Будет то царство бога, царство мира, которое обещали все пророки и которое близилось при Иоанне Крестителе, и которое возвещал и возвестил Христос, говоря словами Исаии: «Дух господень на мне, ибо он помазал меня благовествовать нищим и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать
лето господне благоприятное» (Лук. IV, 18—19; Исаии LXI, 1—2).
Неточные совпадения
Осенью 1826
года Николай, повесив Пестеля, Муравьева и их друзей, праздновал в Москве свою коронацию. Для других эти торжества бывают поводом амнистий и прощений; Николай, отпраздновавши свою апотеозу, снова пошел «разить врагов отечества», как Робеспьер после своего Fête-Dieu. [праздника
господня (фр.).]
— Да, чудны дела
Господни! Все-то Господь в премудрости своей к наилучшему сотворил.
Летом, когда всякий злак на пользу человеку растет, — он тепло дал. А зимой, когда нужно, чтобы землица отдохнула, — он снежком ее прикрыл.
Года через два после воли [т. е. после отмены крепостного права в 1861 г. — Ред.], за обедней в день преображения
господня [6 августа по ст. стилю, т.ж. яблочный спас — Ред.], прихожане церкви Николы на Тычке заметили «чужого», — ходил он в тесноте людей, невежливо поталкивая их, и ставил богатые свечи пред иконами, наиболее чтимыми в городе Дрёмове.
Через семь
лет, в месяце Буле, был завершен храм
Господень и через тринадцать
лет — царский дворец.
В 480
году по исшествии Израиля, в четвертый
год своего царствования, в месяце Зифе, предпринял царь сооружение великого храма
Господня на горе Мориа и постройку дворца в Иерусалиме.
Об
лето хаживали, вишь, они по околотку, и у нашего барина были, крыши да дома красили, тем и пробавлялись; а в зимнее дело либо в осенину ходили по болотам, дичину всякую да зайцев стреляли; кругом их такие-то всё болота, и, и, и! страсти
господни! пешу не пройтить!
Шестой десяток доживаю на свете, а все еще не могу наглядеться на дела
господни, не могу наглядеться на чистое небо, похожее на высокий шатер, и на землю, которая всякий
год новою травою и новыми цветами покрывается.
— Хлопоты, заботы само по себе, сударыня Марья Гавриловна, — отвечала Манефа. — Конечно, и они не молодят, ину пору от думы-то и сон бежит, на молитве даже ум двоится, да это бы ничего — с хлопотами да с заботами можно бы при
Господней помощи как-нибудь сладить… Да… Смолоду здоровьем я богата была, да молодость-то моя не радостями цвела, горем да печалями меркла. Теперь вот и отзывается. Да и
годы уж немалые — на шестой десяток давно поступила.
В старом Иерусалиме у Гроба
Господня больше
году он выжил…
Судьба Наума берегла,
По милости
господнейЧто
год — обширнее дела,
А сам сытей, дородней.
— Земля холодная, неродимая, к тому ж все
лето туманы стоят да холодные росы падают. На что яблоки, и те не родятся. Не раз пытался я того, другого развести, денег не жалел, а не добился ни до чего. Вот ваши места так истинно благодать
Господня. Чего только нет? Ехал я сюда на пароходе, глядел на ваши береговые горы: все-то вишенье, все-то яблони да разные ягодные кусты. А у нас весь свой век просиди в лесах да не побывай на горах, ни за что не поймешь, какова на земле Божья благодать бывает.
Каждый
год не токмо во святую великую четыредесятницу, но в каждый из четырех церковию установленных постов святым божественным тайнам тела и крови
Господней приобщаются.
— Ото всей нетленной души и от плотского сердца не престаю ежечасно благодарить Превышнего за неизреченные милости, мне бывающие. Воспеваю зелен вертоград, садочки пречистые, утреннюю зорюшку неугасающую, солнце правды, праведным сияющее, нескончаемый день
Господень немерцающий. А насчет святого радения, прости немощного — скоро восемь десятков
годов ляжет на кости мои, много радеть на святом кругу не могу.
— Двести
лет назад можно было в кабалу отдавать, а теперь нельзя, — сказал Дмитрий Петрович. —
Господень закон только вечен, а людские законы временные, потому они и меняются.
Афонский монах, сто
лет находящийся при Гробе
Господнем, прислал вам со мною мир от Бога и свое благословение.
И если б сорок
лет с походцем, проказы и частые посещения виноградников
господних не провели множества значительных иероглифов по лбу его и не обнажили поляны на голове; если б не крапы на носу и если б не одна нога, которая, любя подчиненность, всегда дожидалась выхода другой, то, право, можно бы господина переводчика назвать очень приятным мужчиной.
Благословивши венец нового 1877
года благости
господней, духовенство продолжает новое делание, а епархиальный суд старое суждение на непонятный лад.