Неточные совпадения
Старушка хотела что-то сказать, но вдруг остановилась, закрыла лицо платком и, махнув рукою, вышла из
комнаты. У меня немного защемило в сердце, когда я увидал это движение; но нетерпение ехать было сильнее этого чувства, и я продолжал совершенно равнодушно слушать разговор отца с матушкой. Они говорили о вещах, которые заметно не интересовали ни того, ни другого: что нужно
купить для дома? что сказать княжне Sophie и madame Julie? и хороша ли будет дорога?
Всегда она бывала чем-нибудь занята: или вязала чулок, или рылась в сундуках, которыми была наполнена ее
комната, или записывала белье и, слушая всякий вздор, который я говорил, «как, когда я буду генералом, я женюсь на чудесной красавице,
куплю себе рыжую лошадь, построю стеклянный дом и выпишу родных Карла Иваныча из Саксонии» и т. д., она приговаривала: «Да, мой батюшка, да».
А сама-то весь-то день сегодня моет, чистит, чинит, корыто сама, с своею слабенькою-то силой, в
комнату втащила, запыхалась, так и упала на постель; а то мы в ряды еще с ней утром ходили, башмачки Полечке и Лене
купить, потому у них все развалились, только у нас денег-то и недостало по расчету, очень много недостало, а она такие миленькие ботиночки выбрала, потому у ней вкус есть, вы не знаете…
Он встречался с ней большею частью по утрам рано, в саду или на дворе; в
комнату к ней он не захаживал, и она всего раз подошла к его двери, чтобы спросить его —
купать ли ей Митю или нет?
— Разве я не угождаю тебе? Кого я ждала неделю, почти не спала? Заботилась готовить, что ты любишь, хлопотала, красила, убирала
комнаты и новые рамы вставила, занавески
купила шелковые…
Татьяна Павловна хлопотала около меня весь тот день и
покупала мне много вещей; я же все ходил по всем пустым
комнатам и смотрел на себя во все зеркала.
«Да это прекрасная сигара! — сказал я, — нельзя ли
купить таких?» — «Нет, это гаванской свертки: готовых нет, недели через две можно, — прибавил он тише, оборачиваясь спиной к нескольким старухам, которые в этой же
комнате, на полу, свертывали сигары, — я могу вам приготовить несколько тысяч…» — «Мы едва ли столько времени останемся здесь.
Некоторым нужно было что-то
купить, и мы велели везти себя в европейский магазин; но собственно европейских магазинов нет: европейцы ведут оптовую торговлю, привозят и увозят грузы, а розничная торговля вся в руках китайцев. Лавка была большая, в две
комнаты: и чего-чего в ней не было! Полотна, шелковые материи, сигары, духи, мыло, помада, наконец, китайские резные вещи, чай и т. п.
Опрыскавши
комнату одеколоном, отец мой придумывал комиссии:
купить французского табаку, английской магнезии, посмотреть продажную по газетам карету (он ничего не
покупал). Карл Иванович, приятно раскланявшись и душевно довольный, что отделался, уходил до обеда.
Портрет Тропинина П. М. Третьяков
купил тут же за четыреста рублей, а антиквар, когда ушел П. М. Третьяков, заметался по
комнате и заскулил...
Еще он
покупал карикатуры на полицию всех стран, и одна из его
комнат была увешана такими карикатурами.
В это время к нему приехал П. М. Третьяков
покупать портрет архимандрита Феофана работы Тропинина. Увидав П. М. Третьякова, антиквар бросился снимать с него шубу и галоши, а когда они вошли в
комнату, то схватил работавшего над картиной Струнникова и давай его наклонять к полу...
Аня(печально). Это мама
купила. (Идет в свою
комнату, говорит весело, по-детски.) А в Париже я на воздушном шаре летала!
Выходя, он думал: «только надо подальше от всех», — и мимоходом нанял первую попавшуюся ему квартиру в четыре
комнаты;
купил у Сухаревой подержанную мебель, нанял девушку и заказал топить, а на другой день, перед вечером, встретил на дворе купца Репина на Солянке дорожный возок, из которого вылезли три незнакомые барыни, а потом и Ольга Александровна с дочкой.
На первых порах помогу ей
комнатой и столом… найду нетрудную работу,
куплю для нее необходимые принадлежности.
Он снимал большие квартиры и сдавал их по
комнатам холостым офицерам, держал столовников, разводил кур и индюшек, умел как-то особенно дешево и заблаговременно
покупать дрова.
Как нарочно все случилось: этот благодетель мой, здоровый как бык, вдруг ни с того ни с сего помирает, и пока еще он был жив, хоть скудно, но все-таки совесть заставляла его оплачивать мой стол и квартиру, а тут и того не стало: за какой-нибудь полтинник должен был я бегать на уроки с одного конца Москвы на другой, и то слава богу, когда еще было под руками; но проходили месяцы, когда сидел я без обеда, в холодной
комнате, брался переписывать по гривеннику с листа, чтоб иметь возможность
купить две — три булки в день.
— Что ж,
купить: ведь у него деньги есть. — И батарейный командир снова стал ходить, по
комнате. — А где ваши вещи? — спросил он вдруг у Володи, останавливаясь против него.
Матвей нанял
комнату рядом с Ниловым, обедать они ходили вместе в ресторан. Матвей не говорил ничего, но ему казалось, что обедать в ресторане — чистое безумие, и он все подумывал о том, что он устроится со временем поскромнее. Когда пришел первый расчет, он удивился, увидя, что за расходами у него осталось еще довольно денег. Он их припрятал,
купив только смену белья.
— Нехорошо это, — строго сказал Гамзало и вышел из
комнаты. Хан-Магома подмигнул и на него и, покуривая, стал расспрашивать Лорис-Меликова, где лучше
купить шелковый бешмет и папаху белую.
Затем он упрекал ее мужа в недальновидности: не
покупает домов, которые продаются так выгодно. И теперь уж Юлии казалось, что в жизни этого старика она — не единственная радость. Когда он принимал больных и потом уехал на практику, она ходила по всем
комнатам, не зная, что делать и о чем думать. Она уже отвыкла от родного города и родного дома; ее не тянуло теперь ни на улицу, ни к знакомым, и при воспоминании о прежних подругах и о девичьей жизни не становилось грустно и не было жаль прошлого.
Ему
купили множество деревянных кубиков, и с этой поры в нем жарко вспыхнула страсть к строительству: целыми днями он, сидя на полу своей
комнаты, молча возводил высокие башни, которые с грохотом падали. Он строил их снова, и это стало так необходимо для него, что даже за столом, во время обеда, он пытался построить что-то из ножей, вилок и салфеточных колец. Его глаза стали сосредоточеннее и глубже, а руки ожили и непрерывно двигались, ощупывая пальцами каждый предмет, который могли взять.
И, вздыхая от зависти, он всё сильнее мечтал о времени, когда откроет свою лавочку, у него будет маленькая, чистая
комната, он заведёт себе птиц и будет жить один, тихо, спокойно, как во сне… За стеной Татьяна Власьевна рассказывала мужу, что она
купила на базаре, сколько истратила и сколько сберегла, а её муж глухо посмеивался и хвалил её...
На станцию приехали вовремя. Долинский отправился к кассе
купить билеты и сдать в багаж, а Анна Михайловна с Дашею уселись в уголке на диван в пассажирской
комнате. Они обе молчали и обе страдали. На прекрасном лице Анны Михайловны это страдание отражалось спокойно; хорошенькое личико Даши болезненно подергивалось, и она кусала до крови свои губки.
Он вспомнил, что при въезде в город видел ряд постоялых дворов. Пятак он оставил в кармане для уплаты за ночлег, а за две копейки
купил мерзлого хлеба и, спрятав в карман, ломал по кусочкам и ел из горсти. Это подкрепило силы. Проходя мимо часового магазина, он взглянул в окно. Большие стенные часы показывали семь. Было еще рано идти на постоялый двор, и Иванов зашел в биллиардную.
Комната была полна народом. Шла крупная интересная игра. Публика внимательно следила за каждым ударом двух знаменитых игроков.
Два месяца Спирька живет — не пьет ни капли. Белье кой-какое себе завел, сундук
купил, в сундук зеркальце положил, щетки сапожные… С виду приличен стал, исполнителен и предупредителен до мелочей. Утром — все убрано в
комнате, булки принесены, стол накрыт, самовар готов; сапоги, вычищенные «под спиртовой лак», по его выражению, стоят у кроватей, на платье ни пылинки.
В доме у него было около двадцати
комнат, которые Бегушев занимал один-одинехонек с своими пятью лакеями и толстым поваром Семеном — великим мастером своего дела, которого переманивали к себе все клубы и не могли переманить: очень Семену покойно и прибыльно было жить у своего господина. Убранство в доме Бегушева, хоть и очень богатое, было все старое: более десяти лет он не
покупал ни одной вещички из предметов роскоши, уверяя, что на нынешних рынках даже бронзы порядочной нет, а все это крашеная медь.
— Послушайте-ка! — позвала она меня к себе. — Вот умора-то! Бабушка посылала Вермана
купить канарейку с клеткой, и этот Соваж таки протащил ей эту клетку так, что никто ее не видал; бабушка теперь ни одной души не пускает к себе в
комнату, а канарейка трещит на весь дом, и Манька-плутовка догадывается, на что эта канарейка. Преуморительно.
Его все любили, Никита ухаживал за ним, расчёсывая комья густой, свалявшейся шерсти, водил его
купать в реку, и медведь так полюбил его, что, когда Никита уходил куда-либо, зверь, подняв морду, тревожно нюхал воздух, фыркая, бегал по двору, ломился в контору,
комнату своего пестуна, неоднократно выдавливал стёкла в окне, выламывал раму.
В четверг, на Масленице, тетя Соня вошла в игральную
комнату. Она объявила, что, так как дети были умны, она, проездом в город, желает
купить им игрушек.
Да и кто
купит, не зная меня по имени? да и кому нужны рисунки с антиков из натурного класса, или моя неоконченная любовь Психеи, или перспектива моей
комнаты, или портрет моего Никиты, хотя он, право, лучше портретов какого-нибудь модного живописца?
Купивши картину дорогою ценою, осторожно приносил в свою
комнату и с бешенством тигра на нее кидался, рвал, разрывал ее, изрезывал в куски и топтал ногами, сопровождая смехом наслажденья.
Немного погодя Володя и его друг Чечевицын, ошеломленные шумной встречей и все еще розовые от холода, сидели за столом и пили чай. Зимнее солнышко, проникая сквозь снег и узоры на окнах, дрожало на самоваре и
купало свои чистые лучи в полоскательной чашке. В
комнате было тепло, и мальчики чувствовали, как в их озябших телах, не желая уступать друг другу, щекотались тепло и мороз.
— Слушаю-с, — отвечала хозяйка. — А вы, я вижу, еще покупочку сделали, — прибавила она, оглядывая
комнату, — хомутики изволили
купить?
В деревню поеду — скука и хозяйство надоело; в городе же —
купивши дом, мы, по воле жены, поселились навсегда — сижу безвыходно в своей
комнате, чтоб не причинять истерики жене.
Не столько, кажется, скупец, сколько человек мнительный, он давно уже
купил себе этот старый домишко и с тех пор поправки свои в нем ограничил только тем, что поставил по крайней мере до шести подпорок в своей обитаемой
комнате, и то единственно из опасения, чтобы в ней не обвалился потолок и не придавил его.
В-третьих,
купить в эту
комнату недорогой диванчик.
Фани убежала в свою
комнату и когда явилась, то была уже одета совершенно по-балетному, даже в трико, которое нарочно
купил для нее Аполлос Михайлыч в Москве. Дарья Ивановна села играть за фортепьяно. Впечатление, произведенное танцами Фани, было таково же, как и прежде. Трагик качал от удовольствия головою; Матрена Матвевна делала ей ручкой; комик смотрел на девушку гораздо внимательнее, чем в первый раз.
Достигаев. Иди, спроси её… позови! Да принеси ко мне в кабинет словарь на букву «Д». (Оглядывается.) На кой пёс рояль, если на ней никто не играет? Тут биллиард должен быть, — самая холодная
комната! Зря послушал я Лизавету,
купил этот дурацкий барский дом…
Прежде, живя одним жалованьем, он должен был во многом себе отказывать; теперь же, напротив, у него была спокойная, прекрасно меблированная квартира, отличный стол, потому что хозяйка и слышать не хотела, чтобы он посылал за кушаньем в трактир; он мог обедать или с нею, или в своих
комнатах, пригласив к себе даже несколько человек гостей; он ездил в театр, до которого был страстный охотник, уже не в партер, часа за два до представления, в давку и тесноту, а в кресло;
покупал разные книги, в особенности относящиеся к военным наукам, имел общество любимых и любящих его товарищей, — казалось, чего бы ему недоставало?..
Когда она встала совсем, то тихо и молча села в моей
комнате за особым столом, который я тоже
купил для нее в это время…
Он попробовал раз подумать о том, что ему теперь делать, как выехать без копейки денег, как заплатить пятнадцать тысяч проигранных казенных денег, что скажет полковой командир, что скажет его мать, что скажут товарищи, — и на него нашел такой страх и такое отвращение к самому себе, что он, желая забыться чем-нибудь, встал, стал ходить по
комнате, стараясь ступать только наищели половиц, и снова начал припоминать себе все мельчайшие обстоятельства происходившей игры; он живо воображал, что уже отыгрывается и снимает девятку, кладет короля пик на две тысячи рублей, направо ложится дама, налево туз, направо король бубен, — и всё пропало; а ежели бы направо шестерка, а налево король бубен, тогда совсем бы отыгрался, поставил бы еще всё на пе и выиграл бы тысяч пятнадцать чистых,
купил бы себе тогда иноходца у полкового командира, еще пару лошадей, фаэтон
купил бы.
Молодой человек уныло ходил в темной
комнате, потому что свечу
купить было не на что.
3) Писанье как «искусство для искусства» выгоднее, чем творчество за презренный металл. Пишущие домов не
покупают, в купе первого класса не ездят, в рулетку не играют и стерляжьей ухи не едят. Пища их — мед и акриды приготовления Саврасенкова, жилище — меблированные
комнаты, способ передвижения — пешее хождение.
Ее кроватка, с белым пологом, занимает половину стены, смежной с гостиной, где стоит рояль. На нем играла ее мама. Он немного уже дребезжит; она не просила
купить ей новый инструмент. Играет она совсем уж не как музыкантша. Петь любит, да и то — полосами, больше на воздухе или, когда ей взгрустнется, у себя в
комнате, без всякого аккомпанемента.
Возвращение в Россию было полно впечатлений туриста в таких городах, как Турин, Милан, Венеция, Триест, а молодость делала то, что я легко выносил все эти переезды зимой с холодными
комнатами отелей и даже настоящим русским снегом в Турине и Вене, где я не стал заживаться, а только прибавил кое-что к своему туалету и
купил себе шубку, в которой мне было весьма прохладно, когда я добрался до русской границы и стал колесить по нашим провинциальным дорогам.
— Поблагодари и за то, что голова осталась, — равнодушно ответил я. — Но куда они все убегают: то одна, то другая. Повози-ка меня еще по
комнатам. Какое удобное кресло, совершенно бесшумное. Сколько заплатили? А я уж не пожалею денег:
куплю себе такие ноги, лучше… Велосипед!
По убранству
комнаты видно было, что Корнила Егорыч — человек домовитый и, разбогатев, из кожи лез, чтоб на славу украсить жилище свое: денег не жалел, все
покупал без разбору, платил втридорога, и все невпопад.
Еще с небольшим год тому назад он жил в подвальном этаже в конце Николаевской улицы, занимая убогую
комнату, и вдруг, точно по мановению волшебного жезла, сделался первой гильдии купцом, открыл банкирскую контору на Невском, занимавшую роскошное помещение, и
купил себе дом, принадлежавший одному разорившемуся князю, со всей княжеской обстановкой, за полмиллиона чистоганом.
Он торопил ее, занял денег, заплатил за ее
комнату,
купил на рынке кой-какую мебель. Квартиру в две
комнаты с кухней он уже подыскал заранее на Коломенской улице.