Неточные совпадения
Смешно
и нелепо даже помыслить таковую нескладицу, а не то чтобы оную вслух проповедовать, как делают некоторые вольнолюбцы, которые потому свои мысли вольными полагают, что они у них в голове, словно мухи без пристанища,
там и сям вольно летают.
Происходили беспрерывные совещания по ночам;
там и сям прорывались одиночные случаи нарушения дисциплины; но все это было как-то до такой степени разрозненно, что в конце концов могло самою медленностью процесса возбудить подозрительность даже в таком убежденном идиоте, как Угрюм-Бурчеев.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То
там, то
сям попадались ему самые разнообразные,
и старые
и молодые,
и едва знакомые
и близкие люди. Ни одного не было сердитого
и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги
и заботы
и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был
и Свияжский,
и Щербацкий,
и Неведовский,
и старый князь,
и Вронский,
и Сергей Иваныч.
Смотрю: то
там, то
сям брызнет из воды тонкой струей фонтанчик
и пропадет.
Со всех сторон глядят на нас мысы,
там и сям видны маленькие побочные заливы, скалы
и кое-где брошенные в одиночку голые камни.
То
там, то
сям раздавались выстрелы,
и к вечеру за ужином явилось лишнее
и славное блюдо.
Жизнь
и движение по улицам продолжались
и ночью: ползли бесконечные обозы, как разрозненные звенья какого-то чудовищного ярмарочного червя; сновали по всем направлениям извозчики, вихрем летели тройки
и, как шакалы,
там и сям прятались какие-то подозрительные тени.
Здесь в изобилии росли кедр
и тополь,
там и сям виднелись буро-серые ветки кустарникового клена с сухими розоватыми плодами, а рядом с ним — амурская сирень, которую теперь можно было узнать только по пучкам засохших плодов на вершинах голых ветвей с темно-серой корой.
Позади пала
там и сям взвивались струйки белого дыма: это тлели на земле головешки.
Точно перепелки, попрятавшиеся от охотника,
там и сям между деревьями виднелись серенькие китайские фанзы.
Вид из него обнимал верст пятнадцать кругом; озера нив, колеблясь, стлались без конца; разные усадьбы
и села с белеющими церквами видны были там-сям; леса разных цветов делали полукруглую раму,
и черезо все — голубая тесьма Москвы-реки.
Человек зажигал свечку
и провожал этой оружейной палатой, замечая всякий раз, что плаща снимать не надобно, что в залах очень холодно; густые слои пыли покрывали рогатые
и курьезные вещи, отражавшиеся
и двигавшиеся вместе со свечой в вычурных зеркалах; солома, остававшаяся от укладки, спокойно лежала там-сям вместе с стриженой бумагой
и бечевками.
Текучей воды было мало. Только одна река Перла, да
и та неважная,
и еще две речонки: Юла
и Вопля. [Само собой разумеется, названия эти вымышленные.] Последние еле-еле брели среди топких болот, по местам образуя стоячие бочаги, а по местам
и совсем пропадая под густой пеленой водяной заросли.
Там и сям виднелись небольшие озерки, в которых водилась немудреная рыбешка, но к которым в летнее время невозможно было ни подъехать, ни подойти.
Между тем в ятках начало мало-помалу шевелиться: жидовки стали побрякивать фляжками; дым покатило то
там, то
сям кольцами,
и запах горячих сластен понесся по всему табору.
Я был на Тыми, когда уже в верховьях шла кета
и на зеленых берегах
там и сям попадались одинокие фигуры рыболовов, вытаскивавших крючками на длинных палках полуживую рыбу.
Пост имеет с моря приличный вид городка, не сибирского, а какого-то особенного типа, который я не берусь назвать; основан он был почти 40 лет назад, когда по южному берегу
там и сям были разбросаны японские дома
и сараи,
и очень возможно, что это близкое соседство японских построек не обошлось без влияния на его внешность
и должно было придать ей особые черты.
На полдороге стало темнеть,
и скоро нас окутала настоящая тьма. Я уже потерял надежду, что когда-нибудь будет конец этой прогулке,
и шел ощупью, болтаясь по колена в воде
и спотыкаясь о бревна. Кругом меня
и моих спутников
там и сям мелькали или тлели неподвижно блуждающие огоньки; светились фосфором целые лужи
и громадные гниющие деревья, а сапоги мои были усыпаны движущимися точками, которые горели, как ивановские светляки.
На всем пути к Дуэ обрывистый, отвесный берег представляет осыпи, на которых
там и сям чернеют пятна
и полосы, шириною от аршина до сажени.
И вот в назначенный день по всему длинному тракту от Найбучи до поста
там и сям встречаются идущие к югу, как их здесь не без иронии величают, женихи или молодые.
Вот густая сочная зелень с великанами-лопухами, блестящими от только что бывшего дождя, рядом с ней на площадке не больше, как сажени в три, зеленеет рожь, потом клочок с ячменем, а
там опять лопух, за ним клочок земли с овсом, потом грядка с картофелем, два недоросля подсолнуха с поникшими головами, затем клинышком входит густо-зеленый конопляник,
там и сям гордо возвышаются растения из семейства зонтичных, похожие на канделябры,
и вся эта пестрота усыпана розовыми, ярко-красными
и пунцовыми пятнышками мака.
По красно-бурой болотистой равнине
там и сям тянутся полоски кривого хвойного леса; у лиственницы ствол не выше одного фута,
и крона ее лежит на земле в виде зеленой подушки, ствол кедрового кустарника стелется по земле, а между полосками чахлого леса лишайники
и мхи,
и, как
и на русских тундрах, встречается здесь всякая грубая кислого или сильно вяжущего вкуса ягода — моховка, голубика, костяника, клюква.
В этот день с бивака мы выступили в обычное время
и в полдень, как всегда, сделали большой привал. В два часа мы миновали последние остатки древесной растительности. Дальше перед нами на необозримом пространстве расстилалась обширная поемная низина, занесенная снегом, по которой
там и сям отдельными буро-желтыми пятнами виднелись вейник
и тростник, менее других погребенные сугробами.
На Краюхином увале снежная пелена
там и сям была покрыта какими-то подозрительными красновато-бурыми пятнами, точно самая земля здесь вспухла болячками: это были старательские работы.
Двадцать верст промелькнули незаметно,
и когда пошевни Таисьи покатились по Самосадке, в избушках еще
там и сям мелькали огоньки, — значит, было всего около девяти часов вечера. Пегашка сама подворотила к груздевскому дому — дорога знакомая, а овса у Груздева не съесть.
Кроме лиц, вошедших в дом Гловацкого вслед за Сафьяносом, теперь в зале был Розанов. Он был в довольно поношенном, но ловко сшитом форменном фраке, тщательно выбритый
и причесанный, но очень странный. Смирно
и потерянно, как семинарист в помещичьем доме, стоял он, скрестив на груди руки, у одного окна залы,
и по лицу его то
там, то
сям беспрестанно проступали пятна.
Тогда начинают
там и сям прорываться проявления так называемой licence. [своевольности (франц.)]
Там и сям истово выступали «наши дамы», окруженные молоденькими последнего выпуска офицерами
и сопровождаемые лакеями в богатых ливреях.
С полчаса мы ехали дорогою, потом свернули в сторону
и поехали целиком по луговине,
там и сям усеянной небольшими куртинами березника, перемешанного с осиною.
Было страшно накурено;
там и сям около играющих виднелись стаканы с шампанским.
На площади
там и сям валялись кучки песку, свежего доменного шлака, громадные горновые камни
и полузаросшие свежей зеленой травкой сломанные чугунные шестерни
и катальные валы, походившие издали на крепостные пушки.
Подстриженные щеткой акации образовали живые зеленые стены, в которых
там и сям уютно прятались маленькие зеленые ниши с крошечными садовыми диванчиками
и чугунными круглыми столиками.
Между ними
там и сям возвышались стройные, прямые тополи с ветками, молитвенно устремленными вверх, в небо,
и широко раскидывали свои мощные купообразные вершины старые каштаны; деревья были еще пусты
и чернели голыми сучьями, но уже начинали, едва заметно для глаза, желтеть первой, пушистой, радостной зеленью.
Сестры, с спокойными лицами
и с выражением не того пустого женского болезненно-слезного сострадания, а деятельного практического участия, то
там, то
сям, шагая через раненых, с лекарством, с водой, бинтами, корпией, мелькали между окровавленными шинелями
и рубахами.
Кончилось тем, что
и он словно замер —
и сидел неподвижно, как очарованный,
и всеми силами души своей любовался картиной, которую представляли ему
и эта полутемная комната, где
там и сям яркими точками рдели вставленные в зеленые старинные стаканы свежие, пышные розы —
и эта заснувшая женщина с скромно подобранными руками
и добрым, усталым лицом, окаймленным снежной белизной подушки,
и это молодое, чутко-настороженное
и тоже доброе, умное, чистое
и несказанно прекрасное существо с такими черными глубокими, залитыми тенью
и все-таки светившимися глазами…
За пяльцами сидит Мими, беспрестанно сердито встряхивая головой
и передвигаясь с места на место от солнца, которое, вдруг прорвавшись где-нибудь, проложит ей то
там, то
сям на лице или на руке огненную полосу.
Месяц показался из-за лесу;
там и сям по темнеющему небу зажглися звезды; вдали засеребрилось необозримое поле.
Сама она не умела читать эту огромную книгу с синей далью, с летучими тенями облаков, с разноцветными лоскутами полей, по которым
там и сям ползали люди
и животные…
Она вглядывалась в полевую даль, вглядывалась в эти измокшие деревни, которые в виде черных точек пестрели
там и сям на горизонте; вглядывалась в белые церкви сельских погостов, вглядывалась в пестрые пятна, которые бродячие в лучах солнца облака рисовали на равнине полей, вглядывалась в этого неизвестного мужика, который шел между полевых борозд, а ей казалось, что он словно застыл на одном месте.
Там и сям, особенно под лучами заходящего солнца, сверкают широкие озера, между которыми змеятся узенькие, пересыхающие на лето речушки.
Гондолы с своими маленькими красными огонечками, казалось, еще неслышнее
и быстрее бежали; таинственно блистали их стальные гребни, таинственно вздымались
и опускались весла над серебряными рыбками возмущенной струи; там-сям коротко
и негромко восклицали гондольеры (они теперь никогда не поют); других звуков почти не было слышно.
В одном месте пели песни, в другом ругались;
там и сям кричали: караул!
Мы направились в парк через Второе Парголово, имевшее уже тогда дачный вид.
Там и сям красовались настоящие дачи,
и мы имели удовольствие любоваться настоящими живыми дачниками, копавшими землю под клумбы, что-то тащившими
и вообще усиленно приготовлявшимися к встрече настоящего лета. Еще раз, хорошо жить на белом свете если не богачам, то просто людям, которые завтра не рискуют умереть с голода.
Там и сям светлыми пятнами выделялись платья молоденьких дачниц.
Солнце уже давно закатилось, патрицианки разъехались по своим палаццо, а на Неве замигали красные огоньки сновавших
там и сям пароходов
и яликов.
Нашлись такие люди, которые научили, как нужно свою линию выводить, то есть откладывать
там и сям денежки про черный день.
Там и сям вдалеке чернели лачужки озерских рыбарей, затопленные до кровли; местами выглядывали из воды безлиственные верхушки дубов; перекидываясь целиком в гладком зеркале реки, они принимали вид маленьких островков,
и только тоненькие серебристые полоски, оттенявшие эти островки, давали чувствовать быстрину течения.
Там и сям белеют монастыри
и скромные деревенские церкви с зеленеющими кровлями
и блистающими на солнце крестами.
Наверху
и также в конторе на полках лежал товар в кипах, пачках
и бумажных коробках, в расположении его не было видно ни порядка, ни красоты,
и если бы
там и сям из бумажных свертков сквозь дыры не выглядывали то пунцовые нити, то кисть, то конец бахромы, то сразу нельзя было бы догадаться, чем здесь торгуют.
Кроме сел
и деревень, видите,
там и сям разбросаны разные выселки, хуторочки, раскольничьи скиты, водяные мельницы…
Там и сям дрожат
и колышутся отражения звезд
и прибрежных огней.