Я не мог наглядеться на князя: уважение, которое ему все оказывали, большие эполеты, особенная радость, которую изъявила бабушка, увидев его, и то, что он один, по-видимому, не боялся ее, обращался с ней совершенно свободно и даже
имел смелость называть ее ma cousine, внушили мне к нему уважение, равное, если не большее, тому, которое я чувствовал к бабушке. Когда ему показали мои стихи, он подозвал меня к себе и сказал...
Неточные совпадения
— Решительно не будет, потому что в нем этого… как вам сказать… между нами говоря… нет именно той
смелости, которая нравится женщинам. Ведь в известных отношениях все зависит от уменья схватить удобный момент, воспользоваться минутой, а у Привалова… Я сомневаюсь, чтобы он
имел успех…
Хотя поток времени унес далеко счастливые дни моей юности, когда
имел я счастие быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя
смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
Боясь мужа и не
имея чем заплатить, она, припомнив прежнюю
смелость, решилась потихоньку попросить взаймы, тут же на вечеринке, у сына нашего городского головы, прескверного мальчишки, истаскавшегося не по летам.
Беру
смелость напомнить Вам об себе: я старый Ваш знакомый, Мартын Степаныч Пилецкий, и по воле божией очутился нежданно-негаданно в весьма недалеком от Вас соседстве — я гощу в усадьбе Ивана Петровича Артасьева и несколько дней тому назад столь сильно заболел, что едва
имею силы начертать эти немногие строки, а между тем, по общим слухам, у Вас есть больница и при оной искусный и добрый врач. Не будет ли он столь милостив ко мне, чтобы посетить меня и уменьшить хоть несколько мои тяжкие страдания.
Тут же в первый раз я
имел удовольствие видеть специально ученую ложь, уснащенную стереотипными фразами: «беру на себя
смелость сделать одно замечание уважаемому докладчику», «наш дорогой Иван Петрович высказал мнение», «не полагаясь на свой авторитет, я решаюсь внести маленькую поправку» и т. д.
Суслов. Ну, что ж… Быть по сему. (Помолчав.) А вот вы — немножко рисуетесь вашей прямотой… Смотрите, роль прямого человека — трудная роль… чтобы играть ее только недурно, нужно
иметь много характера,
смелости, ума… Вы не обижаетесь?
В самом деле, это было забавное зрелище: как скоро бросят калач в воду, то несколько из самых крупных карпий (а иногда и одна) схватят калач и погрузят его в воду; но, не
имея возможности его откусить, скоро выпустят изо рта свою добычу, которая сейчас всплывет на поверхность воды; за нею немедленно являются и карпии, уже в большем числе, и с большею жадностью и
смелостью схватывают калач со всех сторон, таскают, дергают, ныряют с ним, и как скоро он немного размокнет, то разрывают на куски и проглатывают в одну минуту.
Имейте же
смелость и силу быть этими избранниками, господа!
Дон-Кихот стоял и соображал: этого еще никогда не было, чтоб его смели искать в княгинином доме… Он видел в этом новость, в которой обсуждал не свое положение, а то, какое значение
имеет это по отношению к Варваре Никаноровне. Пользуются ли тем, что ее дома нет, или уже отныне и ее не боятся и не уважают по-прежнему? Откуда это?.. Конечно, не от здешних: у них на это еще не хватило бы
смелости… Нет; это оттуда, где она сама теперь… одна…
Эта уверенность в том, что новое сочинение г. Устрялова
имеет интерес не только специально ученый, но и общественный, дает нам
смелость говорить о нем, хотя мы и не можем сделать никаких поправок и дополнений к труду г. Устрялова.
Егорушка (читает). «Государь мой батюшка, славный и храбрый король, Кирибит Верзоулович, ныне идти за него
смелости не
имею, потому что когда я была во младости, то король Гвидон за меня сватался».
Спиридоньевна. Это, баунька, что? Кто богу хоть бы этим не противен, царю не виноват: я сама, грешница великая, в девках вину
имела, так ведь то дело: не с кем другим, с своим же братом парнем дело было; а тут, ну-ко, с барином… Как только
смелости ее хватило… И говорить-то с ними, по мне, и то стыдобушка!
Записка была от университетского моего товарища, который некогда
имел на всех нас сильное влияние
смелостью своего духа и крепостью золи, о котором я не один раз говорил в моих «Воспоминаниях».
Евгения Николаевна. Прекрасно!.. Благородно!.. И для кого же это я очернила себя? Я, кажется, для вас первого пала! И у вас, бесстыжий человек, достает духу кидать мне этим в лицо!.. (Начинает плакать.) Это, конечно, одна только бедность моя дает вам
смелость наносить мне такие оскорбления!.. Как, однако, ни мало
имею, но лучше обреку себя на голод и нищету, а уж не стану переносить подобного унижения.
— А главная причина, что морской человек бога завсегда должон помнить. Вода — не сухая путь. Ты с ей не шути и о себе много не полагай… На сухой пути человек больше о себе полагает, а на воде — шалишь! И по моему глупому рассудку выходит, милый баринок, что который человек на море бывал и
имеет в себе понятие, тот беспременно должон быть и душой прост, и к людям жалостлив, и умом рассудлив, и
смелость иметь, одно слово, как, примерно, наш «голубь», Василий Федорыч, дай бог ему здоровья!
Ментиков. Я (со слезами в голосе). Вы мой друг, Георгий Дмитриевич, старший брат, и я подчиняюсь решению вашего голоса, но какое право
имеет она? Кто такое она, желал бы я знать, извините меня за
смелость…
В тогдашнем волнении чувств и тревоге душевной он ничего не мог придумать, даже недоставало у него ни на что
смелости; лучше отложить до следующего раза, чтоб
иметь время все обдумать, ко всему приготовиться и запастись отвагой.