Неточные совпадения
Не успели мы расположиться в гостиной, как вдруг явились, вместо одной, две и даже две с половиною девицы: прежняя, потом сестра ее, такая же зрелая дева, и еще сестра, лет двенадцати. Ситцевое платье
исчезло, вместо него появились кисейные спенсеры, с прозрачными рукавами,
легкие из муслинь-де-лень юбки. Сверх того, у старшей была синева около глаз, а у второй на носу и на лбу по прыщику; у обеих вид невинности на лице.
Клубок пыли
исчез. Я повернулся к городу. Он лежал в своей лощине, тихий, сонный и… ненавистный. Над ним носилась та же
легкая пелена
из пыли, дыма и тумана, местами сверкали клочки заросшего пруда, и старый инвалид дремал в обычной позе, когда я проходил через заставу. Вдобавок, около пруда, на узкой деревянной кладочке, передо мной вдруг выросла огромная фигура Степана Яковлевича, ставшего уже директором. Он посмотрел на меня с высоты своего роста и сказал сурово...
Возмущенные соки мыслию стремилися, мне спящу, к голове и, тревожа нежный состав моего мозга, возбудили в нем воображение. Несчетные картины представлялись мне во сне, но
исчезали, как
легкие в воздухе пары. Наконец, как то бывает, некоторое мозговое волокно, тронутое сильно восходящими
из внутренних сосудов тела парами, задрожало долее других на несколько времени, и вот что я грезил.
Те
из них, которые освещала луна, золотисто белели, и в самой этой белизне как будто
исчезали подробности украшений и очертания окон и балконов; они отчетливее выдавались на зданиях, залитых
легкой мглою ровной тени.
Прежние сомнения
исчезли из его души; он верил в свое близкое счастье, и никогда еще мир не казался ему таким прекрасным, люди такими добрыми, а жизнь такой
легкой и радостной.
Но, чу!..
Легкий шорох… В тайге мелькнула красноватая шерсть, на этот раз в освещенном месте, так близко!.. Макар ясно видел острые уши лисицы; ее пушистый хвост вилял
из стороны в сторону, как будто заманивая Макара в чащу. Она
исчезла между стволами, в направлении Макаровых ловушек, и вскоре по лесу пронесся глухой, но сильный удар. Он прозвучал сначала отрывисто, глухо, потом как будто отдался под навесом тайги и тихо замер в далеком овраге.
Прячась за деревьями и дачами и опять показываясь на минутку, русский терем уходил все дальше и дальше назад и вдруг
исчез из виду. Воскресенский, прижавшись щекой к чугунному столбику перил, еще долго глядел в ту сторону, где он скрылся. «Все сие прошло, как тень и как молва быстротечная», — вспомнился ему вдруг горький стих Соломона, и он заплакал. Но слезы его были благодатные, а печаль — молодая, светлая и
легкая.
Когда блеснул свет
из окна, он показался так далек и недоступен, что офицеру захотелось побежать к нему. Впервые он нашел изъян в своей храбрости и мелькнуло что-то вроде
легкого чувства уважения к отцу, который так свободно и легко обращался с темнотой. Но и страх и уважение
исчезли, как только попал он в освещенные керосином комнаты, и было только досадно на отца, который не слушается голоса благоразумия и
из старческого упрямства отказывается от казаков.
Вероятно, были в его голове другие мысли — об обычном, о житейском, о прошлом, привычные старые мысли человека, у которого давно закостенели мышцы и мозг; вероятно, думал он о рабочих и о том печальном и страшном дне, — но все эти размышления, тусклые и неглубокие, проходили быстро и
исчезали из сознания мгновенно, как
легкая зыбь на реке, поднятая пробежавшим ветром.
Не успела линейка
исчезнуть из вида, как показалась
легкая пролетка, запряженная в пару.
Когда Нил разольется и оросит нивы Египта, тогда
исчезнет унылость народа: тогда все пристани в устьях заблещут яркими флагами чужих кораблей; войдут большие египетские суда с отрадными изображениями ибисовых голов, и понесутся далеко песни звонкоголосых певцов с Дельты; для наших красавиц привезут роскошные ткани
из Мальты,
из Сардинии камни, с Кипра мед и вино, от эллинов масло, мастику и изделия
из бронзы, и пестрые паруса
из веселого Тира, и ливанские кедры, без которых нет материала для строек в безлесном Египте; а от нас купят дорогою ценой хлеб и тонкий папирус, и кружева
из Саиса, и мемфисские колесницы, которых нет прочнее и
легче на свете…