Неточные совпадения
Гости не выходили из дому, и каждый день придумывалось какое-нибудь новое развлечение, так что в конце концов Привалов почувствовал себя в своем собственном доме тоже
гостем, даже немного меньше — посторонним человеком, который попал в эту веселую
компанию совершенно случайно.
Какой-то дикий разгул овладел всеми: на целые десятки верст дорога устилается красным сукном, чтобы только проехать по ней пьяной
компании на бешеных тройках; лошадей не только поят, но даже моют шампанским; бесчисленные
гости располагаются как у себя дома, и их угощают целым гаремом из крепостных красавиц.
Гость ждал и именно сидел как приживальщик, только что сошедший сверху из отведенной ему комнаты вниз к чаю составить хозяину
компанию, но смирно молчавший ввиду того, что хозяин занят и об чем-то нахмуренно думает; готовый, однако, ко всякому любезному разговору, только лишь хозяин начнет его.
И когда бывают сборища
гостей, опять тоже как случится: иногда двери между квартирами остаются заперты, потому что двери, соединяющие зал одной с гостиною другой, вообще заперты, а постоянно отперта только дверь между комнатою Веры Павловны и Катерины Васильевны, — итак, иногда двери, которыми соединяются приемные комнаты, остаются заперты; это, когда
компания не велика.
Хотя их
компании были дружны, хотя часто одна
компания принимала у себя в
гостях другую, хотя часто они соединялись для поездок за город, но все-таки мысль о солидарности счетов двух разных предприятий была мысль новая, которую надобно было долго и много разъяснять.
— «Да везде, где тепло и хорошо, — говорит старшая сестра: — на лето, когда здесь много работы и хорошо, приезжает сюда множество всяких
гостей с юга; мы были в доме, где вся
компания из одних вас; но множество домов построено для
гостей, в других и разноплеменные
гости и хозяева поселяются вместе, кому как нравится, такую
компанию и выбирает.
Я бывал у них и всякий раз проходил той залой, где Цынский с
компанией судил и рядил нас; в ней висел, тогда и потом, портрет Павла — напоминовением ли того, до чего может унизить человека необузданность и злоупотребление власти, или для того, чтоб поощрять полицейских на всякую свирепость, — не знаю, но он был тут с тростью в руках, курносый и нахмуренный, — я останавливался всякий раз пред этим портретом, тогда арестантом, теперь
гостем.
Раз в субботу, накануне Нового года, хозяин вздумал варить жженку en petit comité, [в тесной
компании (фр.).] когда главные
гости разъехались.
С каждой рюмкой
компания оживлялась, чокались, пили, наливали друг другу, шумели, и один из ляпинцев, совершенно пьяный, начал даже очень громко «родителей поминать». Более трезвые товарищи его уговорили уйти, швейцар помог одеться, и «Атамоныч» побрел в свою «Ляпинку», благо это было близко. Еще человек шесть «тактично» выпроводили таким же путем товарищи, а когда все было съедено и выпито,
гости понемногу стали уходить.
—
Гости у нас вечор засиделись, — объясняла ему стряпка. — Ну, выпили малость с отцом Макаром да с мельником. У них ведь
компания до белого свету. Люты пить… Пельмени заказали рыбные, — ну, и компанились. Мельник Ермилыч с радостей и ночевать у нас остался.
Сидя где-нибудь в
гостях, доктор вдруг схватывался и уходил домой, несмотря на все уговоры недавних приятелей посидеть и не лишать
компании.
Максим иногда бывал у него и прежде, но теперь он знал, что у Ставрученки
гостит приезжая молодежь, и написал ему письмо, приглашая всю
компанию.
— Всех, всех впусти, Катя, не бойся, всех до одного, а то и без тебя войдут. Вон уж как шумят, точно давеча. Господа, вы, может быть, обижаетесь, — обратилась она к
гостям, — что я такую
компанию при вас принимаю? Я очень сожалею и прощения прошу, но так надо, а мне очень, очень бы желалось, чтобы вы все согласились быть при этой развязке моими свидетелями, хотя, впрочем, как вам угодно…
— Пьян, может быть? Некрасива же твоя
компания, — отрезала она, захватив в своем взгляде и остальных
гостей, — а впрочем, какая милая девушка! Кто такая?
Они расстались большими друзьями. Петр Васильич выскочил провожать дорогого
гостя на улицу и долго стоял за воротами, — стоял и крестился, охваченный радостным чувством. Что же, в самом-то деле, достаточно всякого горя та же Фотьянка напринималась: пора и отдохнуть. Одна казенная работа чего стоит, а тут
компания насела и всем дух заперла. Подшибся народ вконец…
Третья комната была полна
гостей; Илья Артамонович сидел на диване, возле него сидел Пармен Семеныч, потом, стоя и сидя, местились другие, а из уголка несся плач, собравший сюда всю
компанию.
Раньше чем Термосесов и его
компания пришли на раут к исправнику, Туберозов провел уже более часа в уединенной беседе с предводителем Тугановым. Старый протопоп жаловался важному
гостю на то самое, на что он жаловался в известном нам своем дневнике, и получал в ответ те же старые шутки.
Приехали. Вся
компания ввалилась к Передоновым с гамом, гвалтом и свистом. Пили шампанское, потом принялись за водку и сели играть в карты. Пьянствовали всю ночь. Варвара напилась, плясала и ликовала. Ликовал и Передонов, — его-таки не подменили. С Варварой
гости, как всегда, обращались цинично и неуважительно; ей казалось это в порядке вещей.
Вукол Логиныч посылал в город нарочно две кошевых, чтобы привезти подходящих
гостей из «подходящей
компании».
— В том-то и дело, Гордей Евстратыч, чтобы от других не отстать… А то совестно к вам приехать!.. И
компания у вас тоже самая неподходящая: какие-то Пазухины… Вы должны себя теперь очень соблюдать, чтобы перед другими было не совестно. Хорошему человеку к вам и в
гости прийти неловко… Изволь тут разговаривать с какой-то Пелагеей Миневной да Марфой Петровной. Это непорядок в доме…
— Господа почтенная
компания! — сняв шляпу с головы, возгласил Кононов, низко кланяясь
гостям. — Как теперь мы, так сказать, воздали богу — богови, то позвольте, дабы музыканты воздали кесарю — кесарево!
— А! Митрия Иваныча сын, видно… Этого держись,
компания хорошая… Митрий — умный мужик… коли сын в него — это ладно! Вот другой-то… Ты, Фома, вот что: ты пригласи-ка их в воскресенье в
гости к себе. Я куплю гостинцев, угощать ты их будешь… Поглядим, какие они…
— В типографии?.. — Хочешь — в
гости сведу? Хорошая
компания, две девицы — одна модистка, другая шпульница. Слесарь один, молодой парень, гитарист. Потом ещё двое — тоже народ хороший…
Василий. Этому они не подвержены, а обыкновенно, как господа, когда со временем, для
компании, отчего же… это они могут… Потому, выиграть ли, проиграть ли, это им какой расчет! А чтоб
гостям удовольствие… Ну, обнаковенно, как завсегда в хороших домах.
То грезилось господину Голядкину, что находится он в одной прекрасной
компании, известной своим остроумием и благородным тоном всех лиц, ее составляющих; что господин Голядкин в свою очередь отличился в отношении любезности и остроумия, что все его полюбили, даже некоторые из врагов его, бывших тут же, его полюбили, что очень приятно было господину Голядкину; что все ему отдали первенство и что, наконец, сам господин Голядкин с приятностью подслушал, как хозяин тут же, отведя в сторону кой-кого из
гостей, похвалил господина Голядкина… и вдруг, ни с того ни с сего, опять явилось известное своею неблагонамеренностью и зверскими побуждениями лицо, в виде господина Голядкина-младшего, и тут же, сразу, в один миг, одним появлением своим, Голядкин-младший разрушал все торжество и всю славу господина Голядкина-старшего, затмил собою Голядкина-старшего, втоптал в грязь Голядкина-старшего и, наконец, ясно доказал, что Голядкин-старший и вместе с тем настоящий — вовсе не настоящий, а поддельный, а что он настоящий, что, наконец, Голядкин-старший вовсе не то, чем он кажется, а такой-то и сякой-то и, следовательно, не должен и не имеет права принадлежать к обществу людей благонамеренных и хорошего тона.
— Фу! Как накурено, — сказал
гость, — видно, что кавалерийская
компания. Здравия желаем, — проговорил он, подходя к хозяину. — Мое почтение, господа, — продолжал он, раскланиваясь с
гостями. — Очень рад, что имел удовольствие застать вас дома и, как вижу, в таком приятном обществе.
— Еще веселее будет в компании-то, Нил Ефремыч, — добродушно говорил он своему благоприятелю Кривополову, который постоянно ходил по
гостям из одной избы в другую. — Это кто не с добром приехал, а нам что — милости просим…
— Просто было-с, — заключил Яков Иванов, потом, подумав, продолжал: — Бывало, сударь, вся эта
компания наедет к нам, сутки трои, четыре, неделю
гостят, и теперь какую бы губернатор в доме вещь ни похвалил: часы ли, картину ли, мису ли серебряную, я уж заранее такой приказ имею, что как вечер, так и несу к ним в опочивальню, докладываю, что госпоже нашей очень приятно, что такая-то вещь им понравилась, и просят принять ее.
Дело в том, что он только что вернулся из
гостей, где сказано было много неприятных и обидных для него вещей. Сначала заговорили о пользе образования вообще, потом же незаметно перешли к образовательному цензу служащей братии, причем было высказано много сожалений, упреков и даже насмешек по поводу низкого уровня. И тут, как это водится во всех российских
компаниях, с общих материй перешли к личностям.
Пора расставаться и уходить
гостям. Все оставили кают-компанию и вышли на палубу, чтобы по сходне переходить на пароход.
В кают-компании тоже сидели
гости, наполнявшие сегодня корвет. Они были везде: и по каютам, и наверху. Почти около каждого офицера, гардемарина и кондуктора группировалась кучка провожавших. Дамский элемент преобладал. Тут были и матери, и сестры, и жены, и невесты, и просто короткие знакомые. Встречались и дети.
— Так вы заходите же к нам, когда удосужитесь… Посидим, покалякаем. Оченно будем рады, — провожая
гостя, говорил Марко Данилыч. — По ярманке бы вместе когда погуляли, Зиновья Алексеича в
компанию прихватили бы… Милости просим, мы люди простые, и жалуйте к нам попросту, без чинов.
Наша
компания состоит из
гостей, летних обитателей Зеленой Косы, и соседей.
Жизнь для
гостей текла привольная. Вставали поздно, купались. Потом пили чай и расходились по саду заниматься. На скамейках аллей, в беседках, на земле под кустами, везде сидели и читали, — в одиночку или вместе. После завтрака играли в крокет или в городки, слушали Катину игру на рояли. Вечером уходили гулять и возвращались поздно ночью. Токарев чувствовал себя очень хорошо в молодой
компании и наслаждался жизнью.
Лакей повел помещать
гостя, а мы проследовали в главный номер — эскадронного ротмистра, где шла игра, в которой теперь принимала участие уже вся наша
компания, кроме полковницына кузена Саши, который жаловался на какое-то нездоровье, не хотел ни пить, ни играть, а все прохаживался по коридору.
Новые
гости присоединились к остальной
компании, и прервавшаяся попойка началась снова. Гул голосов стоял невообразимый. Все говорили сразу, пересыпая свою речь крепкими русскими словами.
Так 22-го апреля, у помещика Егора Лыщинского, в фольварке с раннего утра началась суета приготовлений на охоту, как было сказано дворовым людям; наехали
гости, завербовали случившегося там землемера Чижевского, обещая ему дать 5000 рублей из первого разграбленного казначейства, и
компанией около двадцати человек пустились в дорогу.
После дележа вся
компания отправилась в
гости к новой арендаторше в Комаровку. Гиршфельд распорядился отслужить молебен и представился священнику, как новый владелец именья. Прожив там около двух недель и сделав хозяйственные распоряжения, они с женой, Арефьевым и Князевым отправились обратно в Петербург.