Неточные совпадения
Произнесенные слова поражают как громом всех. Звук изумления единодушно излетает
из дамских
уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении.
Возвратившись домой, Грустилов целую ночь плакал. Воображение его рисовало греховную бездну, на дне которой метались черти. Были тут и кокотки, и кокодессы, и даже тетерева — и всё огненные. Один
из чертей вылез
из бездны и поднес ему любимое его кушанье, но едва он прикоснулся к нему
устами, как по комнате распространился смрад. Но что всего более ужасало его — так это горькая уверенность, что не один он погряз, но в лице его погряз и весь Глупов.
Никто не думал, глядя на его белые с напухшими жилами руки, так нежно длинными пальцами ощупывавшие оба края лежавшего пред ним листа белой бумаги, и на его с выражением усталости на бок склоненную голову, что сейчас
из его
уст выльются такие речи, которые произведут страшную бурю, заставят членов кричать, перебивая друг друга, и председателя требовать соблюдения порядка.
В это время
из дамских благовонных
уст к нему устремилось множество намеков и вопросов, проникнутых насквозь тонкостию и любезностию.
Но
из угрюмых
уст слышны были на сей раз одни однообразно неприятные восклицания: «Ну же, ну, ворона! зевай! зевай!» — и больше ничего.
Сидят они на том же месте, одинаково держат голову, их почти готов принять за мебель и думаешь, что отроду еще не выходило слово
из таких
уст; а где-нибудь в девичьей или в кладовой окажется просто: ого-го!
Одна
из них нарочно прошла мимо его, чтобы дать ему это заметить, и даже задела блондинку довольно небрежно толстым руло своего платья, а шарфом, который порхал вокруг плеч ее, распорядилась так, что он махнул концом своим ее по самому лицу; в то же самое время позади его
из одних дамских
уст изнеслось вместе с запахом фиалок довольно колкое и язвительное замечание.
Но не слышал никто
из них, какие «наши» вошли в город, что привезли с собою и каких связали запорожцев. Полный не на земле вкушаемых чувств, Андрий поцеловал в сии благовонные
уста, прильнувшие к щеке его, и небезответны были благовонные
уста. Они отозвались тем же, и в сем обоюднослиянном поцелуе ощутилось то, что один только раз в жизни дается чувствовать человеку.
Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари.
Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь,
уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль шел прямо к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле.
Грубое слово прозвучало
из ее
уст удивительно просто, как ремесленное — модистка, прачка.
Самгин шел тихо, как бы опасаясь расплескать на ходу все то, чем он был наполнен. Большую часть сказанного Кутузовым Клим и читал и слышал
из разных
уст десятки раз, но в
устах Кутузова эти мысли принимали как бы густоту и тяжесть первоисточника. Самгин видел пред собой Кутузова в тесном окружении раздраженных, враждебных ему людей вызывающе спокойным, уверенным в своей силе, — как всегда, это будило и зависть и симпатию.
— Странно слышать такие афоризмы
из твоих
уст, — заметил Клим сердито и насмешливо.
Ей хотелось, чтоб Штольц узнал все не
из ее
уст, а каким-нибудь чудом. К счастью, стало темнее, и ее лицо было уже в тени: мог только изменять голос, и слова не сходили у ней с языка, как будто она затруднялась, с какой ноты начать.
— Я для чего пришла? — исступленно и торопливо начала она опять, — ноги твои обнять, руки сжать, вот так до боли, помнишь, как в Москве тебе сжимала, опять сказать тебе, что ты Бог мой, радость моя, сказать тебе, что безумно люблю тебя, — как бы простонала она в муке и вдруг жадно приникла
устами к руке его. Слезы хлынули
из ее глаз.
— «Таинством исповеди злоупотреблял», — злобным шепотом прибавляли самые ярые противники старчества, и это даже
из самых старейших и суровых в богомолье своем иноков, истинных постников и молчальников, замолчавших при жизни усопшего, но вдруг теперь отверзших
уста свои, что было уже ужасно, ибо сильно влияли словеса их на молодых и еще не установившихся иноков.
— Мама, окрести его, благослови его, поцелуй его, — прокричала ей Ниночка. Но та, как автомат, все дергалась своею головой и безмолвно, с искривленным от жгучего горя лицом, вдруг стала бить себя кулаком в грудь. Гроб понесли дальше. Ниночка в последний раз прильнула губами к
устам покойного брата, когда проносили мимо нее. Алеша, выходя
из дому, обратился было к квартирной хозяйке с просьбой присмотреть за оставшимися, но та и договорить не дала...
Возвратясь в фанзу, я принялся за дневник. Тотчас ко мне подсели 2 китайца. Они следили за моей рукой и удивлялись скорописи. В это время мне случилось написать что-то машинально, не глядя на бумагу. Крик восторга вырвался
из их
уст. Тотчас с кана соскочило несколько человек. Через 5 минут вокруг меня стояли все обитатели фанзы, и каждый просил меня проделать то же самое еще и еще, бесконечное число раз.
Недобрый мой гений остановил признание на
устах моих при последнем свидании с Гагиным перед потемневшим окном, и последняя нить, за которую я еще мог ухватиться, — выскользнула
из рук моих.
В час, когда вечерняя заря тухнет, еще не являются звезды, не горит месяц, а уже страшно ходить в лесу: по деревьям царапаются и хватаются за сучья некрещеные дети, рыдают, хохочут, катятся клубом по дорогам и в широкой крапиве;
из днепровских волн выбегают вереницами погубившие свои души девы; волосы льются с зеленой головы на плечи, вода, звучно журча, бежит с длинных волос на землю, и дева светится сквозь воду, как будто бы сквозь стеклянную рубашку;
уста чудно усмехаются, щеки пылают, очи выманивают душу… она сгорела бы от любви, она зацеловала бы…
Вылетела козацкая душа
из дворянского тела; посинели
уста.
А Григорий Иванович молчал. Черные очки его смотрели прямо в стену дома, в окно, в лицо встречного; насквозь прокрашенная рука тихонько поглаживала широкую бороду, губы его были плотно сжаты. Я часто видел его, но никогда не слыхал ни звука
из этих сомкнутых
уст, и молчание старика мучительно давило меня. Я не мог подойти к нему, никогда не подходил, а напротив, завидя его, бежал домой и говорил бабушке...
— Евгения Петровна! — начал опять еще покорнее Вязмитинов. — Я ведь ничего не прошу: я только хотел бы услышать
из ваших
уст одно, одно слово, что вы не оттолкнете моего чувства.
Все вас это спутает, потому что все, что ни выйдет
из наших
уст, или злосмрадное дыхание антихристово, или же хитросплетенные лукавства, уловляющие свободный разум.
— Душя мой! Лучший роза в саду Аллаха! Мед и молоко на
устах твоих, а дыхание твое лучше, чем аромат шашлыка. Дай мне испить блаженство нирваны
из кубка твоих
уст, о ты, моя лучшая тифлисская чурчхела!
Вы знаете, вся жизнь моя была усыпана тернием, и самым колючим
из них для меня была лживость и лесть окружавших меня людей (в сущности, Александра Григорьевна только и дышала одной лестью!..); но на склоне дней моих, — продолжала она писать, — я встретила человека, который не только сам не в состоянии раскрыть
уст своих для лжи, но гневом и ужасом исполняется, когда слышит ее и в словах других.
А так как"наши дамы"знают мои мирные наклонности и так как они очень добры, то прозвище «Гамбетта» звучит в их
устах скорее ласково, чем сердито. К тому же, быть может, и домашние Руэры несколько понадоели им, так что в Гамбетте они подозревают что-нибудь более пикантное. Как бы то ни было, но наши дамы всегда спешат взять меня под свое покровительство, как только услышат, что на меня начинают нападать. Так что, когда однажды князь Лев Кирилыч, выслушав одну
из моих «благоначинательных» диатриб, воскликнул...
Из равнодушных
уст я слышал смерти весть,
И равнодушно ей внимал я...
В будни эти старики и старухи ходили, с молитвой на
устах, по домам более зажиточных горожан и среднего мещанства, разнося сплетни, жалуясь на судьбу, проливая слезы и клянча, а по воскресеньям они же составляли почтеннейших лиц
из той публики, что длинными рядами выстраивалась около костелов и величественно принимала подачки во имя «пана Иисуса» и «панны Богоматери».
— Пошто не
Уста?
Уста и есть! — отвечает один
из ожидающих, не только не привставая, но даже не оборачивая к вам своей головы, — а кма [76] ноне воды, паря, травы поди важные будут!
Сидит сам сатана, исконный враг человеческий, сидит он на змее трехглавныем огненныем; проворные бесы кругом его грешников мучают, над телесами их беззаконными тешатся, пилят у них руки-ноги пилами острыими, бьют их в
уста камнями горячими, тянут
из них жилы щипцами раскаленными, велят лизать языком сковороды огненные, дерут им спины гребенками железными…
Помню я и долгие зимние вечера, и наши дружеские, скромные беседы [46], заходившие далеко за полночь. Как легко жилось в это время, какая глубокая вера в будущее, какое единодушие надежд и мысли оживляло всех нас! Помню я и тебя, многолюбимый и незабвенный друг и учитель наш! Где ты теперь? какая железная рука сковала твои
уста,
из которых лились на нас слова любви и упования?
Да с этим враз руку за пазуху, вынул
из пачки сторублевого лебедя, да и шаркнул его на поднос. А цыганочка сейчас поднос в одну ручку переняла, а другою мне белым платком губы вытерла и своими
устами так слегка даже как и не поцеловала, а только будто тронула
устами, а вместо того точно будто ядом каким провела, и прочь отошла.
А за ним, как
из рога изобилия, посыпались: Дантон, Сен-Жюст, Камилль Демулен, Верпье… какую массу гнета нужно было накопить, чтоб разом предъявить миру столько страстности, горечи, раздражения, сколько было вылито
устами этих людей!
Из прекрасных
уст ваших, как известно, излетают одни только слова, исполненные высокого благородства и чести; однако в вашей великосветской гостиной, куда допускалась иногда и моя неуклюжая авторская фигура, вы при мне изволили, совершенно одобрительно, рассказывать, что прекрасный ваш beau-frere [шурин (франц.).] сделал очень выгодную партию, хотя очень хорошо знали, что тут был именно подобный случай.
Чувственность не льется
из глаз их жарким потоком лучей; на полуоткрытых губах не млеет та наивно-сладострастная улыбка, какою горят
уста южной женщины.
Часто заря заставала его над какой-нибудь элегией. Все часы, проводимые не у Любецких, посвящались творчеству. Он напишет стихотворение и прочтет его Наденьке; та перепишет на хорошенькой бумажке и выучит, и он «познал высшее блаженство поэта — слышать свое произведение
из милых
уст».
Итальянский же язык выговаривал в совершенстве — ибо был родом
из Синигальи, где слышится «lingua toscana in bocca romana!» [»Тосканский язык в римских
устах!» (ит.).].
Конечно, русскому царю, повелевающему шестой частью земного шара и непрестанно пекущемуся о благе пятисот миллионов подданных, просто физически невозможно было бы подписывать производство каждому
из многих тысяч офицеров. Нет, он только внимательно и быстро проглядывает бесконечно длинный ряд имен.
Уста его улыбаются светло и печально.
Так что, слышамши про то
из многих
уст, я тоже на ваше сиятельство всю мою надежду стал возлагать.
— Недавно так же настойчиво и так же быстро передано было мне
из тех же
уст другое требование, — медленно и с грустною отчетливостью проговорил Степан Трофимович. — Я смирился и… плясал казачка вам в угоду. Oui, la comparaison peut être permise. C’était comme un petit cozak du Don, qui sautait sur sa propre tombe. [Да, такое сравнение допустимо. Как донской казачок, пляшущий на собственной могиле (фр.).] Теперь…
Может быть, даже какими-нибудь сообщениями, так сказать, прямо
из первых
уст.
Я хочу, чтобы Дарья Павловна сама объявила мне
из своих
уст и пред лицом неба, или по крайней мере пред вами. Vous me seconderez, n’est се pas, comme ami et témoin.
Егор Егорыч, оставшись один, хотел было (к чему он всегда прибегал в трудные минуты своей жизни) заняться умным деланием, и когда ради сего спустил на окнах шторы, запер входную дверь, сжал для полного безмолвия свои
уста и, постаравшись сколь возможно спокойнее усесться на своем кресле, стал дышать не грудью, а носом, то через весьма короткое время начинал уже чувствовать, что силы духа его сосредоточиваются в области сердца, или — точнее — в солнечном узле брюшных нервов, то есть под ложечкой; однако
из такого созерцательного состояния Егор Егорыч был скоро выведен стуком, раздавшимся в его дверь.
Та, в свою очередь, услыхав
из кротких
уст Антипа Ильича приглашение, тоже затрепетала и, едва владея собой, сошла к Егору Егорычу, который рассказал ей, как он был у пророчицы Екатерины Филипповны Татариновой, подруги Пилецкого, как задал сей последней вопросы о Лябьевых и об ней, Сусанне, а затем прочел самые ответы,
из которых последний еще более смутил Сусанну Николаевну, особенно, когда Егор Егорыч воскликнул...
Воспрянув духом после известия, привезенного Строгоновыми, Иоанн смотрел не так уже мрачно, и на
устах его даже появлялась улыбка, когда он обращался к Годунову с каким-нибудь замечанием. Но лицо его сильно постарело, морщины сделались глубже, на голове осталось мало волос, а
из бороды они вылезли вовсе.
Из-под темных навислых бровей сверкал проницательный взгляд, а вокруг
уст играла приветливая улыбка, сквозь которую просвечивало то, что в просторечии называется: себе на уме.
Из различных
уст подавались различные мнения: как же теперь быть с этим чертом? Исправник полагал отослать его прямо в таком виде, как он есть, к губернатору, и опирался в этом на закон о чудовищах и уродцах: но всеобщее любопытство страшно восставало против этого решения и изобретало всякие доводы для убеждения исправника в необходимости немедленно же разоблачить демона и тем удовлетворить всеобщее нетерпеливое и жгучее любопытство.
Нет, я против сего бунтлив, и лучше сомкнитесь вы, мои нельстивые
уста, и смолкни ты, мое бесхитростное слово, но я из-под неволи не проповедник.
Отец протопоп вылез
из кибитки важный, солидный; вошел в дом, помолился, повидался с женой, поцеловал ее при этом три раза в
уста, потом поздоровался с отцом Захарией, с которым они поцеловали друг друга в плечи, и, наконец, и с дьяконом Ахиллой, причем дьякон Ахилла поцеловал у отца протопопа руку, а отец протопоп приложил свои
уста к его темени.
Самая постановка вопроса показывала, что обсуждавшие его не понимали учения Христа, отвергающего все внешние обряды: омовения, очищения, посты, субботы. Прямо сказано: «сквернит не то, что в
уста входит, а то, что исходит
из сердца», и потому вопрос о крещении необрезанных мог возникнуть только среди людей, любивших учителя, смутно чуявших величие его учения, но еще очень неясно понимавших самое учение. Так оно и было.