Неточные совпадения
Бывали минуты, когда Версилов громко проклинал свою жизнь и участь из-за этого кухонного чада, и в этом одном я ему вполне сочувствовал; я тоже ненавижу эти запахи, хотя они и не проникали ко мне: я жил вверху в светелке, под
крышей, куда подымался по чрезвычайно
крутой и скрипучей лесенке.
Но и наши не оставались в долгу. В то самое время, когда фрегат
крутило и било об дно, на него нанесло напором воды две джонки. С одной из них сняли с большим трудом и приняли на фрегат двух японцев, которые неохотно дали себя спасти, под влиянием строгого еще тогда запрещения от правительства сноситься с иноземцами. Третий товарищ их решительно побоялся, по этой причине, последовать примеру первых двух и тотчас же погиб вместе с джонкой. Сняли также с плывшей мимо
крыши дома старуху.
Широкая плотина замыкала озеро и связывала мыс с лесистой
крутой горкой, у самого подножия которой резко выделялся своей старинной архитектурой господский старый дом с почерневшей высокой железной
крышей и узкими окнами.
— Да уж не туда ли пошли-с? — указал кто-то на дверь в светелку. В самом деле, всегда затворенная дверца в светелку была теперь отперта и стояла настежь. Подыматься приходилось чуть не под
крышу по деревянной, длинной, очень узенькой и ужасно
крутой лестнице. Там была тоже какая-то комнатка.
Было боязно видеть, как цепкий человечек зачем-то путешествует по
крутой и скользкой
крыше амбара, висит между голых сучьев деревьев, болтая ногами, лезет на забор, утыканный острыми гвоздями, падает и — ругается...
Шёл дождь и снег, было холодно, Евсею казалось, что экипаж всё время быстро катится с
крутой горы в чёрный, грязный овраг. Остановились у большого дома в три этажа. Среди трёх рядов слепых и тёмных окон сверкало несколько стёкол, освещённых изнутри жёлтым огнём. С
крыши, всхлипывая, лились ручьи воды.
Из встречавшихся по пути селений больше других были пристани Межевая Утка и Кашка. Первая раскинулась на
крутом правом берегу Чусовой красивым рядом бревенчатых изб, а пониже видна была гавань с караванной конторой и магазинами, как на Каменке. Два-три дома в два этажа с мезонинами и зелеными
крышами выделялись из общей массы мужицких построек; очевидно, это были купеческие хоромины.
Надо мной расстилалось голубое небо, по которому тихо плыло и таяло сверкающее облако. Закинув несколько голову, я мог видеть в вышине темную деревянную церковку, наивно глядевшую на меня из-за зеленых деревьев, с высокой
кручи. Вправо, в нескольких саженях от меня, стоял какой-то незнакомый шалаш, влево — серый неуклюжий столб с широкою дощатою
крышей, с кружкой и с доской, на которой было написано...
Дают понюхать табаку и собакам. Каштанка чихает,
крутит мордой и, обиженная, отходит в сторону. Вьюн же из почтительности не чихает и вертит хвостом. А погода великолепная. Воздух тих, прозрачен и свеж. Ночь темна, но видно всю деревню с ее белыми
крышами и струйками дыма, идущими из труб, деревья, посеребренные инеем, сугробы. Все небо усыпано весело мигающими звездами, и Млечный Путь вырисовывается так ясно, как будто его перед праздником помыли и потерли снегом…
С дороги только и можно было видеть что его
крутую, темной краской выкрашенную
крышу.
А вот вдалеке на ясном небе стройно и четко рисуется колокольня церкви, деревянная, белая, с розовыми продольными полосами и с
крутой зеленой
крышей.
На улице же ветер был заметнее: с
крыши соседнего сарая мело снег и на углу, у бани,
крутило.
Проколесивши большую половину ночи, беспрестанно сбиваясь с дороги, выученной наизусть, они наконец спустились с
крутой горы в долину, и философ заметил по сторонам тянувшийся частокол, или плетень, с низенькими деревьями и выказывавшимися из-за них
крышами.
И на краю
крутого ската
Отметит саклю Бей-Булата,
И, как орел, с вершины гор
Вперит на
крышу светлый взор.
Обитель спала. Только чириканье воробьев, прыгавших по скату
крутой часовенной
крыши, да щебетанье лесных птичек, гнездившихся в кустах и деревьях кладбища, нарушали тишину раннего утра. Голубым паром поднимался туман с зеленеющих полей и бурых, железистой ржавчиной крытых мочажин… С каждой минутой ярче и шире алела заря… Золотистыми перьями раскидывались по ней лучи скрытого еще за небосклоном светила.
Но вот домишко с вывеской виднеется один около дороги посреди снега, который чуть не до
крыш и окон занес его. Около кабака стоит тройка серых лошадей, курчавых от пота, с отставленными ногами и понурыми головами. Около двери расчищено, и стоит лопата: но с
крыши все метет еще и
крутит снег гудящий ветер.
А огненная орифлама все горела над городом в одной из рам бельведера, и ветер рвал ее и хлестал ее мокрые каймы о железные трубы железных драконов, венчавших
крышу хрустальной клетки, громоздившейся на
крутой горе и под сильным ветром.
Здесь на одном пологом скате была великорусская, совершенно разоренная, деревушка с раскрытыми
крышами и покосившимися избами, а на другом немножко более
крутом и возвышенном берегу чистенький, как колпик, малороссийский хуторок.
По
крутой лесенке из сенец они поднялись наверх. В крохотной комнатке было жарко от железной
крыши и душно, как в бане. Книги и статистические листки валялись на полу, на стульях, на кровати. На столе лежала черная юбка. Таня поспешно повесила ее на гвоздь.
Вне себя от страха, Клавдия Васильевна распахнула окно, быстро юркнула в него и, скатившись по
крутой железной
крыше, полетела на мостовую.
Вправо, через
крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными
крышами.
Вылез как-то домовой о полночь на
крышу, к трубе притулился, лунный дым скрозь решето стал сеять, а сам свою думку думает: как бы охальную команду с места сжить? Не самому ж со стародавнего гнезда сниматься… Хоть дом сожги, — в золе под порогом ямку выкопает, никуда не подастся. Кой-чего и придумал. Начал он тихо, вроде «Лебединой прохлады», а дальше все
круче: поострей толченого стекла дело-то вышло.