
Она разделяется на четыре большие главы: первая написана очень живо и весело; по несчастию во второй
начинается или, правильнее сказать, усиливается
любовь, появившаяся еще в конце первой главы.
Тогда-то
начинается эта нежная и благородная утонченность в отношениях таких характеров:
любовь и снисхождение до конца, с одной стороны,
любовь и уважение — с другой, уважение, доходящее до какого-то страха, до боязни за себя в глазах того, кем так высоко дорожишь, и до ревнивого, жадного желания с каждым шагом в жизни все ближе и ближе подходить к его сердцу.
Сознание [великой роли народных масс в экономии человеческих обществ] едва
начинается у нас, и рядом с этим смутным сознанием появляются серьезные, искренне и с
любовью сделанные наблюдения народного быта и характера.
После вечера на берегу, на другой же день,
начался разлад, и был так же малопонятен, как и начало
любви.
«Как же жить, не зная, что нас ожидает?» — говорят люди. А между тем когда живешь, не думая о том, что тебя ожидает, а только для проявления в себе
любви, только тогда
начинается истинная жизнь.
Из темных углов, из «смрадных переулков» приходят женщины — грозные и несчастные, с издерганными душами, обольстительные, как горячие сновидения юноши. Страстно, как в сновидении, тянутся к ним издерганные мужчины. И
начинаются болезненные, кошмарные конвульсии, которые у Достоевского называются
любовью.
Понятно поэтому, что поэзия
любви не кончается у Толстого на том, на чем обычно кончают ее певцы
любви. Где для большинства умирает красота и
начинается скука, проза, суровый и темный труд жизни, — как раз там у Толстого растет и усиливается светлый трепет жизни и счастья, сияние своеобразной, мало кому доступной красоты.
Любовь есть сверхдобро, и в ней
начинается райская жизнь, хотя и омраченная страданием, порожденным греховной стихией.
Не помню, что было потом. Кому угодно знать, как
начинается любовь, тот пусть читает романы и длинные повести, а я скажу только немного и словами всё того же глупого романса...
— Прихожу однажды после спектакля домой, — зашептал он, — а она сидит у меня на диване.
Начинаются слезы, объяснения в
любви… поцелуи… О, то была чудная, то была дивная ночь! Наш роман потом продолжался месяца два, но эта ночь уж не повторялась. Что за ночь, parole d'honneur!
Нам кажется сначала, что с этого отношения нашего к миру и
начинается наша жизнь, но наблюдения над собой и над другими людьми показывают нам, что это отношение к миру, степень
любви каждого из нас, не
начались с этой жизнью, а внесены нами в жизнь из скрытого от нас нашим плотским рождением прошедшего; кроме того, мы видим, что всё течение нашей жизни здесь есть ничто иное, как неперестающее увеличение, усиление нашей
любви, которое никогда не прекращается, но только скрывается от наших глаз плотской смертью.
Началось с того, что стало мне вдруг казаться, что вышла она не по
любви, а ради богатства.
Потом усталость прошла, и
началась почти одновременно страстная
любовь к Михаилу Михайловичу Веревкину — и такая же страстная ненависть к матери Елене Дмитриевне, бесполезной старухе.
Началась прежняя жизнь, без увлечения, без
любви и чувства даже малейшей нежности к целому ряду мужчин, которые сменяли один другого.
С этого
началось: стали обсуждать поступок графа, его
любовь появляться и беседовать инкогнито, припомнили разные случаи из его оригинальной деятельности.
— Однако у них, кажется, на самом деле
начинается «совет да
любовь», — злобно проворчал граф Сигизмунд Владиславович.
Девица Горнгаузен, встретив печальную процессию, сначала перепугалась; но, сообразив состояние, в котором находилась Луиза, со внезапным отъездом Траутфеттера, успокоила себя мыслию, что между ними
начинается истинная
любовь, на препятствиях основанная.
— Ну, если хочешь, невеста… Он живет давно с ней… Эта связь
началась еще за границей… Она его безумно любит, и эта
любовь побудила ее приехать в Россию в качестве шансонетной звезды… Она дожидалась его освобождения, и теперь они снова вместе…
Началось со счастья в игре, которое ему изменило — оно как будто отвернулось от него с того момента, как он стал счастлив в
любви.
В их умах и сердцах
началась та тождественная работа, которая скрепляет узы
любви лучше продолжительных бесед и взаимных созерцаний. Каждый из них унес в себе образ другого. Каждый из них, будучи наедине с собой, не почувствовал себя одиноким.
Это явление наблюдается со всеми страстными по натуре женщинами, у них настоящая
любовь, не в романическом, а в естественном значении этого слова,
начинается после того, когда они сделались предметом обладания понравившегося им человека.
Ее чуждому всякой глубины мысли уму, конечно, могло показаться более чем странным, что роман Александра Васильевича
начался чуть ли не с умирающей девушкой. Здоровье было главным условием
любви в том смысле, в каком понимала ее Марья Петровна, в каком понимает ее, с одной стороны, впрочем, и русский народ, выражая в одной из своих пословиц мысли, что «муж любит жену здоровую».
— Отдашь ты мне ее, конечно, в Т., по окончании приема от меня всего в целости, но мне хотелось бы, чтобы ты написала ее именно нынче, нынешним числом, с которого и
начнется для меня новая эра моей, очищенной от грязи денежных расчетов,
любви к тебе, мое божество — вот в чем мой каприз.