Неточные совпадения
В речи, сказанной по этому поводу, он довольно подробно развил перед обывателями
вопрос о подспорьях вообще и о горчице, как о подспорье, в особенности; но оттого ли, что в словах его было более
личной веры в правоту защищаемого дела, нежели действительной убедительности, или оттого, что он, по обычаю своему, не говорил, а кричал, — как бы то ни было, результат его убеждений был таков, что глуповцы испугались и опять всем обществом пали на колени.
Это дело не мое
личное, а тут
вопрос об общем благе.
Привалов не мог порядочно ответить ни на один из этих
вопросов, и теперь совесть особенно мучила его, что он из-за
личных дел забыл свои главные обязанности.
На Западе давно уже беспокоит
вопрос о гарантии прав меньшинства и прав личности по отношению к абсолютным притязаниям демократии, не ограничивающей себя абсолютными ценностями
личного духа.
Разбирая некоторые уже поданные мнения об этом
вопросе, он высказал и свой
личный взгляд.
То, что у вас должны быть какие-нибудь
личные отношения к этому
вопросу.
— Я на твоем месте, Александр, говорил бы то же, что ты; я, как ты, говорю только для примера, что у тебя есть какое-нибудь место в этом
вопросе; я знаю, что он никого из нас не касается, мы говорим только, как ученые, о любопытных сторонах общих научных воззрений, кажущихся нам справедливыми; по этим воззрениям, каждый судит о всяком деле с своей точки зрения, определяющейся его
личными отношениями к делу, я только в этом смысле говорю, что на твоем месте стал бы говорить точно так же, как ты.
— Благодарю вас. Теперь мое
личное дело разрешено. Вернемся к первому, общему
вопросу. Мы начали с того, что человек действует по необходимости, его действия определяются влияниями, под которыми происходят; более сильные влияния берут верх над другими; тут мы и оставили рассуждение, что когда поступок имеет житейскую важность, эти побуждения называются выгодами, игра их в человеке — соображением выгод, что поэтому человек всегда действует по расчету выгод. Так я передаю связь мыслей?
Что же коснулось этих людей, чье дыхание пересоздало их? Ни мысли, ни заботы о своем общественном положении, о своей
личной выгоде, об обеспечении; вся жизнь, все усилия устремлены к общему без всяких
личных выгод; одни забывают свое богатство, другие — свою бедность и идут, не останавливаясь, к разрешению теоретических
вопросов. Интерес истины, интерес науки, интерес искусства, humanitas [гуманизм (лат.).] — поглощает все.
Конон был холост, но
вопрос о том, как он относился к женскому полу, составлял его
личную тайну, которою никто не интересовался, как и вообще всем, что касалось его внутренних побуждений.
Повторяю: так долгое время думал я, вслед за общепризнанным мнением о привилегиях детского возраста. Но чем больше я углублялся в детский
вопрос, чем чаще припоминалось мне мое
личное прошлое и прошлое моей семьи, тем больше раскрывалась передо мною фальшь моих воззрений.
Я пытался своим вторжением свести споры к последним, конечным
вопросам, я не мог мыслить иначе, но это не определяло течение мысли собраний, это оставалось моей
личной особенностью.
Ни мысли, ни заботы о своем общественном положении, о своей
личной выгоде, об обеспечении; вся жизнь, все усилия устремлены к общему без всяких
личных выгод; одни забывают свое богатство, другие свою бедность — идут, не останавливаясь, к разрешению теоретических
вопросов.
Отсюда, наконец, вытекали инстинктивные потуги детской мысли, отражавшиеся на лице болезненным
вопросом. Эти наследственные, но не тронутые в
личной жизни «возможности» световых представлений вставали, точно призраки, в детской головке, бесформенные, неясные и темные, вызывая мучительные и смутные усилия.
Об Островском даже сами противники его говорят, что он всегда верно рисует картины действительной жизни; следовательно, мы можем даже оставить в стороне, как
вопрос частный и
личный, то, какие намерения имел автор при создании своей пьесы.
Но организация «общественной милостыни» и
вопрос о
личной свободе — два
вопроса различные и взаимно себя не исключающие.
— Я понимаю, господа, — начал он, по-прежнему дрожа и осекаясь на каждом слове, — что я мог заслужить ваше
личное мщение, и… жалею, что замучил вас этим бредом (он указал на рукопись), а впрочем, жалею, что совсем не замучил… (он глупо улыбнулся), замучил, Евгений Павлыч? — вдруг перескочил он к нему с
вопросом, — замучил или нет? Говорите!
Гнетомый этими мыслями, Имярек ближе и ближе всматривался в свое
личное прошлое и спрашивал себя: что такое «друг» и «дружба» (этот
вопрос занимал его очень живо — и как элемент общежития, и в особенности потому, что он слишком близко был связан с его настоящим одиночеством)? Что такое представляет его собственная,
личная жизнь? в чем состояли идеалы, которыми он руководился в прошлом? и т. д.
— Помилуй! неужели ты мог поверить, что я положу на одни весы мое
личное спокойствие и
вопрос о какой-то лоретке?
Да, нельзя даже на минуту усомниться, что подобные отношения к интересам, мало-мальски выходящим из Тесной сферы
личных требований, действительно представляют для западного человека"новое слово". Но
вопрос: нужно ли ему это слово?
В эти доли секунды Александров каким-то инстинктивным, летучим глазомером оценивает положение: на предпоследней или последней ступени «зверь» перегонит Жданова. «Ах, если только хоть чуть-чуть нагнать этого долговязого, хоть коснуться рукой и сбить в сторону! Жданов тогда выскочит».
Вопрос не в
личной победе, а в поддержании чести четвертой роты.
— Близость Шигалева к отчаянию есть
вопрос личный, — заявил гимназист.
— Извините меня, мистер Нилов… Дик Дикинсон человек любопытный. Позволите вы мне предложить вам несколько
вопросов, так сказать…
личного свойства?
Но другой
вопрос, о том, имеют ли право отказаться от военной службы лица, не отказывающиеся от выгод, даваемых насилием правительства, автор разбирает подробно и приходит к заключению, что христианин, следующий закону Христа, если он не идет на войну, не может точно так же принимать участия ни в каких правительственных распоряжениях: ни в судах, ни в выборах, — не может точно так же и в
личных делах прибегать к власти, полиции или суду.
Скажите этим людям, что
вопрос только в
личном отношении каждого человека к поставленному перед каждым теперь нравственному религиозному
вопросу законности или незаконности участия в общей воинской повинности, и эти ученые только пожмут плечами и даже не удостоят вас ответа или внимания.
Во-первых — абсолютный покой, во-вторых —
вопрос моей
личной хронологии.
Осмотр сфинксов прошел довольно холодно, быть может, потому, что предстоявшее заседание слишком живо затрогивало
личные интересы конгрессистов. В этом заседании предстояло окончательно решить
вопрос об учреждении постоянной комиссии, то есть определить, какие откроются по этому случаю новые места и на кого падет жребий заместить их. Но естественно, что коль скоро выступают на сцену подобные жгучие
вопросы, то прений по поводу их следует ожидать оживленных и даже бурных.
Мы видим, что, оставляя пока в стороне многие важнейшие государственные
вопросы и настоятельные потребности России, Петр обратился на этот раз только еще к тому, что всего прямее и непосредственнее связано было с предыдущими событиями и что всего более согласовалось с его собственными,
личными наклонностями.
А наконец, и
вопросы порядка низшего,
личного.
Работая в поле и слушая жаворонков, я спрашивал себя: не покончить ли уж сразу с этим
вопросом личного счастья, не жениться ли мне без затей на простой крестьянской девушке?
— Как зарождается любовь, — сказал Алехин, — почему Пелагея не полюбила кого-нибудь другого, более подходящего к ней по ее душевным и внешним качествам, а полюбила именно Никанора, этого мурло, — тут у нас все зовут его мурлом, — поскольку в любви важны
вопросы личного счастья — все это неизвестно и обо всем этом можно трактовать как угодно.
Первый
вопрос, разумеется, должен касаться
личной неприкосновенности: «Что же это такое?
Потому-то «чистая» философия, притязающая на решающий голос и в
вопросах религиозного сознания, столь естественно приходит к отрицанию ипостасности Божества, видя в ней лишь недозволительный антропоморфизм или психологизм (наиболее воинствующими здесь являются представители «философии бессознательного» — Гартман и Древе [Вот какими аргументами возражает Древе против
личного характера Божества: «Индивидом дух называется в· конечной своей ограниченности и определимости материальным организмом…
Моральный и религиозный
вопрос, который ставится перед
личной совестью, можно формулировать очень просто и элементарно: допустимо ли для спасения и процветания государства казнить одного невинного?
Не возникает
вопроса о
личной вине, потому что личность не является нравственным субъектом и не ей принадлежит суждение и оценка.
Можно было еще кое-что повыведать у Дубенского. Но он не любил никаких подходов. Пожалуй, есть и какая-нибудь нешуточная загвоздка… Быть может, и ничего серьезного для кредита усатинской фирмы нет, а этот нервный интеллигент волнуется из-за
личной своей щепетильности, разрешает
вопрос слишком тревожной совести.
Без той общей культурности, в воздухе которой я рос и воспитывался, нельзя было получить известных предрасположений, помимо
вопроса о
личной даровитости.
Дюма, быть может, еще менее хромал на эту ножку. Его все-таки занимали
вопросы общественной морали и справедливости. И его интерес к театру, к изящным искусствам делал его беседу более разнообразной. И его ум, меткость суждений и независимость взглядов делали его разговор все-таки менее
личным и анекдотическим, чем с большинством французов из литературного и артистического мира.
Я стал ему возражать, ставя
вопрос так, что, каким бы на оценку тогдашней эмиграции ни оказался Александр Иванович, все-таки эти господа и он — величины несоизмеримые и можно многое простить ему в
личных недостатках за то, что он сделал для того движения, без которого и его тогдашние обличители из эмиграции пребывали бы в обывательском равнодушии к судьбам родины и полной безвестности.
Родится ребенок в нужде или роскоши и получает воспитание фарисейское или книжническое. Для ребенка, для юноши не существует еще противоречия жизни и
вопроса о ней, и потому ни объяснение фарисеев, ни объяснение книжников не нужны ему и не могут руководить его жизнью. Он учится одним примером людей, живущих вокруг него, и пример этот, и фарисеев и книжников, одинаков: и те и другие живут только для блага
личной жизни, и тому же поучают и его.
Проходят века: люди узнают расстояние от светил, определяют их вес, узнают состав солнца и звезд, а
вопрос о том, как согласить требования
личного блага с жизнью мира, исключающего возможность этого блага, остается для большинства людей таким же нерешенным
вопросом, каким он был для людей за 5000 лет назад.
То, что так понимала и понимает жизнь большая половина человечества, — то, что величайшие умы понимали жизнь так же, — то, что никак нельзя ее понимать иначе, нисколько не смущает их. Они так уверены в том, что все
вопросы жизни, если не разрешаются самым удовлетворительным образом, то устраняются телефонами, оперетками, бактериологией, электрическим светом, робуритом и т. п., что мысль об отречении от блага жизни
личной представляется им только отголоском древнего невежества.
Нежелание первому задевать
вопросы литературы и общественной жизни, осторожность и чувство такта препятствовали Гончарову сразу придавать разговору чисто писательский оттенок. Но если вы наводили его на такие темы, он высказывался всегда своеобразно, говорил много и без всякого неприятного
личного оттенка, за исключением щекотливых пунктов, которые рискованно было задевать с ним.
— Позвольте мне не ответить на этот
вопрос. Это мое частное,
личное дело.
«Проклятые
вопросы» сделались слишком жизненными, слишком реальными
вопросами,
вопросами о жизни и смерти, о судьбе
личной и судьбе общественной.
Николай Леопольдович начал с того, что написал графине почтительное письмо, в котором в самых изысканных и витиеватых выражениях просил, как милости,
личного свиданья, необходимого для переговоров, касающихся
вопросов ее фамильной чести, но не получил ответа.
И тут же она вспомнила об Ихменьеве. Отчего бы не воспользоваться минутой и не передать ему историю, выслушанную сегодня вечером? Но ее слишком наполняли своя душевная тревога, собственный интерес,
вопрос всего смысла и достоинства ее
личной судьбы, гибель ее чувства к человеку, глазами которого она до сих пор смотрела на действительность.
— Господа, теперь сведя счеты с прошлым, нужно подумать о настоящем, — возбужденным, ненатуральным голосом начала Надежда Александровна. — Надо забыть все, что было, и приняться за новое. Искусство должно быть у нас на первом плане, нашей единственной целью! Мы должны отрешиться от наших
личных интересов и желаний, работая для общего дела. Для этой цели все надо принести в жертву. Что теперь делать? Кого выбирать? — вот
вопросы.
— Вы меня понимаете, господа, — продолжал граф. — Я не желал ставить
вопрос на
личную почву, а заявляю только некоторое право на сословное чувство… И оно во мне нисколько не встревожено… Поднимать наше сословие?.. Но ему ничего не грозит извне… Вся его сила и слабость — внутри, в нем самом.
Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая
вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на
личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их.