Ты прав;
Отца пример перед собою видеть —
То счастье для меня, и
лучшей долиЯ б не желал, как только научиться
Ему в великом деле помогать.
Но не легко дается та наука,
А праздным быть несносно. Ты ж успел
Узнать войну, ты отражал осаду,
Ты слышал пушек гром, пищалей треск,
Вокруг тебя летали ядра…
Неточные совпадения
Александров пишет письмо за письмом на самой
лучшей бумаге, самым
лучшим старательным почерком и затем аккуратно складывает их в шестьдесят четвертую
долю.
Только бы не подчиниться их началам, вопреки своей натуре, только бы не помириться с их неестественными требованиями, а там что выйдет —
лучшая ли
доля для нее или гибель, — на это она уж не смотрит: в том и другом случае для нее избавление…
Раз только помню, когда в каком-то разговоре я спросил ее, какая
доля, по ее мнению, самая
лучшая, она отвечала, что
доля пушкинской Татьяны.
— Да, да!.. — кричал доктор. — Притом, старатель по самой организации своего труда хищник с ног до головы: он выбирает только
лучшие куски, снимает сливки и бросает, чтобы перейти к другим. Старатель может разрабатывать только россыпи с содержанием 60–70
долей золота на 100 пудов песку, тогда как в Америке выгодным считается промывать россыпи с содержанием 5
долей.
Ненужные дела и разговоры всё об одном отхватывают на свою
долю лучшую часть времени,
лучшие силы, и в конце концов остается какая-то куцая, бескрылая жизнь, какая-то чепуха, и уйти и бежать нельзя, точно сидишь в сумасшедшем доме или в арестантских ротах!
Ему тяжелый жребий пал,
Но
доли лучшей он не просит...
Скажем только, что этому чутью автора к живым струнам общества, этому уменью тотчас отозваться на всякую благородную мысль и честное чувство, только что еще начинающее проникать в сознание
лучших людей, мы приписываем значительную
долю того успеха, которым постоянно пользовался г. Тургенев в русской публике.
Думать, что его можно разжалобить, — смешно; смешно и ждать, что можно чего-нибудь достигнуть указанием на его несправедливое отношение к нам. Только тот, кто борется, может заставить себя слушать. И выход для нас один: мы, врачи, должны объединиться, должны совместными силами бороться с этим чудовищем и отвоевать себе
лучшую и более свободную
долю.
Сделать возможно
лучшим каждое мгновение жизни, из какой бы руки судьбы, благоприятной или неблагоприятной, оно нам ни выпадало на
долю, это и есть искусство жизни и истинное преимущество разумного существа.
Как ни печальна была
доля бедных девочек проводить
лучшее в году летнее время в душных помещениях «углов» и «подвалов» или в убогих квартирках под самой крышей, все же они были «дома» на «воле», а не взаперти, среди четырех стен казенного, мрачного здания. И рвалась из казны «на эту волю» сложная детская душа. Были между ними и такие счастливицы, которые попадали «на дачу».
Дуня с наслаждением сладкой печали читала и перечитывала эти письма, в которых говорилось о новой счастливой
доле ее подруги… О любви и нежных о ней заботах доброй благодетельницы княгини Маро… О том, что она поступила в Тифлисскую гимназию и что о
лучшей жизни ей, Наташе, нечего и мечтать. Княгиня Маро стала ее второю матерью, не отказывающей ей ни в чем, решительно ни в чем. И под впечатлением этих писем тоска по уехавшей подруге незаметно таяла в Дунином сердце.
Любочка замечталась тоже. Глядя на свои беленькие, как у барышни, нежные ручки, думала девушка о том, что ждет ее впереди… Ужели же все та же трудовая жизнь бедной сельской школьной учительницы, а в
лучшем случае городской? Ужели не явится прекрасный принц, как в сказке, и не освободит ее, Любочку, всеми признанную красавицу, из этой тюрьмы труда и беспросветной рабочей
доли? Не освободит, не возьмет замуж, не станет лелеять и холить, и заботиться о ней всю жизнь…
В предстоящую осень их решено было поместить в учительскую школу-интернат. Предложена была и Дорушке, как
лучшей из воспитанниц приюта, та же почетная
доля, но Дорушка категорически отказалась от своего «счастья», имея важнейшую, по ее мнению, цель впереди: помочь матери в деле устройства мастерской и этой помощью отстранить лишние хлопоты и невзгоды с пути начинавшей уже заметно стариться Аксиньи.
«Если неприятности, выпадающие здесь на вашу
долю, так велики, или если вы так слабы, что не можете долее переносить их, то, конечно, все, что мы можем сказать, это: дай Бог вам
лучшего.
Заранее ли предвкушал он всю сладость жестокого отмщения, придуманного им для врага своего, князя Василия Прозоровского, радовался ли гибели Якова Потапова, этого ничтожного сравнительно с ним по положению человека, но почему-то казавшегося ему опаснейшим врагом, которого он не в силах был сломить имевшеюся в руках его властию, чему
лучшим доказательством служит то, что он, совместно с достойным своим помощником, Хлопом, подвел его под самоубийство, довел его до решимости казнить себя самому, хотя хвастливо, как мы видели, сказал своему наперснику об умершем: «Разве не достало бы на его шею другой петли, не нашлось бы и на его
долю палача», но внутри себя таил невольно какое-то странное, несомненное убеждение, что «другой петли» для этого человека именно не достало бы и «палача не нашлось бы», — или, быть может, Григорий Лукьянович погрузился в сластолюбивые мечты о красавице княжне Евпраксии Васильевне, которую он теперь считал в своей власти, — не будем строить догадок и предупреждать событий.
— Значит! Делая эти прогулы, ты у нас называешься дезертир труда. Ты знаешь про нынешнюю железную дисциплину труда? Мы раньше воевали с капиталистами, а теперь за
лучшую нашу
долю воюем с дисциплиной труда. Мы железно боремся на работе по труддисциплине! И всякого, кто за это борется, надо не гадом называть, а называть строителем социализма.
А ему давно сдается — это он на днях высказывал Заплатину, — что она, эта"
лучшая доля", слишком равнодушна к таким вопросам.
Нетрудно было с первого взгляда признать в нем варнака, то есть беглого каторжника. Он и был им. Но нетрудно было также угадать под этим безобразным костюмом человека, испытавшего когда-то иную,
лучшую и далеко не суровую
долю.
Рассчитывали, что Сергий мог принести свою
долю благих указаний на уединенном острове, где во многих отношениях не знают
лучшего, а держатся приемов рутинных.
А мы?.. Доверенность к Творцу!
Что б ни было — Незримый
Ведёт нас к
лучшему концу
Стезёй непостижимой.
Ему, друзья, отважно вслед!
Прочь, низкое! прочь, злоба!
Дух бодрый на дороге бед,
До самой двери гроба;
В высокой
доле — простота;
Нежадность — в наслажденье;
В союзе с ровным — правота;
В могуществе — смиренье.