Неточные совпадения
— Да вот я вам скажу, — продолжал помещик. — Сосед
купец был у меня. Мы прошлись по хозяйству, по саду. «Нет, — говорит, — Степан Васильич, всё у вас в порядке идет, но садик в забросе». А он у меня в порядке. «На мой разум, я бы эту липу срубил. Только в сок надо. Ведь их тысяча лип, из каждой два хороших лубка
выйдет. А нынче лубок в цене, и струбов бы липовеньких нарубил».
Левин, ставивший между тем ружье в шкап, уже
выходил из двери, но, услыхав слова
купца, остановился.
Бывало, пушка зоревая
Лишь только грянет с корабля,
С крутого берега сбегая,
Уж к морю отправляюсь я.
Потом за трубкой раскаленной,
Волной соленой оживленный,
Как мусульман в своем раю,
С восточной гущей кофе пью.
Иду гулять. Уж благосклонный
Открыт Casino; чашек звон
Там раздается; на балкон
Маркёр
выходит полусонный
С метлой в руках, и у крыльца
Уже сошлися два
купца.
Обед, хотя наскоро сготовленный,
вышел очень хороший, даже обильный; только вино немного, как говорится, подгуляло: почти черный херес, купленный Тимофеичем в городе у знакомого
купца, отзывался не то медью, не то канифолью; и мухи тоже мешали.
— Когда роешься в книгах — время течет незаметно, и вот я опоздал домой к чаю, — говорил он,
выйдя на улицу, морщась от солнца. В разбухшей, измятой шляпе, в пальто, слишком широком и длинном для него, он был похож на банкрота
купца, который долго сидел в тюрьме и только что
вышел оттуда. Он шагал важно, как гусь, держа руки в карманах, длинные рукава пальто смялись глубокими складками. Рыжие щеки Томилина сыто округлились, голос звучал уверенно, и в словах его Клим слышал строгость наставника.
— Что-о? — удивленно протянула она. — За что же его жалеть? У него — своя неудача, у меня — своя. Квит. Вот Лида необыкновенного ищет —
выходила бы замуж за него! Нет, серьезно, Клим,
купцы — хамоватый народ, это так, но — интересный!
Самгин отметил, что она говорит о муже тоном девицы из зажиточной мещанской семьи, как будто она до замужества жила в глухом уезде, по счастливому случаю
вышла замуж за богатого интересного
купца в губернию и вот благодарно, с гордостью вспоминает о своей удаче. Он внимательно вслушивался: не звучит ли в словах ее скрытая ирония?
— Капуста кислая с лососиной, — сказала она. — Осетрины нет нигде: уж я все лавки
выходила, и братец спрашивали — нет. Вот разве попадется живой осетр —
купец из каретного ряда заказал, — так обещали часть отрезать. Потом телятина, каша на сковороде…
— Ну, вот он к сестре-то больно часто повадился ходить. Намедни часу до первого засиделся, столкнулся со мной в прихожей и будто не видал. Так вот, поглядим еще, что будет, да и того… Ты стороной и поговори с ним, что бесчестье в доме заводить нехорошо, что она вдова: скажи, что уж об этом узнали; что теперь ей не
выйти замуж; что жених присватывался, богатый
купец, а теперь прослышал, дескать, что он по вечерам сидит у нее, не хочет.
— Тут
вышло недоразумение, и недоразумение слишком ясное, — благоразумно заметил Васин. — Мать ее говорит, что после жестокого оскорбления в публичном доме она как бы потеряла рассудок. Прибавьте обстановку, первоначальное оскорбление от
купца… все это могло случиться точно так же и в прежнее время, и нисколько, по-моему, не характеризует особенно собственно теперешнюю молодежь.
Понесла я к нему последние пятнадцать рублей;
вышел адвокат и трех минут меня не слушал: „Вижу, говорит, знаю, говорит, захочет, говорит, отдаст
купец, не захочет — не отдаст, а дело начнете — сами приплатиться можете, всего лучше помиритесь“.
В то время как он подходил к этой комнате, присяжные уж
выходили из нее, чтобы итти в залу заседания.
Купец был так же весел и так же закусил и выпил, как и вчера, и, как старого друга, встретил Нехлюдова. И Петр Герасимович не вызывал нынче в Нехлюдове никакого неприятного чувства своей фамильярностью и хохотом.
— Ну, а не помнит ли подсудимая, заходила ли она куда-нибудь в гостинице,
выйдя от
купца Смелькова?
— Приехала домой, — продолжала Маслова, уже смелее глядя на одного председателя, — отдала хозяйке деньги и легла спать. Только заснула — наша девушка Берта будит меня. «Ступай, твой
купец опять приехал». Я не хотела
выходить, но мадам велела. Тут он, — она опять с явным ужасом выговорила это слово: он, — он всё поил наших девушек, потом хотел послать еще за вином, а деньги у него все
вышли. Хозяйка ему не поверила. Тогда он меня послал к себе в номер. И сказал, где деньги и сколько взять. Я и поехала.
Купец вручил приказчику небольшую пачку бумаги, поклонился, тряхнул головой, взял свою шляпу двумя пальчиками, передернул плечами, придал своему стану волнообразное движение и
вышел, прилично поскрипывая сапожками. Николай Еремеич подошел к стене и, сколько я мог заметить, начал разбирать бумаги, врученные
купцом. Из двери высунулась рыжая голова с густыми бакенбардами.
Московский артистический кружок был основан в шестидесятых годах и окончил свое существование в начале восьмидесятых годов. Кружок занимал весь огромный бельэтаж бывшего голицынского дворца, купленного в сороковых годах
купцом Бронниковым. Кружку принадлежал ряд зал и гостиных, которые образовывали круг с огромными окнами на Большую Дмитровку с одной стороны, на Театральную площадь — с другой, а окна белого голицынского зала
выходили на Охотный ряд.
Хотя Харитон Артемьич и предупредил зятя относительно Булыгиных, а сам не утерпел и под пьяную руку все разболтал в клубе. Очень уж ловкий анекдот
выходил. Это происшествие облетело целый город, как молния. Очень уж постарался Илья Фирсыч.
Купцы хохотали доупаду. А тут еще суслонский поп ходит по гостиному двору и рассказывает, как Полуянов морозит у него на погребе скоропостижное девичье тело.
— Мамаша, я хочу быть благородной. Очень мне интересно
выходить замуж за какого-нибудь сиволапого
купца! Насмотрелась я на своих сестриц, как они в темноте живут.
— А ежели у нас темнота? Будут деньги, будет и торговля. Надо же и
купцу чем-нибудь жить. Вот и тебе, отец Макар, за требы прибавка
выйдет, и мне, писарю. У хлеба не без крох.
— Есть и такой грех. Не пожалуемся на дела, нечего бога гневить. Взысканы через число… Только опять и то сказать,
купца к
купцу тоже не применишь. Старинного-то, кондового купечества немного осталось, а развелся теперь разный мусор. Взять вот хоть этих степняков, — все они с бору да с сосенки набрались. Один приказчиком был, хозяина обворовал и на воровские деньги в люди
вышел.
Коллежский регистратор женился на дочери каторжного, надворный советник — на дочери поселенца, капитан — на дочери поселенца,
купец — на крестьянке из ссыльных, дворянка
вышла за поселенца.
За петуха мы поссорились, и значительно, а тут как раз
вышел случай, что меня, по первой же просьбе моей, на другую квартиру перевели, в противоположный форштадт, в многочисленное семейство одного
купца с большою бородищей, как теперь его помню.
— За бедных?.. — Домовладелица задумалась и, наконец, сказала: — Пусть кто хочет
выходит; но я моих дочерей отдам за
купцов…
Выходя, он думал: «только надо подальше от всех», — и мимоходом нанял первую попавшуюся ему квартиру в четыре комнаты; купил у Сухаревой подержанную мебель, нанял девушку и заказал топить, а на другой день, перед вечером, встретил на дворе
купца Репина на Солянке дорожный возок, из которого вылезли три незнакомые барыни, а потом и Ольга Александровна с дочкой.
Проснулся
купец, а вдруг опомниться не может: всю ночь видел он во сне дочерей своих любезныих, хорошиих и пригожиих, и видел он дочерей своих старшиих: старшую и середнюю, что они веселым-веселехоньки, а печальна одна дочь меньшая, любимая; что у старшей и середней дочери есть женихи богатые и что сбираются они
выйти замуж, не дождавшись его благословения отцовского; меньшая же дочь любимая, красавица писаная, о женихах и слышать не хочет, покуда не воротится ее родимый батюшка; и стало у него на душе и радошно и не радошно.
Вслед за тем юноша, по приказанию хозяина, представил еще пьяного департаментского сторожа и даже
купца со Щукина двора; но все это как-то
выходило у него ужасно бездарно, не смешно и, видимо, что все было заимствованное, а не свое.
Вот его, попервоначалу, в десятники произведут,
вышлют там к какому-нибудь барину или
купцу на работу, он и начнет к давальцам подделываться: материалу ли там какого купить им надо, — сбегает; неряженную ли работу какую им желается сделать, — он сейчас велит ребятам потихоньку от хозяина исполнить ее.
— Смотрите, чтобы привередник какой-нибудь не
вышел, если
купец, да еще богатый.
— Ей вот надо было, — объяснил ему священник, —
выйти замуж за богатого православного
купца: это вот не грех по-ихнему, она и приняла для виду православие; а промеж тем все-таки продолжают ходить в свою раскольничью секту — это я вас записать прошу!
— И не многие, потому это
выходит человеку по рассудку его, а второе, и по поведенью; а у нас разве много не дураков-то и не пьяниц!.. Подрядчик! — продолжал Макар Григорьев, уж немного восклицая. — Одно ведь слово это для всех — «подрядчик», а в этом есть большая разница: как вот тоже и «
купец» говорят;
купец есть миллионер, и
купец есть — на лотке кишками протухлыми торгует.
— Оно теперь уж ей, я думаю, окончательно не нужно, — возразил с усмешкой Неведомов, — вчера я слышал, что она замуж даже
выходит за какого-то
купца.
Я видел, что она положила на прилавок деньги и ей подали чашку, простую чайную чашку, очень похожую на ту, которую она давеча разбила, чтоб показать мне и Ихменеву, какая она злая. Чашка эта стоила, может быть, копеек пятнадцать, может быть, даже и меньше.
Купец завернул ее в бумагу, завязал и отдал Нелли, которая торопливо с довольным видом
вышла из лавочки.
— Что станешь с ним, сударь, делать! Жил-жил, все радовался, а теперь вот ко гробу мне-ка уж время, смотри, какая у нас оказия
вышла! И чего еще я, сударь, боюсь: Аким-то Кузьмич человек ноне вольной, так Кузьма-то Акимыч, пожалуй, в
купцы его выпишет, да и деньги-то мои все к нему перетащит… А ну, как он в ту пору, получивши деньги-то, отцу вдруг скажет:"Я, скажет, папынька, много вами доволен, а денежки, дескать, не ваши, а мои… прощайте, мол, папынька!"Поклонится ему, да и вон пошел!
Теперича хошь и это сказать: приедут, бывало
купцы с ярмонки; в других скитах посмотришь, самые старшие матери встречать их бегут, да и игуменья-то с ними, ровно они голодные, а мать Лександра скоро ли еще выдет, а и выдет, так именно можно сказать, что игуменья
вышла: из себя высокая да широкая, голос резкой.
— А то, что какое же мое, несмотря на все это, положение? Несмотря на все это, я, — говорит, — нисколько не взыскан и
вышел ничтожеством, и, как ты сейчас видел, я ото всех презираем. — И с этими словами опять водки потребовал, но на сей раз уже велел целый графин подать, а сам завел мне преогромную историю, как над ним по трактирам
купцы насмехаются, и в конце говорит...
Надобно сказать, что Петр Михайлыч со времени получения из Петербурга радостного известия о напечатании повести Калиновича постоянно занимался распространением славы своего молодого друга, и в этом случае чувства его были до того преисполнены, что он в первое же воскресенье завел на эту тему речь со стариком
купцом, церковным старостой,
выходя с ним после заутрени из церкви.
Знаете ли, что я и мое образование, которое по тому времени, в котором я начинал жить, было не совсем заурядное, и мои способности, которые тоже из ряда посредственных
выходили, и, наконец, самое здоровье — все это я должен был растратить в себе и сделаться прожектером, аферистом,
купцом, для того чтоб поддержать и воспитать семью, как прилично моему роду.
— Провести вечер с удовольствием! Да знаете что: пойдемте в баню, славно проведем! Я всякий раз, как соскучусь, иду туда — и любо; пойдешь часов в шесть, а
выйдешь в двенадцать, и погреешься, и тело почешешь, а иногда и знакомство приятное сведешь: придет духовное лицо, либо
купец, либо офицер; заведут речь о торговле, что ли, или о преставлении света… и не
вышел бы! а всего по шести гривен с человека! Не знают, где вечер провести!
Ты знаешь ли по книгам, что некогда в древние времена некоторый
купец, точь-в-точь с таким же слезным воздыханием и молитвой, у пресвятой богородицы с сияния перл похитил и потом всенародно с коленопреклонением всю сумму к самому подножию возвратил, и матерь заступница пред всеми людьми его пеленой осенила, так что по этому предмету даже в ту пору чудо
вышло и в государственные книги всё точь-в-точь через начальство велено записать.
— Почему же-с? Ежели о предметах, достойных внимания, и притом знаючи наперед, что ничего из этого не
выйдет, — отчего же не побеседовать? Беседа беседе тоже розь, друзья! Иная беседа такая бывает, что от нее никакого вреда, кроме как воняет. Какой же, значит, от этого вред?
Купцы, например, даже превосходно в этом смысле разговаривают.
— Да не кто другой. Вот, примерно, тянулось раз судишко на бичеве из-под Астрахани вверх по матушке-Волге. На судишке-то народу было немало: всё
купцы молодцы с пищалями, с саблями, кафтаны нараспашку, шапки набекрень, не хуже нашего брата. А грузу-то: золота, каменьев самоцветных, жемчугу, вещиц астраханских и всякой дряни; еще, али полно! Берег-то высокий, бичевник-то узенький, а среди Волги остров: скала голая, да супротив теченья, словно ножом угол
вышел, такой острый, что боже упаси.
И неизвестно, как оно случалось, но только на поверку всегда
выходило, что
купцы оставались в барышах.
— Не все же мужики — дураки, ведь купцы-то из мужиков
выходят!
Воровать я — верно — пробовал, только — неутешно
вышло: затеял я у
купца коня свести со двора, ну — не сумел, поймали, начали, конешное дело, бить, били-били — в полицию оттащили.
Кто бы ты ни был, читающий эти строки, подумай о твоем положении и о твоих обязанностях, — не о том положении землевладельца,
купца, судьи, императора, президента, министра, священника, солдата, которое временно приписывают тебе люди, и не о тех воображаемых обязанностях, которые на тебя налагают эти положения, а о твоем настоящем, вечном положении существа, по чьей-то воле после целой вечности несуществования вышедшего из бессознательности и всякую минуту по чьей-то воле могущего возвратиться туда, откуда ты
вышел.
Любонька в людской, если б и узнала со временем о своем рождении, понятия ее были бы так тесны, душа спала бы таким непробудимым сном, что из этого ничего бы не
вышло; вероятно, Алексей Абрамович, чтобы вполне примириться с совестью, дал бы ей отпускную и, может быть, тысячу-другую приданого; она была бы при своих понятиях чрезвычайно счастлива,
вышла бы замуж за
купца третьей гильдии, носила бы шелковый платок на макушке, пила бы по двенадцати чашек цветочного чая и народила бы целую семью купчиков; иногда приходила бы она в гости к дворечихе Негрова и видела бы с удовольствием, как на нее с завистью смотрят ее бывшие подруги.
Теперь взять хоть Настю Шабалину —
вышла за сарапульского
купца; Груня Пятова в Москву
вышла; у Савиных дочь была замужем за рыбинским
купцом, да умерла, сердечная, третий годок пойдет с зимнего Николы.
У Колобовых были две дочери, кроме Ариши, и обе
вышли за
купцов в Нижний; у Савиных, кроме Дуни, была дочь за рыбинским купцом-миллионером; Груня Пятова в Москву
вышла, Настя Шабалина в Сарапуль…
Тут
вышли из толпы двое
купцов и, поклонясь низко отцу Еремею, стали возле него.
Двери отворились, и незнакомый вошел в избу.
Купец с земским прижались к стене, хозяин и хозяйка встретили его низкими поклонами; а стрелец, отступив два шага назад, взялся за саблю. Незнакомый, не замечая ничего, несколько раз перекрестился, молча подостлал под голову свою шубу и расположился на скамье, у передних окон. Все приезжие, кроме Кирши и Алексея,
вышли один за другим из избы.