Неточные совпадения
Раздалось несколько крепких ругательств, толпа единодушно
рванулась вперед, и Самгин увидел довольно плотный частокол казацких голов; головы были мелкие, почти каждую украшал вихор, лихо загнутый на красный околыш фуражки; эти вихры придавали красненьким мордочкам казаков какое-то несерьезное однообразие;
лошади были тоже мелкие, мохнатенькие, и вместе с казаками они возобновили у Самгина впечатление игрушечности.
Двор величиной был с комнату, так что коляска стукнула дышлом в угол и распугала кучу кур, которые с кудахтаньем бросились стремительно, иные даже в лёт, в разные стороны; да большая черная собака начала
рваться на цепи направо и налево, с отчаянным лаем, стараясь достать за морды
лошадей.
Собака, увидя его на крыльце, залилась лаем и начала опять
рваться с цепи. Кучер, спавший опершись на локоть, начал пятить
лошадей; куры опять, в тревоге, побежали в разные стороны; в окно выглянуло несколько голов.
Я сел;
лошади вдруг стали ворочать назад; телега затрещала, Затей терялся; прибежали якуты;
лошади начали бить; наконец их распрягли и привязали одну к загородке, ограждающей болото; она
рванулась; гнилая загородка не выдержала, и
лошадь помчалась в лес, унося с собой на веревке почти целое бревно от забора.
А! вот и
лошадь! наконец я увидел и ее: дрянная буланая лошаденка пугалась музыки, прыгала и
рвалась к лестнице.
Мы не могли добиться, что это значит: собственное ли имя, или так только, окрик на
лошадей, даже в каких случаях употреблял он его; он кричал, когда
лошадь пятилась, или слишком
рвалась вперед, или оступалась.
Только что тронулся на крутизну наш караван и каменья зажурчали под ногами
лошадей, вдруг Тимофей
рванулся вперед и понесся в гору впереди всех.
С тем староста и ушел. Матушка, впрочем, несколько раз
порывалась велеть заложить
лошадей, чтоб съездить к сестрицам; но в конце концов махнула рукой и успокоилась.
Лошадь фыркала и
рвалась бежать шибче.
— Вы, барин, курите побольше, а то ведь эти пискуны-то совсем съедят! — сказал, обертываясь к нему, исправнический кучер, уже весь искусанный комарами и беспрестанно смахивавший кнутом целые стаи их, облипавшие бедных
лошадей, которые только вздрагивали от этого в разных местах телом и все
порывались скорей бежать.
«Ах ты, змея! — думаю себе, — ах ты, стрепет степной, аспидский! где ты только могла такая зародиться?» И чувствую, что
рванулась моя душа к ней, к этой
лошади, родной страстию.
— Ах, это Александр Федорыч! — первая сказала мать, опомнившись. Граф приветливо поклонился. Наденька проворно откинула вуаль от лица, обернулась и посмотрела на него с испугом, открыв немного ротик, потом быстро отвернулась, стегнула
лошадь, та
рванулась вперед и в два прыжка исчезла за воротами; за нею пустился граф.
Она хлестнула
лошадь, та бросилась вперед и начала прыгать и
рваться на месте.
Он взмахнул рукой, проваливал немилостивца в тартар, но
лошади поняли иначе это движение, и пристяжка первая
рванулась так нервно, что чуть не оборвала постромки. Тарантас дрогнул, в лицо девушки пахнул поднявшийся ветер, пробежавший над побледневшими полями.
Две
лошади упали, путаясь ногами в постромках; другие вставали на дыбы и
рвались, волоча развалины среди разбегающейся толпы.
Она с лаем выскочила из своего убежища и как раз запуталась в сети. Рыжий мужик схватил ее за ногу. Она пробовала вырваться, но была схвачена железными щипцами и опущена в деревянный ящик, который поставили в фуру, запряженную рослой
лошадью. Лиска билась,
рвалась, выла, лаяла и успокоилась только тогда, когда ее выпустили на обширный двор, окруженный хлевушками с сотнями клеток, наполненных собаками.
— Пошел!» Кучер ударил по
лошадям, они
рванулись… крак! — у посланника одного колеса как не бывало.
Юрий, не отвечая ни слова, схватил
лошадь под уздцы; «что ты, что ты, боярин! — закричал грубо мужик, — уж не впрямь ли хочешь со мною съездить!.. эк всполошился!» — продолжал он ударив
лошадь кнутом и присвиснув; добрый конь
рванулся… но Юрий, коего силы удвоило отчаяние, так крепко вцепился в узду, что
лошадь принуждена была кинуться в сторону; между тем колесо телеги сильно ударилось о камень, и она едва не опрокинулась; мужик, потерявший равновесие, упал, но не выпустил вожжи; он уж занес ногу, чтоб опять вскочить в телегу, когда неожиданный удар по голове поверг его на землю, и сильная рука вырвала вожжи… «Разбой!» — заревел мужик, опомнившись и стараясь приподняться; но Юрий уже успел схватить Ольгу, посадить ее в телегу, повернуть
лошадь и ударить ее изо всей мочи; она кинулась со всех ног; мужик еще раз успел хриплым голосом закричать: «разбой!» Колесо переехало ему через грудь, и он замолк, вероятно навеки.
Теперь чувство темпа достигает самой высшей напряженности и держится на каком-то тонком волоске, вот-вот готовом
порваться. Та-та-та-та! — ровно отпечатывают по земле ноги Изумруда. Трра-трра-трра! — слышится впереди галоп белого жеребца, увлекающего за собой Изумруда. В такт бегу колеблются гибкие оглобли, и в такт галопу подымается и спускается на седле мальчик, почти лежащий на шее у
лошади.
Как только Василий Андреич соскочил с нее,
лошадь справилась,
рванулась вперед, сделала прыжок, другой и, опять заржавши и таща за собой волочившееся веретье и шлею, скрылась из вида, оставив Василия Андреича одного в сугробе.
Лошадь сначала уперлась, но потом
рванулась, надеясь проскочить сугроб, но не осилила и села в него по хомут.
Опять Никита потащил за оглоблю с своей стороны; Василий Андреич делал то же с другой.
Лошадь пошевелила головой, потом вдруг
рванулась.
Молодой человек отступил и с недоумением посмотрел на дикую
лошадь, которая вся дрожала как лист, храпела от злости и дико поводила налившимися кровью глазами, поминутно оседая на задние ноги и приподымая передние, словно собираясь
рвануться на воздух и унесть вместе с собою обоих вожатых своих.
Вода была
лошадям по груди, с необыкновенной силой
рвалась между белых камней, которые в иных местах виднелись на уровне воды, и образовывала около ног
лошадей пенящиеся, шумящие струи.
Может быть
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла́,
только
лошадьрванулась,
встала на́ ноги,
ржанула
и пошла.
Теперь
лошадь, как безумная, шарахнулась в сторону. Тогда Милица повторила маневр и выстрелила таким же образом и во второй раз под самое ухо коня. Точно дух беснования овладел
лошадью. В диком испуге она
рванулась вперед и помчалась стрелой по полю, топча гряды, без пути и дороги, в каком-то бешеном стремлении к спасению.
Конь, почуявший на спине чужого всадника,
рванулся, было, в сторону деревни, но Милица, быстро соображая, что надо делать, как будто осененная каким-то вдохновением свыше, выхватила из кармана револьвер и выстрелила на воздух y самого уха
лошади с той самой стороны, где находилось селение и куда гнедой красавец вздумал, было, направить свой бег.
Рвались снаряды, трещала ружейная перестрелка. На душе было жутко и радостно, как будто вырастали крылья, и вдруг стали близко понятны солдаты, просившиеся в строй. «Сестра-мальчик» сидела верхом на
лошади, с одеялом вместо седла, и жадными, хищными глазами вглядывалась в меркнувшую даль, где все ярче вспыхивали шрапнели.
Повозки за речкою, прыгая, мчались по грядам пашен, солдаты, наклонившись, бешено хлестали
лошадей. Внизу у переправы в дикой сумятице бились люди,
лошади и повозки. Все кругом
рвалось и неслось куда-то.
У нас все было готово,
лошади стояли в хомутах. Через четверть часа мы выехали. Поспешно подошла рота солдат и залегла за глиняные ограды наших дворов. Из соседней деревни показались медленно отступавшие стрелки. Над ними зарождались круглые комочки дыма; с завивающимся треском
рвались в воздухе шрапнели; казалось, стрелков гонит перед собою злобная стая каких-то невиданных воздушных существ.
— Ло…
лошадь! — приказывает он, покачиваясь. Ему подают
лошадь. Он взбирается на седло, встряхивает головой и исчезает в потемках. Собаки между тем воют и
рвутся, точно волка чуют. Около Семена и обоих Гаврил собираются бабы и мальчишки… Причитываньям, ахам, вздохам и крестным знамениям нет конца. Влетает во двор верховой.
Странное чувство овладело им. Ему стало казаться, что чем дальше удаляется он от своего дома, тем в более тонкую нить растягивается его связь с Надеждой Николаевной, и вот скоро, скоро, когда
лошадь сделает еще несколько поворотов, она совершенно
порвется.
Лошади, и без принуждения привыкшие выносить в гору так, что не было еще человека, который мог бы удержать их на подобных выносах,
рванулись и помчались, будто бешеные.
Привели извозчичью карету, стали сажать туда Кувыркова с городовым, а он упирается, ржет и
рвется все к
лошадям, стали сажать насильно — брыкается.