Неточные совпадения
Думал он также и о том, что надобно торопиться закупать, у кого какие еще находятся беглецы и мертвецы, ибо
помещики друг перед другом спешат закладывать
имения и скоро во всей России может не остаться и угла, не заложенного в казну.
Герои наши видели много бумаги, и черновой и белой, наклонившиеся головы, широкие затылки, фраки, сертуки губернского покроя и даже просто какую-то светло-серую куртку, отделившуюся весьма резко, которая, своротив голову набок и положив ее почти на самую бумагу, выписывала бойко и замашисто какой-нибудь протокол об оттяганье земли или описке
имения, захваченного каким-нибудь мирным
помещиком, покойно доживающим век свой под судом, нажившим себе и детей и внуков под его покровом, да слышались урывками короткие выражения, произносимые хриплым голосом: «Одолжите, Федосей Федосеевич, дельце за № 368!» — «Вы всегда куда-нибудь затаскаете пробку с казенной чернильницы!» Иногда голос более величавый, без сомнения одного из начальников, раздавался повелительно: «На, перепиши! а не то снимут сапоги и просидишь ты у меня шесть суток не евши».
Спит ум, может быть обретший бы внезапный родник великих средств; а там
имение бух с аукциона, и пошел
помещик забываться по миру с душою, от крайности готовою на низости, которых бы сам ужаснулся прежде.
— Я придумал вот что. Теперь, покуда новые ревижские сказки не поданы, у
помещиков больших
имений наберется немало, наряду с душами живыми, отбывших и умерших… Так, если, например, ваше превосходительство передадите мне их в таком виде, как бы они были живые, с совершением купчей крепости, я бы тогда эту крепость представил старику, и он, как ни вертись, а наследство бы мне отдал.
Помещики попроигрывались в карты, закутили и промотались как следует; все полезло в Петербург служить;
имения брошены, управляются как ни попало, подати уплачиваются с каждым годом труднее, так мне с радостью уступит их каждый уже потому только, чтобы не платить за них подушных денег; может, в другой раз так случится, что с иного и я еще зашибу за это копейку.
С соболезнованием рассказывал он, как велика необразованность соседей
помещиков; как мало думают они о своих подвластных; как они даже смеялись, когда он старался изъяснить, как необходимо для хозяйства устроенье письменной конторы, контор комиссии и даже комитетов, чтобы тем предохранить всякие кражи и всякая вещь была бы известна, чтобы писарь, управитель и бухгалтер образовались бы не как-нибудь, но оканчивали бы университетское воспитанье; как, несмотря на все убеждения, он не мог убедить
помещиков в том, что какая бы выгода была их
имениям, если бы каждый крестьянин был воспитан так, чтобы, идя за плугом, мог читать в то же время книгу о громовых отводах.
— Хлопоты у меня большие с мужиками в нынешнем году, — продолжал Николай Петрович, обращаясь к сыну. — Не платят оброка. [Оброк — более прогрессивная по сравнению с барщиной денежная форма эксплуатации крестьян. Крестьянин заранее «обрекался» дать
помещику определенную сумму денег, и тот отпускал его из
имения на заработки.] Что ты будешь делать?
— У меня есть сослуживец, Исай Фомич Затертый: он заикается немного, а деловой и знающий человек. Три года управлял большим
имением, да
помещик отпустил его по этой самой причине, что заикается. Вот и вступил к нам.
— Между тем поверенный этот управлял большим
имением, — продолжал он, — да
помещик отослал его именно потому, что заикается. Я дам ему доверенность, передам планы: он распорядится закупкой материалов для постройки дома, соберет оброк, продаст хлеб, привезет деньги, и тогда… Как я рад, милая Ольга, — сказал он, целуя у ней руку, — что мне не нужно покидать тебя! Я бы не вынес разлуки; без тебя в деревне, одному… это ужас! Но только теперь нам надо быть очень осторожными.
Село принадлежало богатому
помещику, который никогда не показывался в свое
имение: им заведовал управляющий из немцев.
— Как же-с, надо знать: без этого ничего сообразить нельзя, — с покорной усмешкой сказал Иван Матвеевич, привстав и заложив одну руку за спину, а другую за пазуху. —
Помещик должен знать свое
имение, как с ним обращаться… — говорил он поучительно.
— Да как это ты подкрался: караулили, ждали, и всё даром! — говорила Татьяна Марковна. — Мужики караулили у меня по ночам. Вот и теперь послала было Егорку верхом на большую дорогу, не увидит ли тебя? А Савелья в город — узнать. А ты опять — как тогда! Да дайте же завтракать! Что это не дождешься?
Помещик приехал в свое родовое
имение, а ничего не готово: точно на станции! Что прежде готово, то и подавайте.
Дело произошло таким образом: двадцать два года назад
помещик Версилов (это-то и есть мой отец), двадцати пяти лет, посетил свое
имение в Тульской губернии.
Верстах в пятнадцати от моего
имения живет один мне знакомый человек, молодой
помещик, гвардейский офицер в отставке, Аркадий Павлыч Пеночкин.
и несмотря на значительное уменьшение расходов, доходы Григорья Ивановича не прибавлялись; он и в деревне находил способ входить в новые долги; со всем тем почитался человеком не глупым, ибо первый из
помещиков своей губернии догадался заложить
имение в Опекунский совет: оборот, казавшийся в то время чрезвычайно сложным и смелым.
Между тем недавнее знакомство между Иваном Петровичем Берестовым и Григорьем Ивановичем Муромским более и более укреплялось и вскоре превратилось в дружбу, вот по каким обстоятельствам: Муромский нередко думал о том, что по смерти Ивана Петровича все его
имение перейдет в руки Алексею Ивановичу; что в таком случае Алексей Иванович будет один из самых богатых
помещиков той губернии и что нет ему никакой причины не жениться на Лизе.
А как означенные
помещики, имея во владении не принадлежащего им
имения и без всякого укрепления, и пользовались с оного неправильно и им не принадлежащими доходами, то по исчислении, сколько таковых будет причитаться по силе… взыскать с
помещика Дубровского и его, Троекурова, оными удовлетворить.
Особого вознаграждения
помещику потому не следует, что ценность его
имения возвысилась открытием новой отрасли богатства (ведь это chef-d'oeuvre! [шедевр (фр.).]), а впрочем, за помятые крестьянские поля выдать по закону о затопленных лугах и потравленных сенокосах, утвержденному Петром I, столько-то копеек с десятины.
Один молодой офицер рассказывал мне, что в 1831 году он был командирован отыскать и захватить одного польского
помещика, скрывавшегося в соседстве своего
имения.
В барщинских
имениях праздник ничем не отличался от будней, а у «образцовых»
помещиков песни настойчиво изгонялись из среды дворовых.
Правда, что подобные разделы большею частью происходили в оброчных
имениях, в которых для
помещика было безразлично, как и где устроилась та или другая платежная единица; но случалось, что такая же путаница допускалась и в
имениях издельных, в особенности при выделе седьмых и четырнадцатых частей.
Граф Шувалов, у которого в крепостные времена были огромные
имения в Верейском уезде, первый стал отпускать крестьян в Москву по сбору на «погорелые» места, потому что они платили повышенный оброк. Это было очень выгодно
помещику.
В Москве с давних пор это слово было ходовым, но имело совсем другое значение: так назывались особого рода нищие, являвшиеся в Москву на зимний сезон вместе со своими господами, владельцами богатых поместий.
Помещики приезжали в столицу проживать свои доходы с
имений, а их крепостные — добывать деньги, часть которых шла на оброк, в господские карманы.
— Но я тоже занимаюсь и комиссионерством. Продать
имение, купить
имение, устроить вторую закладную — вы не найдете лучшего специалиста, чем я, и притом самого дешевого. Могу вам служить, если понадобится, — и он протянул с поклоном
помещику свою визитную карточку, а кстати уже вручил по карточке и двум его соседям.
Прошло несколько лет, как вдруг в соседнее
имение, село Васильевское, в котором считалось девятьсот душ, приехал из Петербурга
помещик, князь Петр Александрович Валковский.
"Проявился в моем стане купец 1-й гильдии Осип Иванов Дерунов, который собственности не чтит и в действиях своих по сему предмету представляется не без опасности. Искусственными мерами понижает он на базарах цену на хлеб и тем вынуждает местных крестьян сбывать свои продукты за бесценок. И даже на днях, встретив чемезовского
помещика (имярек), наглыми и бесстыжими способами вынуждал оного продать ему свое
имение за самую ничтожную цену.
— Вот это самое и он толковал, да вычурно что-то. Много, ах, много нынче безместных-то шляется! То с тем, то с другим. Намеднись тоже Прокофий Иваныч —
помещик здешний, Томилиным прозывается — с каменным углем напрашивался: будто бы у него в
имении не есть этому углю конца. Счастливчики вы, господа дворяне! Нет-нет да что-нибудь у вас и окажется! Совсем было капут вам — ан вдруг на лес потребитель явился. Леса извели — уголь явился. Того гляди, золото окажется — ей-богу, так!
Школа помещалась в просторном флигеле, который при крепостном праве занимал управляющий
имением и который бывший
помещик пожертвовал миру под училище. Места для учащихся было достаточно, но здание было старое, и крестьяне в продолжение многих лет не ремонтировали его. Печи дымили, потолки протекали, из всех щелей дуло.
Все письма его были коротенькие, сухие, состояли из одних лишь распоряжений, и так как отец с сыном еще с самого Петербурга были, по-модному, на ты, то и письма Петруши решительно имели вид тех старинных предписаний прежних
помещиков из столиц их дворовым людям, поставленным ими в управляющие их
имений.
— Если графу так угодно понимать и принимать дворян, то я повинуюсь тому, — проговорил он, — но во всяком случае прошу вас передать графу, что я приезжал к нему не с каким-нибудь пустым, светским визитом, а по весьма серьезному делу: сегодня мною получено от моего управляющего письмо, которым он мне доносит, что в одном из
имений моих какой-то чиновник господина ревизующего сенатора делал дознание о моих злоупотреблениях, как
помещика, — дознание, по которому ничего не открылось.
В одном из
имений богатого землевладельца крестьяне вырастили на общем с
помещиком выгоне лес (вырастили, т. е. оберегали во время его роста) и всегда пользовались им, и потому считали этот лес своим или по крайней мере общим; владелец же, присвоив себе этот лес, начал рубить его.
Передонов, Рутилов, Фаластов, Володин и Мурин, —
помещик громадного роста, с глупою наружностью, владелец маленького
имения, человек оборотливый и денежный, — все пятеро, окончив игру, собирались уходить.
А между тем из архивных дел достоверно усматривается, что некогда наш край процветал. Он изобиловал туками (как это явствует из самого названия «Навозный»), туки же, в свою очередь, способствовали произрастанию разнородных злаков. А от сего процветало сельское хозяйство.
Помещики наперерыв стремились приобретать здесь
имения, не пугаясь отдаленностью края, но думая открыть и действительно открывая золотое дно. Теперь — нет ни туков, ни злаков, ни золотого дна. Какая же причина такого прискорбного оскудения?
Года через три его опять перевели в гвардию, но он возвратился из Орской крепости, по замечанию знакомых, несколько поврежденным; вышел в отставку, потом уехал в
имение, доставшееся ему после разоренного отца, который, кряхтя и ходя в нагольном тулупе, — для одного, впрочем, скругления, — прикупил две тысячи пятьсот душ окольных крестьян; там новый
помещик поссорился со всеми родными и уехал в чужие края.
Здесь в нашу глушь не показывались даже местные власти, а сами
помещики ограничивались получением оброка да съестных припасов и дичи к Рождеству, а сами и в глаза не видали своего
имения, в котором дед был полным властелином и, воспитанный волей казачьей, не признавал крепостного права: жили по-казачьи, запросто и без чинов.
Вскоре после 1861 года наступили времена, когда
помещики проедали выкупные, полученные за свои
имения.
Старики бурлаки еще помнили Собаку-барина. Называли даже его фамилию. Но я ее не упомнил, какая-то неяркая. Его
имение было на высоком берегу Волги, между Ярославлем и Костромой.
Помещик держал псарню и на проходящих мимо
имения бурлаков спускал собак. Его и прозвали Собака-барин, а после него кличка так и осталась, перемена — Собака-барин!
Василий Николаевич Андреев, сын небогатого
помещика, симбирский дворянин, родился и вырос в
имении отца на Волге и юношей поступил на буксирный пароход помощником капитана, а потом сам командовал пароходом.
В Париже Н. П. Вышеславцев прожил в течение нескольких лет свое состояние и впоследствии был привлечен за участие в Коммуне, но, как русский дворянин известной фамилии, не был расстрелян, а только выслан. Когда он явился в Россию без гроша денег, родственники-помещики отшатнулись от «якобинца», и он проживал у своих друзей по их
имениям.
Тайну этого псевдонима знал один я. Андреев был сын управляющего
имением пензенского
помещика Соловцова, державшего богатую псовую охоту. Лучшими собаками были два кобеля: густопсовый Рамзай, бравший волка в одиночку, и хортый англичанин Соколий, от которого ни один заяц не уходил.
Тамбовское дворянство наполнило зал.
Помещики из своих
имений съехались с семьями. Шуршали шелка, звенели шпоры. Дамы в закрытых платьях, мужчины в сюртуках: танцев по случаю поста не было.
Помещик Мосолов держал у себя в тамбовском
имении театр, и Сашка Казаков, один из лучших актеров его крепостной труппы, крепко провинился перед барином тем, что сошелся с барской любовницей, крепостной актрисой.
Модные туалеты дам, визитки молодых франтов да чесучовые широкие пиджаки и дорогие панамы богатых
помещиков, приезжавших на спектакли Ермоловой из своих
имений.
Всем казалось особенно странным, что
помещик четырех тысяч душ, человек с известным родством, который мог бы иметь, если б захотел, значительное влияние в губернии, живет в своем великолепном
имении уединенно, совершенным затворником.
Мое качество коренного русского обратило на себя внимание лифляндского
помещика испанского происхождения Перейры, обрусевшего в русской артиллерии, в которой, достигнув чина полковника, он женился на весьма милой дочери лифляндского богача Вульфа, обладавшего, как мне говорил сам директор Крюммер, 360-ю больших и малых
имений и фольварков.
Первая за богатым болховским
помещиком Шеншиным, а вторая за небогатым офицером из поляков — Семенковичем и проживала в своем наследственном
имении под Орлом, на реке Оптухе.
Ал. Ив. Григорьев и родной брат его Николай Иванович родились в семье владимирского
помещика; но поступя на службу, отказались от небольшого
имения в пользу преклонной матери и двух, если не трех, сестер, старых девиц.
Проживая таким образом лет около двадцати в Боярщине, Иван Александрыч как будто не имел личного существования, а был каким-то телеграфом, который разглашал
помещикам все, что делал его дядя в Петербурге или что делается в
имении дяди; какой блистательный бал давал его дядя, на котором один ужин стоил сто тысяч, и, наконец, какую к нему самому пламенную любовь питает его дядюшка.
В ней говорилось, что дошло до ведома самой императрицы, что
помещик Никита Юрьев Плодомасов, живучи в своей отчине, селе Плодомасове, предается столь великим своеволиям и бесчинствам, что по собственному ее, императрицы, приказанию поручается губернатору дело это строго дознать, и буде вести, до слуха государыни дошедшие, окажутся справедливыми, то того Плодомасова, ни мало не медля, заарестовать и из
имения его выслать, воспретив ему навсегда в отчинах своих всякое проживание.
»Но если даже
помещик и сумеет найти средства обработывать свою землю, то все-таки выручка от этой обработки далеко не достигнет процентов на тот капитал, который он употребил на покупку
имения; ибо при покупке он имел в виду не столько хлебопашество, сколько промышленность, за пользование которою крестьяне и платили
помещику значительный оброк».