Неточные совпадения
Угрюм-Бурчеев мерным шагом ходил среди всеобщего опустошения, и на
губах его
играла та же самая улыбка, которая озарила лицо его в ту минуту, когда он, в порыве начальстволюбия, отрубил себе указательный палец правой руки.
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не смотрите на то, что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные
губы, из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и
играли на плечах при малейшем его движении.
В этом коротком взгляде Вронский успел заметить сдержанную оживленность, которая
играла в ее лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшею ее румяные
губы.
Всю дорогу он был весел необыкновенно, посвистывал, наигрывал
губами, приставивши ко рту кулак, как будто
играл на трубе, и наконец затянул какую-то песню, до такой степени необыкновенную, что сам Селифан слушал, слушал и потом, покачав слегка головой, сказал: «Вишь ты, как барин поет!» Были уже густые сумерки, когда подъехали они к городу.
Катя достала це-мольную сонату-фантазию Моцарта. Она
играла очень хорошо, хотя немного строго и сухо. Не отводя глаз от нот и крепко стиснув
губы, сидела она неподвижно и прямо, и только к концу сонаты лицо ее разгорелось и маленькая прядь развившихся волос упала на темную бровь.
Он
играл ножом для разрезывания книг, капризно изогнутой пластинкой бронзы с позолоченной головою бородатого сатира на месте ручки. Нож выскользнул из рук его и упал к ногам девушки; наклонясь, чтоб поднять его, Клим неловко покачнулся вместе со стулом и, пытаясь удержаться, схватил руку Нехаевой, девушка вырвала руку, лишенный опоры Клим припал на колено. Он плохо помнил, как разыгралось все дальнейшее, помнил только горячие ладони на своих щеках, сухой и быстрый поцелуй в
губы и торопливый шепот...
Тугое лицо ее лоснилось радостью, и она потягивала воздух носом, как бы обоняя приятнейший запах. На пороге столовой явился Гогин, очень искусно
сыграл на
губах несколько тактов марша, затем надул одну щеку, подавил ее пальцем, и из-под его светленьких усов вылетел пронзительный писк. Вместе с Гогиным пришла девушка с каштановой копной небрежно перепутанных волос над выпуклым лбом; бесцеремонно глядя в лицо Клима золотистыми зрачками, она сказала...
Самгин тоже простился и быстро вышел, в расчете, что с этим парнем безопаснее идти. На улице в темноте
играл ветер, и, подгоняемый его толчками, Самгин быстро догнал Судакова, — тот шел не торопясь, спрятав одну руку за пазуху, а другую в карман брюк, шел быстро и пытался свистеть, но свистел плохо, — должно быть, мешала разбитая
губа.
В лицо Самгина смотрели, голубовато улыбаясь, круглые, холодненькие глазки, брезгливо шевелилась толстая нижняя
губа, обнажая желтый блеск золотых клыков, пухлые пальцы правой руки
играли платиновой цепочкой на животе, указательный палец левой беззвучно тыкался в стол. Во всем поведении этого человека, в словах его, в гибкой игре голоса было что-то обидно несерьезное. Самгин сухо спросил...
Когда он
играл, язык его почему-то высовывался и лежал на дряблой бритой
губе, открывая в верхней челюсти два золотых зуба.
Дронов приподнялся, подогнул под себя ногу, сел на нее и несколько секунд присматривался к лицу Самгина, покусывая
губы,
играя цепочкой часов; потом — спросил...
Она открыла дверь, впустив в коридор свет из комнаты. Самгин видел, что лицо у нее смущенное, даже испуганное, а может быть, злое, она прикусила верхнюю
губу, и в светлых глазах неласково
играли голубые искры.
Юрин начал
играть на фисгармонии что-то торжественное и мрачное. Женщины, сидя рядом, замолчали. Орехова слушала, благосклонно покачивая головою, оттопырив
губы, поглаживая колено. Плотникова, попудрив нос, с минуту посмотрев круглыми глазами птицы в спину музыканта, сказала тихонько...
И пальцами на
губах он
сыграл какой-то пошленький мотив.
Она смотрит весело; картина ужаса не смутила ее; на
губах ее
играла легкая улыбка.
— Она гуляла задумчиво одна… — тихо говорил он, а Полина Карповна,
играя цепочкой его часов, подставляла свое ухо к его
губам. — Я шел по ее следам, хотел наконец допроситься у ней ответа… она сошла несколько шагов с обрыва, как вдруг навстречу ей вышел…
Улыбался он мастерски и чрезвычайно разнообразно; особенно шла к нему скромная, сдержанная улыбка, которая
играла на его
губах, когда он внимал чужим речам.
В черных глазах этого человека сквозил ум, на
губах постоянно
играла улыбка, и в то же время лицо его никогда не теряло серьезности.
С первого же раза стрелки поняли, что мы с Дерсу старые знакомые. Он повесил свое ружье на дерево и тоже принялся меня рассматривать. По выражению его глаз, по улыбке, которая
играла на его
губах, я видел, что и он доволен нашей встречей.
Хмуря брови и надувая
губы, ждал Наполеон ключей Москвы у Драгомиловской заставы, нетерпеливо
играя мундштуком и теребя перчатку. Он не привык один входить в чужие города.
Лицо ее, круглое, пухлое, с щеками, покрытыми старческим румянцем, лоснилось после бани; глаза порядочно-таки заплыли, но еще живо светились в своих щелочках;
губы, сочные и розовые, улыбались, на подбородке
играла ямочка, зубы были все целы.
Все взгляды впились в учителя, о котором известно, что вчера он был пьян и что его Доманевич вел под руку до квартиры. Но на красивом лице не было видно ни малейшего смущения. Оно было свежо, глаза блестели, на
губах играла тонкая улыбка. Вглядевшись теперь в это лицо, я вдруг почувствовал, что оно вовсе не антипатично, а наоборот — умно и красиво… Но… все-таки вчера он был пьян… Авдиев раскрыл журнал и стал делать перекличку.
При этом масленые глазки «сироты — дворянина» сверкали радостным умилением, а на
губах играла такая странная улыбка, что соседи опять начали низко кланяться Антонию…
В это время взгляд мой случайно упал на фигуру Балмашевского. Он подошел в самом начале разговора и теперь, стоя у стола, перелистывал журнал. На его тонких
губах играла легкая улыбка. Глаза были, как всегда, занавешены тяжелыми припухшими веками, но я ясно прочел в выражении его лица сочувственную поддержку и одобрение. Степан Яковлевич спустил тон и сказал...
Он умел делать фокусы с картами, деньгами, кричал больше всех детей и почти ничем не отличался от них. Однажды дети,
играя с ним в карты, оставили его «дураком» несколько раз кряду, — он очень опечалился, обиженно надул
губы и бросил игру, а потом жаловался мне, шмыгая носом...
В проходе вынырнуло вдруг из темноты новое лицо. Это был, очевидно, Роман. Лицо его было широко, изрыто оспой и чрезвычайно добродушно. Закрытые веки скрывали впадины глаз, на
губах играла добродушная улыбка. Пройдя мимо прижавшейся к стене девушки, он поднялся на площадку. Размахнувшаяся рука его товарища попала ему сбоку в шею.
Паншин громко и решительно взял первые аккорды сонаты (он
играл вторую руку), но Лиза не начинала своей партии. Он остановился и посмотрел на нее. Глаза Лизы, прямо на него устремленные, выражали неудовольствие;
губы ее не улыбались, все лицо было строго, почти печально.
Облокотясь на бархат ложи, девушка не шевелилась; чуткая, молодая жизнь
играла в каждой черте ее смуглого, круглого, миловидного лица; изящный ум сказывался в прекрасных глазах, внимательно и мягко глядевших из-под тонких бровей, в быстрой усмешке выразительных
губ, в самом положении ее головы, рук, шеи; одета она была прелестно.
«
Играть» Мечникова не спела, а, сжав свой сладострастный ротик,
сыграла на
губах, подражая раскатывающимся звукам духового инструмента.
— Вы слышали, какую штуку с вами
сыграл господин губернатор? — спросил прокурор. У него
губы даже были бледны от гнева.
— И Шиллер — сапожник: он выучился стихи писать и больше уж ничего не знает. Всякий немец — мастеровой: знает только мастерство; а русский, брат, так на все руки мастер. Его в солдаты отдадут: «Что, спросят, умеешь на валторне
играть?..» — «А гля че, говорит, не уметь —
губы есть!»
Суждение это было так неожиданно, что я невольно взглянул на моего собеседника, не рассердился ли он на что-нибудь. Но он по-прежнему был румян; по-прежнему невозмутимо-благодушно смотрели его глаза; по-прежнему на
губах играла приятная улыбка.
В окно, весело
играя, заглядывал юный солнечный луч, она подставила ему руку, и когда он, светлый, лег на кожу ее руки, другой рукой она тихо погладила его, улыбаясь задумчиво и ласково. Потом встала, сняла трубу с самовара, стараясь не шуметь, умылась и начала молиться, истово крестясь и безмолвно двигая
губами. Лицо у нее светлело, а правая бровь то медленно поднималась кверху, то вдруг опускалась…
Какой-то старичок сидит и будто бы
играет на большой скрипке, два других стоят тут же и
играют на маленьких скрипочках, и в такт качают головками, и друг на друга смотрят, и
губы у них шевелятся, говорят, совсем говорят, — только вот из-за стекла не слышно.
Вот он уже сделал знак горнисту
играть отступление, вот уже солдат приложил рожок к
губам, но в эту секунду из-за холма на взмыленной арабской лошади вылетает начальник дивизионного штаба, полковник Ромашов.
И, главное, ведь вот что обидно: они тебя, можно сказать, жизни лишают, а ты, вишь, и глазом моргнуть не моги — ни-ни, смотри весело, чтоб у тебя и улыбочка на
губах была, и приветливость в глазах
играла, и закуска на столе стояла: неровно господину частному выпить пожелается. Вошел он.
На
губах играла улыбка, говорившая, что я обрадован и польщен, но в глазах, на всякий случай, светилась гражданская скорбь.
Показалось Александрову, что он знал эту чудесную девушку давным-давно, может быть, тысячу лет назад, и теперь сразу вновь узнал ее всю и навсегда, и хотя бы прошли еще миллионы лет, он никогда не позабудет этой грациозной, воздушной фигуры со слегка склоненной головой, этого неповторяющегося, единственного «своего» лица с нежным и умным лбом под темными каштаново-рыжими волосами, заплетенными в корону, этих больших внимательных серых глаз, у которых раек был в тончайшем мраморном узоре, и вокруг синих зрачков
играли крошечные золотые кристаллики, и этой чуть заметной ласковой улыбки на необыкновенных
губах, такой совершенной формы, какую Александров видел только в корпусе, в рисовальном классе, когда, по указанию старого Шмелькова, он срисовывал с гипсового бюста одну из Венер.
Но он не успевает. На двух воспитанниц не хватает польки, потому что оркестр перестает
играть. Увидев две миленькие, готовые заплакать мордочки, с уже вытянутыми в трубочку
губами, Александров быстро находится...
Лицо у него было бледно, но дышало душевным просветлением; на
губах играла блаженная улыбка: глаза смотрели ласково, как бы всепрощающе; кончик носа, вследствие молитвенного угобжения, слегка покраснел.
— Карантин — огороженное здание, где содержались арестанты, изолированные по каким-либо причинам от остальных; шпунты (нем. Spund) — затычки, которыми закрывали бочки с неперебродившим вином, пить шпунты — пить прямо из бочки;
играть на белендрясе —
играть пальцами на
губах, в переносном смысле — пустословить.] так что я не успел, братцы, настоящим образом в Москве разбогатеть.
Между тем мертвое лицо костенело; луч света
играл на нем; рот был полураскрыт, два ряда белых, молодых зубов сверкали из-под тонких, прилипших к деснам
губ.
— И поезжай, — сердито отвечал Гудаевский, — очень рад буду, провожать буду, в сковороды бить буду, на
губах персидский марш
сыграю.
Горюшина, в голубой кофточке и серой юбке, сидела на скамье под яблоней, спустив белый шёлковый платок с головы на плечи, на её светлых волосах и на шёлке платка
играли розовые пятна солнца; поглаживая щёки свои веткой берёзы, она задумчиво смотрела в небо, и
губы её двигались, точно женщина молилась.
Инсаров глянул на нее, улыбнулся и начал
играть картузом. Улыбаясь, он быстро моргал глазами и выдвигал вперед
губы, что придавало ему очень добродушный вид.
В это мгновение вошел Шубин. Он казался усталым. Легкая, чуть-чуть насмешливая улыбка
играла на его
губах.
Гусь (
играет на
губах кавалерийский сигнал).
— Мой каприз! — говорила ему Олимпиада,
играя его курчавыми волосами или проводя пальцем по тёмному пуху на его
губе. — Ты мне нравишься всё больше… У тебя надёжное, твёрдое сердце, и я вижу, что, если ты чего захочешь, — добьёшься… Я — такая же… Будь я моложе — вышла бы за тебя замуж… Тогда вдвоём с тобой мы разыграли бы жизнь, как по нотам…
Маше нравилось слушать густой голос этой женщины с глазами коровы. И, хотя от Матицы всегда пахло водкой, — это не мешало Маше влезать на колени бабе, крепко прижимаясь к её большой, бугром выступавшей вперёд груди, и целовать её в толстые
губы красиво очерченного рта. Матица приходила по утрам, а вечером у Маши собирались ребятишки. Они
играли в карты, если не было книг, но это случалось редко. Маша тоже с большим интересом слушала чтение, а в особенно страшных местах даже вскрикивала тихонько.
А Орлов
играл ее каштановыми волосами и целовал ее руки, беззвучно прикасаясь к ним
губами.