Неточные совпадения
Вожеватов. А ты полагал, в настоящий? Хоть бы ты немножко подумал. А еще умным
человеком считаешь себя! Ну, зачем я тебя туда возьму, с какой стати?
Клетку, что ли, сделать да показывать тебя?
Затем он неожиданно подумал, что каждый из
людей в вагоне, в поезде, в мире замкнут в
клетку хозяйственных, в сущности — животных интересов; каждому из них сквозь прутья
клетки мир виден правильно разлинованным, и, когда какая-нибудь сила извне погнет линии прутьев, — мир воспринимается искаженным. И отсюда драма. Но это была чужая мысль: «Чижи в
клетках», — вспомнились слова Марины, стало неприятно, что о
клетках выдумал не сам он.
—
Люди почувствуют себя братьями только тогда, когда поймут трагизм своего бытия в космосе, почувствуют ужас одиночества своего во вселенной, соприкоснутся прутьям железной
клетки неразрешимых тайн жизни, жизни, из которой один есть выход — в смерть.
Зрителей было
человек до пятисот в самой
клетке да
человек тысяча около.
— Что ж, пришли подивиться, как антихрист
людей мучает? На вот, гляди. Забрал
людей, запер в
клетку войско целое.
Люди должны в поте лица хлеб есть, а он их запер; как свиней, кормит без работы, чтоб они озверели.
Главная беда России — не в недостатке левости, которая может возрастать без всяких существенных изменений для русской общественности, а в плохой общественной
клетке, в недостатке настоящих
людей, которых история могла бы призвать для реального, подлинно радикального преобразования России, в слабости русской воли, в недостатке общественного самовоспитания и самодисциплины.
Наши максималисты в революционные годы тоже были старыми, не возрожденными
людьми, плохим человеческим материалом для дела освобождения, —
клетки их душ были не подготовлены для выполнения исторической задачи.
Самое ведь важное и существенное —
люди, живые души,
клетки общественной ткани, а не внешние формы, за которыми может быть скрыто какое угодно содержание или полное отсутствие всякого содержания.
К тюрьме
человек приучается скоро, если он имеет сколько-нибудь внутреннего содержания. К тишине и совершенной воле в
клетке привыкаешь быстро, — никакой заботы, никакого рассеяния.
Лосский делает знаменательное усилие выйти из тупика, в который попался европейская философская мысль, он рвется на свободу из
клетки, выстроенной отвлеченными гносеологиями, так оторвавшими
человека от бытия.
Русский
человек любит бой перепелов, хотя в нем нет ничего особенно приятного для уха, и многие держат их в
клетках.
Я слыхал также от достоверных
людей, что перепелок нахаживали случайно зимою, именно под наклоном густой, высокой травы, растущей по межам и даже в сурочьих норах, изнутри всегда плотно затыкаемых самими сурками не близко к выходу; перепелки были живы, но находились в каком-то полусонном состоянии; будучи внесены в теплое жилье и посажены в
клетку, они скоро принимались за корм и совсем оправлялись.
«Все из-за Операции»… Смешной, ограниченный
человек. Ничего не видит дальше своей тарелки. Если бы он знал, что, не будь Операции, — завтра в 12 он сидел бы под замком в стеклянной
клетке, метался бы там и лез на стену…
Я скоро понял, что все эти
люди видели и знают меньше меня; почти каждый из них с детства был посажен в тесную
клетку мастерства и с той поры сидит в ней. Из всей мастерской только Жихарев был в Москве, о которой он говорил внушительно и хмуро...
А
люди носились по палубе всё быстрее, выскочили классные пассажиры, кто-то прыгнул за борт, за ним — другой, и еще; двое мужиков и монах отбивали поленьями скамью, привинченную к палубе; с кормы бросили в воду большую
клетку с курами; среди палубы, около лестницы на капитанский мостик, стоял на коленях мужик и, кланяясь бежавшим мимо него, выл волком...
Мне очень хотелось видеть лица
людей, зверями сидевших в железной
клетке.
Все трое, они были чужими в доме, как будто случайно попали в одну из
клеток этого большого садка для кур, напоминая синиц, которые, спасаясь от мороза, влетают через форточку в душное и грязное жилище
людей.
В это время его увидал сторож, который, зевая, потягивался под своим навесом. Он подивился на странную одежду огромного
человека, вспомнил, что как будто видел его ночью около волчьей
клетки, и потом с удивлением рассматривал огромные следы огромных сапог лозищанина на сырой песчаной дорожке…
Только плескалась струйка воды, да где-то вскрикивала в
клетке ночная птица, да в кустах шевелилось что-то белое и порой
человек бормотал во сне что-то печальное и сердитое, может быть, молитву, или жалобы, или проклятия.
Но
человек без языка шевельнулся на земле так, как недавно шевельнулся ему навстречу волк в своей
клетке. Он подумал, что это тот, чей голос он слышал недавно, такой резкий и враждебный. А если и не тот самый, то, может быть, садовый сторож, который прогонит его отсюда…
Как усмиренный тигр в
клетке не берет мяса, которое ему положено под морду, и не лежит спокойно, а прыгает через палку, когда ему велят делать это, не потому, что ему хочется делать это, а потому что он помнит раскаленный железный прут или голод, которому он подвергался каждый раз, когда не повиновался, точно так же и
люди, подчиняющиеся тому, что им невыгодно, даже губительно для них, и что они считают несправедливым, делают это потому, что они помнят то, что бывало им за противодействие этому.
Отменить власть и положиться для защиты себя на одно общественное мнение значило бы поступить так же безумно, как поступил бы
человек в зверинце, который, отбросив оружие, выпустил бы из
клеток всех львов и тигров, положившись на то, что звери в
клетках и под раскаленными прутами казались смирными.
Ему давно не нравился многоречивый, всё знающий
человек, похожий на колдуна, не нравился и возбуждал почтение, близкое страху. Скуластое лицо, спрятанное в шерстяной массе волос, широконосое и улыбающееся тёмной улыбкой до ушей, казалось хитрым, неверным и нечестным, но было в нём — в его едва видных глазах — что-то устойчивое и подчинявшее Матвея. Работал Маркуша плохо, лениво, только
клетки делал с любовью, продавал их монахиням и на базаре, а деньги куда-то прятал.
В прошлые годы Матвей проводил их в кухне, читая вслух пролог или минеи, в то время как Наталья что-нибудь шила, Шакир занимался делом Пушкаря, а кособокий безродный
человек Маркуша, дворник, сидя на полу, строгал палочки и планки для птичьих
клеток, которые делал ловко, щеголевато и прочно.
Вдоль улицы, налитой солнцем, сверкали стёкла открытых окон, яркие пятна расписных ставен; кое-где на деревьях в палисадниках
люди вывесили
клетки с птицами; звонко пели щеглята, неумолчно трещали весёлые чижи; на окне у Базуновых задумчиво свистела зарянка — любимая птица Матвея: ему нравилось её скромное оперение, красная грудка и тонкие ножки, он любил слушать её простую грустную песенку, птица эта заставляла его вспоминать о матери.
Он нанимал комнату у самого того портного, который столь равнодушно взирал из форточки на затруднение забредшего
человека, — большую, почти совсем пустую комнату с темно-зелеными стенами, тремя квадратными окнами, крошечною кроваткой в одном углу, кожаным диванчиком в другом и громадной
клеткой, подвешенной под самый потолок; в этой
клетке когда-то жил соловей.
— Так вот такие высокие дома. И сверху донизу набиты
людьми. Живут эти
люди в маленьких конурах, точно птицы в
клетках,
человек по десяти в каждой, так что всем и воздуху-то не хватает. А другие внизу живут, под самой землей, в сырости и холоде; случается, что солнца у себя в комнате круглый год не видят.
На меня напала непонятная жестокость… Я молча повернулся, хлопнул дверью и ушел к себе в комнату. Делать я ничего не мог. Голова точно была набита какой-то кашей. Походив по комнате, как зверь в
клетке, я улегся на кушетке и пролежал так битый час. Кругом стояла мертвая тишина, точно «Федосьины покровы» вымерли поголовно и живым
человеком остался я один.
Пообедав с юнкерами, я ходил по городу, забегал в бильярдную Лондрона и соседнего трактира «Русский пир», где по вечерам шла оживленная игра на бильярде в так называемую «фортунку», впоследствии запрещенную. Фортунка состояла из 25 клеточек в ящике, который становился на бильярд, и игравший маленьким костяным шариком должен был попасть в «старшую»
клетку. Играло всегда не менее десяти
человек, и ставки были разные, от пятака до полтинника, иногда до рубля.
Множество мух кружилось над головой, они бестолково ползали по объявлениям на стенах, по столам, стукались о стёкла и в суете своей были подобны
людям, наполнявшим эту душную, грязную
клетку.
— Нет, она понимает, подлая птица, — говорил он
людям, увещевавшим его прекратить бесполезную личность к коршуну. — О! О! Видите, як туляется, подлец, по
клетке! — указывал он на бедную птицу, которая искала какого-нибудь убежища от преследующей ее линейки.
Рашель. Верно, Наташа. Я не из тех, которые утешают. Мир богатых
людей разваливается, хотя там они — крепче организованы, чем у нас. Разваливается все, начиная с семьи, а семья там была железной
клеткой. У нас — деревянная.
От самой постели начиналась темнота, от самой постели начинался страх и непонятное. Андрею Иванычу лучше наружи, он хоть что-нибудь да видит, а они как в
клетке и вдвоем — вдвоем. Под углом сходятся обе лавки, на которых лежат, и становится невыносимо так близко чувствовать беспамятную голову и слышать короткое, частое, горячее и хриплое дыхание. Страшен беспамятный
человек — что он думает, что видит он в своей отрешенности от яви?
Он был невысок ростом, но, благодаря необычайному объему грудной
клетки, ширине плеч и массивности могучей шеи, производил впечатление чрезмерно толстого
человека.
Содержание непевчих птиц и даже некоторых из пород дичи в больших
клетках или садках имеет уже особого роду прелесть, которая может быть понятна только
людям, имеющим склонность к наблюдениям над живыми творениями природы: это уже любознательность.
Иногда гнездарь, смирный и привычный к
человеку, наскучивший принужденным положением в пеленке и боящийся в темноте летать (к чему он и не привык в
клетке), сразу садится на руку; разумеется, не то бывает с слётком, как сказано будет ниже.
Он относился очень внимательно к шумной колонии бывших и будущих
людей; несколько раз в день его аккуратно вытесанная фигура являлась на дворе, шел он не торопясь и посматривал в окна квартир взглядом смотрителя зоологического сада в
клетки зверей.
— Легко сказать, сударыня, жениться! На ком тут жениться?
Человек я незначительный; хозяйская дочь за меня не пойдет, а по бедности все у нас, Катерина Ильвовна, вы сами изволите знать, необразованность. Разве оне могут что об любви понимать как следует! Вот изволите видеть, какое ихнее и у богатых-то понятие. Вот вы, можно сказать, каждому другому
человеку, который себя чувствует, в утешение бы только для него были, а вы у них как канарейка в
клетке содержитесь.
Молитва кончена. Двадцать
человек летят сломя голову к дверям, едва не сбивая с ног преподавателя, который с снисходительной, но несколько боязливой улыбкой жмется к стене Из всех четырех отделений одновременно вырываются эти живые, неудержимые потоки, сливаются, перемешиваются, и сотня мальчишек мчится, как стадо молодых здоровых животных, выпущенных из тесных
клеток на волю.
Заметно батенька были окуражены, что пан полковник изволил быть весел. Услышав громко и приятно поющего чижа в
клетке, он похвалил его; как тут же батенька, низко поклонясь, сняли
клетку и, вынесши, отдали
людям пана полковника, чтобы приняли и бережно довезли до дома,"как вещь, понравившуюся его ясновельможности".
Весною, летом и осенью заречные жили сбором щавеля, земляники, охотой и ловлею птиц, делали веники, потом собирали грибы, бруснику, калину и клюкву — всё это скупало у них городское мещанство.
Человека три — в их числе Сима Девушкин — делали птичьи
клетки и садки, семейство Пушкаревых занималось плетением неводов, Стрельцовы работали из корневища березы шкатулки и укладки с мудреными секретами. Семеро слобожан работало на войлочном заводе Сухобаева, девять
человек валяло сапоги.
Булычов. Всё — отцы. Бог — отец, царь — отец, ты — отец, я — отец. А силы у нас — нет. И все живем на смерть. Я — не про себя, я про войну, про большую смерть. Как в цирке зверя-тигра выпустили из
клетки на
людей.
Анна Сергеевна и он любили друг друга, как очень близкие, родные
люди, как муж и жена, как нежные друзья; им казалось, что сама судьба предназначила их друг для друга, и было непонятно, для чего он женат, а она замужем; и точно это были две перелетные птицы, самец и самка, которых поймали и заставили жить в отдельных
клетках. Они простили друг другу то, чего стыдились в своем прошлом, прощали все в настоящем и чувствовали, что эта их любовь изменила их обоих.
— Иначе и не могло быть. Ведь обходя
клетку, я успел взглянуть и на глупую трусливую тигрицу и на великодушного, благородного льва. Ведь для хорошего укротителя зверей надобны два главных качества: абсолютное, почти уродливое отсутствие трусости и умение приказывать глазами. Правда, все животные любят, чтобы
человек говорил с ними, но это — дело второстепенное…
Однажды мой
человек Поликарп, чистя его
клетку, вдруг сделал открытие, без которого моя благородная птица и доселе величалась бы попкой…
Господа, в числе которых было десять-двенадцать дам с детьми и няньками, несколько гимназистов и юнкеров и
человек тридцать хорошо одетых мужчин, подошли и окружили сторожа. Остальная публика глазела сзади, из-за барьера. Сторож стал спиною к первой
клетке и, постукивая за спиной палочкой по решетке, начал объяснение...
Только тогда и радостно умирать, когда устанешь от своей отделенности от мира, когда почувствуешь весь ужас отделенности и радость если не соединения со всем, то хотя бы выхода из тюрьмы здешней отделенности, где только изредка общаешься с
людьми перелетающими искрами любви. Так хочется сказать: — Довольно этой
клетки. Дай другого, более свойственного моей душе, отношения к миру. — И я знаю, что смерть даст мне его. А меня в виде утешения уверяют, что и там я буду личностью.
Одному
человеку захотелось поглядеть зверей: он ухватил на улице собачонку и принес ее в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили в
клетку ко льву на съеденье.
Последнее же возможно лишь при том условии, если
человек ощутит себя в составе всечеловеческой плоти, приобщившись некоему природному таинству органической общественности и осознав себя, вопреки своему обособлению, как живую
клетку живого организма.
Пол совсем не есть функция человеческого организма, пол есть свойство всего организма
человека, каждой его
клетки.