Неточные совпадения
Вдохновляясь вашей
лучшей красотой, вашей неодолимой силой — женской любовью, — я слабой рукой писал женщину, с надеждой, что вы узнаете в ней хоть бледное отражение — не одних ваших взглядов, улыбок, красоты
форм, грации, но и вашей души, ума, сердца — всей прелести ваших
лучших сил!
«Нет, это не ограниченность в Тушине, — решал Райский, — это — красота души, ясная, великая! Это само благодушие природы, ее
лучшие силы, положенные прямо в готовые прочные
формы. Заслуга человека тут — почувствовать и удержать в себе эту красоту природной простоты и уметь достойно носить ее, то есть ценить ее, верить в нее, быть искренним, понимать прелесть правды и жить ею — следовательно, ни больше, ни меньше, как иметь сердце и дорожить этой силой, если не выше силы ума, то хоть наравне с нею.
Какой жалкий самообман видеть высшее и
лучшее в отсталых
формах материальной жизни по сравнению с
формами более развитыми, какой материализм в этом чувствуется!
Ароматная паюсная, мартовская, с Сальянских промыслов, пухла на серебряных блюдах; далее сухая мешочная — тонким ножом пополам каждая икринка режется — высилась, сохраняя
форму мешков, а
лучшая в мире паюсная икра с особым землистым ароматом, ачуевская — кучугур, стояла огромными глыбами на блюдах…
Некоторые же вещи никак не могли быть удовлетворительно переданы в этой фигуральной
форме, и потому мы почли
лучшим пока оставить их вовсе.
Но красивые
формы и линии заплыли жиром, кожа пожелтела, глаза выцвели и поблекли; всеразрушающая рука времени беспощадно коснулась всего, оставив под этой разрушавшейся оболочкой женщину, которая, как разорившийся богач, на каждом шагу должна была испытывать коварство и черную неблагодарность самых
лучших своих друзей.
Вот и вы, великолепная Катерина Осиповна, также звезда крутогорская, вы, которой роскошные
формы напоминают
лучшие времена человечества, вы, которую ни с кем сравнить не смею, кроме гречанки Бобелины.
Но все-таки жизнь, помню, казалась мне все более скучной, жесткой, незыблемо установленной навсегда в тех
формах и отношениях, как я видел ее изо дня в день. Не думалось о возможности чего-либо
лучшего, чем то, что есть, что неустранимо является перед глазами каждый день.
Насилие всегда, в
лучшем случае, если оно не преследует одних личных целей людей, находящихся во власти, отрицает и осуждает в одной неподвижной
форме закона то, что большею частью уже гораздо прежде отрицалось и осуждалось общественным мнением, но с тою разницею, что, тогда как общественное мнение отрицает и осуждает все поступки, противные нравственному закону, захватывая поэтому в свое осуждение самые разнообразные положения, закон, поддерживаемый насилием, осуждает и преследует только известный, очень узкий ряд поступков, этим самым как бы оправдывая все поступки такого же порядка, не вошедшие в его определение.
Это был сыроватый известняк, которому, может быть, сотни тысячелетий придали совершенно правильные и причудливые
формы, выточив, как самый
лучший токарь, то в виде гитары, то круглым пирожком с правильными выпуклостями сверху и снизу, то полумесяцем, то фигурой человека на одной ноге — самые разнообразные
формы, и на всех камешках следы вращательного движения — круговые полоски.
Видно, атмосфера до того была заражена, что даже
лучшие люди не могли вполне понять гадости самого порока и смотрели на него как на вещь очень обыкновенную и неважную в сущности, заслуживающую порицания только смотря по
форме, в которой она проявляется.
— И притом народ все простой, без всякого образования.
Лучшие чувства иногда проявляются в такой откровенной
форме…
Впрочем, кроме плохого исполнения, сама комедия была неудачно составлена; не говорю уже о том, что два
лучшие акта, в драматической же
форме, но только написанные прозою, были давно известны публике.
Таким образом, все высшие карательные меры не дают преступнику вечного успокоения в могиле, именно того, что могло бы мирить мое чувство со смертною казнью, а с другой стороны, пожизненность, сознание, что надежда на
лучшее невозможна, что во мне гражданин умер навеки и что никакие мои личные усилия не воскресят его во мне, позволяют думать, что смертная казнь в Европе и у нас не отменена, а только облечена в другую, менее отвратительную для человеческого чувства
форму.
— Х-а-р-и-т-и-н-а! — произнесла она эллинским произношением, так что буква и после р слилась в устах в гортанный эй, — прекрасный звук, а значение еще лучше; Харитина значит — полна благодати. Для такой неоцененной девушки, как та, которую мы встретили, я бы затруднилась выбрать
лучшее имя, способное полнее выражать ее свойства. В уменьшительной же и в ласкательной
форме здесь в Малороссии из этого имени делают Христя, — это уж просто прелестно…
И те, которые восстают против зла и страданий мира и хотят создать мир
лучший, более справедливый и счастливый, сами причиняют неисчислимые страдания, создают новые
формы зла.
Затем, университет в его
лучших представителях, склад занятий, отличие от тогдашних университетских городов, сравнительно, например, с Казанью, все то, чем действительно можно было попользоваться для своего общего умственного и научно-специального развития; как поставлены были студенты в городе; что они имели в смысле обще-развивающих условий; какие художественные удовольствия; какие
формы общительности вне корпоративной, то есть почти исключительно трактирной (по"кнейпам") жизни, какую вело большинство буршей.
— Хорошо… Клясться я не стану… Но вот медальон… Он имеет
форму сердца… Он открывается… Пусть он будет символом, что мое сердце всецело принадлежит тебе и всегда будет для тебя открыто… Верь мне, что из любви к тебе я готов на все
лучшее, и что каждый раз, когда меня станет соблазнять что-либо дурное, мысль об этой минуте и об этом медальоне-символе и надежда хоть когда-нибудь добиться твоей любви станет воздерживать меня.
Лучшие люди начинают сознавать, что наступает конец старой, пассивной философии необходимости, в какой бы
форме она ни являлась — в метафизической, критической или позитивистической [Гениальное и дерзновенное сознание того, что философия должна быть органом творческой активности человека, есть у неведомого русского мыслителя Н. Ф. Федорова.
— Ну, скажите, что я клевещу на вас, скажите!.. С чем вы сами пришли ко мне сейчас? Отдать в мягкой
форме приказ, чтобы я отказала от дома Ихменьеву? Вы отлично знаете, что он не опасен, что он пострадал из-за самого пустяка, что занимается он не политикой, а своими книжками. Но вы кандидат в губернские сановники! В вашем доме таких господ не должны встречать. Вот что! Вы сами не могли бы выбрать
лучшего доказательства того, во что вы обращаетесь теперь!..
Окончательной же и высшей остается истина, провозглашенная Платоном: идеальной
формой правления может быть лишь аристократия, господство
лучших, благороднейших, даровитейших, духовно сильнейших.
Если уже говорить про это безобразие, то можно говорить только одно: то, что закона такого не может быть, что никакие указы, зерцала, печати и высочайшие повеления не сделают закона из преступления, а что, напротив, облечение в законную
форму такого преступления (как то, что взрослые люди одного, только одного,
лучшего сословия могут по воле другого, худшего сословия — дворянского и чиновничьего — подвергаться неприличному, дикому, отвратительному наказанию) доказывает лучше всего, что там, где такое мнимое узаконение преступления возможно, не существует никаких законов, а только дикий произвол грубой власти.
Пятое то, что в нашем обществе, где влюбление между молодым мужчиной и женщиной, имеющее в основе всё-таки плотскую любовь, возведено в высшую поэтическую цель стремлений людей, свидетельством чего служит всё искусство и поэзия нашего общества, молодые люди
лучшее время своей жизни посвящают: мужчины на выглядывание, приискивание и овладевание наилучшими предметами любви в
форме любовной связи или брака, а женщины и девушки — на заманиванье и вовлечение мужчин в связь или брак.