Неточные совпадения
Клубок пыли исчез. Я повернулся к городу. Он
лежал в своей
лощине, тихий, сонный и… ненавистный. Над ним носилась та же легкая пелена из пыли, дыма и тумана, местами сверкали клочки заросшего пруда, и старый инвалид дремал
в обычной позе, когда я проходил через заставу. Вдобавок, около пруда, на узкой деревянной кладочке, передо мной вдруг выросла огромная фигура Степана Яковлевича, ставшего уже директором. Он посмотрел на меня с высоты своего роста и сказал сурово...
*
На заре, заре
В дождевой крутень
Свистом ядерным
Мы сушили день.
Пуля входит
в грудь,
Как пчелы ужал.
Наш отряд тогда
Впереди бежал.
За
лощиной пруд,
А за прудом лог.
Коммунар ничком
В землю носом лег.
Мы вперед, вперед!
Враг назад, назад!
Мертвецы пусть так
Под дождем
лежат.
Спите, храбрые,
С отзвучавшим ртом!
Мы придем вас всех
Хоронить потом.
— И такой, право, народ чудной, Федор Максимыч: верют всему, ей-богу, верют. А стал им про гору Кизбек сказывать, что на ней все лето снег не тает, так вовсе на смех подняли, милый человек! «Что ты, говорит, малый, фастаешь? Видано ли дело: большая гора, да на ней снег не будет таять. У нас, малый,
в ростопель так какой бугор, и то прежде растает, а
в лощине снег
лежит». Поди ты! — заключил Чикин, подмигивая.
Я долго сегодня бродил за городом. Небо сияло. Горячие лучи грызли почерневшие, хрящеватые бугры снега
в отрогах
лощин, и неуловимый зеленый отблеск
лежал на блеклых лугах. Я ходил, дышал, перепрыгивая через бурлящие ручьи. Вольный воздух обвевал лицо. Лучи сквозь пригретую одежду пробирались к коже, все тело напитывалось ликующим, звенящим светом… Как хорошо! Как хорошо!
Я
лежал на склоне
лощины, около Гремячего колодца. Перед ужином мы выпили водки, и тяжелая усталость превратилась
в приятную истому. Не хотелось шевелиться, сквозь охватившую глубокую задумчивость медленно проплывали чуть сознаваемые мысли;
в просторном меркнувшем небе загорались звезды, и, казалось, никогда еще
в нем не было столько тихой красоты.