Неточные совпадения
Осталось за мной. Я тотчас же вынул деньги, заплатил, схватил альбом и ушел в угол комнаты; там вынул его из футляра и лихорадочно, наскоро, стал разглядывать: не считая футляра, это была самая дрянная вещь в мире — альбомчик в размер листа почтовой
бумаги малого формата, тоненький, с
золотым истершимся обрезом, точь-в-точь такой, как заводились в старину у только что вышедших из института девиц. Тушью и красками нарисованы были храмы на горе, амуры, пруд с плавающими лебедями; были стишки...
Другой подарил чернильницу с
золотыми украшениями, со всем прибором для письма, с тушью, кистями, стопой
бумаги и даже с восковыми раскрашенными свечами.
Тут стояло двое-трое столовых часов, коробка с перчатками, несколько ящиков с вином, фортепьяно; лежали материи, висели
золотые цепочки, теснились в куче этажерки, красивые столики, шкапы и диваны, на окнах вазы, на столе какая-то машина, потом
бумага, духи.
— Позвольте, — всё так же, не глядя в глаза, сказал смотритель и, взяв длинными сухими белыми пальцами, из которых на указательном было
золотое кольцо, поданную Нехлюдовым
бумагу, он медленно прочел ее. — Пожалуйте в контору, — сказал он.
А так как начальство его было тут же, то тут же и прочел
бумагу вслух всем собравшимся, а в ней полное описание всего преступления во всей подробности: «Как изверга себя извергаю из среды людей, Бог посетил меня, — заключил
бумагу, — пострадать хочу!» Тут же вынес и выложил на стол все, чем мнил доказать свое преступление и что четырнадцать лет сохранял:
золотые вещи убитой, которые похитил, думая отвлечь от себя подозрение, медальон и крест ее, снятые с шеи, — в медальоне портрет ее жениха, записную книжку и, наконец, два письма: письмо жениха ее к ней с извещением о скором прибытии и ответ ее на сие письмо, который начала и не дописала, оставила на столе, чтобы завтра отослать на почту.
Затем с адским и с преступнейшим расчетом устроил так, чтобы подумали на слуг: не побрезгал взять ее кошелек, отворил ключами, которые вынул из-под подушки, ее комод и захватил из него некоторые вещи, именно так, как бы сделал невежа слуга, то есть ценные
бумаги оставил, а взял одни деньги, взял несколько
золотых вещей покрупнее, а драгоценнейшими в десять раз, но малыми вещами пренебрег.
Дни за два шум переставал, комната была отворена — все в ней было по-старому, кой-где валялись только обрезки
золотой и цветной
бумаги; я краснел, снедаемый любопытством, но Кало, с натянуто серьезным видом, не касался щекотливого предмета.
Старик вошел в избу, снял с себя шубу, поставил в передний угол железную кружку с
золотом, добыл из-за пазухи завернутый в
бумагу динамит и потом уже помолился.
Не успела она о том подумати, как видит она: перед нею
бумага лежит,
золотое перо со чернилицей.
Делать нечего, разделся мужик, а он ему и ну по живому-то месту ковырять. Ревет дурак благим матом, а он только смеется да
бумагу показывает. Тогда только кончил, как тот три
золотых ему дал.
И вот наконец все вакансии собраны и проверены. Тогда их поручают десяти искуснейшим во всей России писарям, из которых каждый состоит в капитанском чине, и они на ватманской слоновой
бумаге золотыми перьями составляют список юнкеров, имеющих быть произведенными в первый офицерский чин и зачисленными на доблестное служение в одном из славных победоносных полков великой русской армии.
Губернатор исполнил свое обещание и, при бытности того же частного пристава, стряпчего и прежних понятых, распечатал ящики в письменном столе и конторке, где хранились деньги и
бумаги Петра Григорьича, и при этом нашлось три тысячи
золотом, тысяча рублей серебряными деньгами, рублей на пятьсот бумажек, да, сверх того, в особом пакете из сахарной
бумаги триста тысяч именными билетами опекунского совета и затем целый портфель с разными документами.
Николай, молча сжав губы, поглаживал своими большими белыми руками, с одним
золотым кольцом на безымянном пальце, листы
бумаги и слушал доклад о воровстве, не спуская глаз со лба и хохла Чернышева.
Погонин почему-то привез ящик дорогих сигар, хотя знал, что я не курю, а нюхаю табак; мать Гаевской — домашний паштет с курицей и целую корзину печенья, а Гаевская — коробку почтовой
бумаги, карандаш и кожаную записную книжку с
золотой подковой, Давыдов и Далматов — огромную корзину с водкой, винами и закусками от всей труппы.
А тут вспомнил я, что наш цирк собирался на весну в Казань, а потом в Нижний на ярмарку, а Казани, после ареста, я боялся больше всего: допрашивавший меня жандарм с
золотым пенсне, с черными бровями опять вырос предо мной. Вещей в багаже осталось у меня не богато,
бумаг никаких. Имени моего в цирке не знали: Алексис да Алексис — и только. Поди ищи меня!
— Не беспокойтесь! — продолжал гренадер, обшаривая кругом Рославлева, — я возьму сам… Книжник!.. ну, так и есть, ассигнации! Терпеть не могу этих клочков
бумаги: они имеют только цену у вас, а мы берем здесь все даром… Ага! кошелек!.. серебро… прекрасно!…
золото!! C'est charmant! Прощайте!
Так как устав о золотопромышленности запрещал вести промывку
золота старательским «хищническим» способом, то она производилась поденщиной… на
бумаге.
Те фиктивные доходы, которые получает теперь государство с гербовой
бумаги, с посаженной платы, удесятерились бы, потому что
золото полилось бы в казну широкой рекой.
Проследите весь ход
золотого дела: для поисков
золота и разведок всякое лицо обязано иметь дозволительное свидетельство (ї 35), выдаваемое горным начальством на гербовой
бумаге рублевого достоинства (ї 37); золотопромышленник, имеющий установленное свидетельство, желая произвести поиски золотоносных россыпей, обязан письменно заявить о намерении своем полицейскому управлению, которому подведомы места, на коих он предполагает произвести поиски и разведки, с объяснением и указанием: 1) имени и звания приказчика и людей, составляющих партию; 2) билетов и паспортов этих людей и 3) времени и места, куда отправляется поисковая партия (ї 39).
Ну, скажите, ради бога, откуда возьмет этот старатель, которому за зиму подвело все животы, гербовую
бумагу рублевого достоинства на дозволительное свидетельство производить поиски
золота?
Впереди нас и сзади нас шли люди, направлявшиеся туда же, куда и мы, — мужчины в меховых пальто, женщины в длинных дипломатах и пальмерстонах из претендующей на роскошь материи: шелковые цветы по плисовому полю, с боа на шеях и в белых шелковых платках на головах; все это входило в подъезд и, поднявшись на несколько ступенек лестницы, раздевалось, обнаруживая по большей части жалко-роскошные туалеты, где шелк заменяла наполовину
бумага,
золото — бронза, бриллианты — шлифованное стекло, а свежесть лица и блеск глаз — цинковые белила, кармин и тердесьен.
И мне кажется, что наши экономисты и финансисты недостаточно оценивают этот факт, ибо в противном случае они не разглагольствовали бы ни о сокровищах, в недрах земли скрывающихся, ни о сокровищах, издаваемых экспедицией заготовления государственных
бумаг, а просто-напросто объявили бы: ежели в одном кармане пусто, в другом ничего, то распори курице брюхо, выпотроши, свари, съешь, и пускай она продолжает нести
золотые яйца по-прежнему.
Я кое-как, наскоро, сунул все мои
бумаги и всю мою кучу
золота в постель, накрыл ее и вышел минут десять после Полины. Я был уверен, что она побежала домой, и хотел потихоньку пробраться к ним и в передней спросить у няни о здоровье барышни. Каково же было мое изумление, когда от встретившейся мне на лестнице нянюшки я узнал, что Полина домой еще не возвращалась и что няня сама шла ко мне за ней.
Забежав немного вперед, батюшка с предупредительностью отворил мне дверь в небольшую темную переднюю, а оттуда провел в светлый уютный кабинет, убранный мягкою мебелью; у окна стоял хорошенький письменный столик, заваленный книгами и
бумагами, несколько мягких кресел, мягкий ковер на полу, — все было мило, прилично и совсем не по-поповски, за исключением неизбежных премий из «Нивы», которые висели на стене, да еще нескольких архиереев, сумрачно глядевших из
золотых рам.
Фамусов хочет быть «тузом» — «есть на серебре и на
золоте, ездить цугом, весь в орденах, быть богатым и видеть детей богатыми, в чинах, в орденах и с ключом» — и так без конца, и все это только за то, что он подписывает
бумаги, не читая и боясь одного, «чтоб множество не накопилось их».
Иногда делали складчину заранее, иногда импровизировали ее тут же, в креслах: чей-нибудь кошелек наполнялся серебром и
золотом или ассигнации завертывались в
бумагу, и подарок бросался к ногам действующего лица, иногда в самой патетической сцене.
Редко днем, а чаще вечером он крепко усаживался в кресло перед столом с разбросанными
бумагами и стаканом остывающего чая, расправлял плечи, надевал
золотые, сильно увеличивающие очки и, внимательно оглядев конверт, обрезал его по краю.
— А вот моя, — отвечал Вязовнин, не переставая недоумевать и, словно во сне, с смутным биением сердца выскребывая только что купленным для часовой брелоки
золотым карандашиком на глянцевитой
бумаге своей визитной карточки слова: Htel des Trois Monarques, [Гостиница Трех монархов (фр.).] № 46.
Но ангелов я — любила: одного, голубого, на жарко-золотой, прямо — горящей
бумаге, прямо — трещавшей от сдерживаемого огня. Жаркой еще и от моих постоянных, всегда вскипавших и так редко перекипавших, обратно — вкипавших, одиноко выкипавших слез на печном румянце щек. И еще одного, земляничного, тоже немецкого, с раскрашенной картинки к немецкому стихотворению «Der Engel und der Grobian» [«Ангел и грубиян» (нем.).]. (Помню слово: «im rothen Erdbeerguss» — в красном земляничном потоке…)
Кроме того, тете неприятно было, что князь все болтался и ничего не делал, и вдобавок — как она убедилась — ничего и не умел делать, кроме клеенья коробочек из картона и цветной
бумаги с
золотыми бордюрами.
Оттого, что рукавицы не позволяют теплу из руки перейти в воду, а жесть пропускает тепло из рук в воду. Железо и жесть пропускают тепло и холод, а шуба и дерево не пропускают. От этого железо, жесть, медь и всякий металл [Металлы:
золото, серебро, медь, железо, олово, ртуть и другие. (Примеч. Л. Н. Толстого.)] разогреваются на солнце сильнее дерева, шерсти,
бумаги и скорее остывают. От этого-то в холода одеваются в меха, шерсть и во все, что не пропускает тепла.
Карл Иванович не торопясь протер свои толстые
золотые очки, методически оседлал ими востренький носик и сосредоточенно погрузился в рассмотрение предложенных ему
бумаг.
Воротился на родину. Не пешеходом с котомкой за плечами он домой воротился — три подводы с добром в Сосновку привел. Всем было то видимо, а про то, что Герасим был опоясан чéресом и что на гайтане вместе с тельником висел у него на шее туго набитый бумажник, того никто не видел. Много ли зашито серебра и
золота в чéресе, много ль ценных
бумаг положено в бумажнике, про то знал да ведал один лишь Герасим. И после никто никогда о том не узнал.
Писано оно не на
бумаге, не на хартии, не на скрижалях
золотых или каменных, а на скрижалях сердец ваших.
В грязной комнатке, заваленной стопами
бумаги, пахло керосином от типографского мотора и скипидаром. Суровый господин в
золотых очках, услыхав имя профессора, расцвел, почтительно усадил его и сочувственно выслушал.
Вечером в четверг я пошел к Михайловскому. Он жил на Спасской, 5. Знакомый кабинет, большой письменный стол, шкафчик для
бумаг с большим количеством ящичков, на каждом надпись, обозначающая содержание соответственных
бумаг. Михайловский — стройный и прямой, с длинною своей бородою, высоким лбом под густыми волосами и холодноватыми глазами за
золотым пенсне; как всегда, одет в темно-синюю куртку.
Портфель лежал уже на раскрытом столе. Лещов сначала отпер его, держа перед собой. Ключик висел у него на груди в одной связке с крестом, ладанкой, финифтевым образком Митрофания и
золотым плоским медальоном. Он повернул его дрожащей рукой. Из портфеля вынул он тетрадь в большой лист и еще две
бумаги такого же формата.
Это представление возмутило даже нашего дивизионного врача, — дряхлого, себялюбивого чинушу, полного только думами о себе. Он сделал на
бумаге приписку, что, по его мнению,
золотой медали заслуживает также и сестра Валежникова (Вера Николаевна), тем более, что, ухаживая за больными, она заразилась тифом.
В этой
бумаге Султанов писал, что «по личному приказанию командира корпуса» он представляет сестер милосердия своего госпиталя к наградам: сестер Новицкую и Буланину (Зинаиду Аркадьевну) — к
золотым медалям на анненской ленте «за усердный и самоотверженный уход за ранеными в бою на р.
Золото сделало свое дело —
бумаги очутились в руках Баура, а
золото у корыстолюбивой сильфиды.
— Как я все это унесу, — шептал, между тем, Семен Порфирьевич. — Спрячем раньше
золото и
бумаги…
После этого ему измеряли не только рост, но объем головы, длину рук, пальцев и ног, записывая наимельчайшие приметы, затем его фотографировали в двух позах и наконец обыскали, отобрав деньги,
золотые вещи,
бумаги, словом, все предметы, запрещенные в тюрьме.
Это совпало с появлением в их доме каких-то людей, снова принесших
бумаги, а затем начали привозить в их дом драгоценные вещи, свертки с
золотыми монетами, мешки серебра.
Его глазам представлялись пачки
бумаг, груды
золота и мешки с серебром, которые он видел ночью — только видел.
Его глазам представились пачки
бумаг. Он вынул их. Под ними оказалась пачка серий, десять полуимпериалов и несколько штук кредитных билетов разного достоинства,
золотые часы с цепочкою и бриллиантовый перстень.
Вот и привилегия, — продолжал Блументрост, указав мне на
бумагу в
золотой раме, — данная мне господином генерал-фельдвахтмейстером: она охраняет мое заведение от нападений невежества.
Успокоившись, нарезал он из
бумаги, в меру монет, несколько кружков, переложил ими вычищенные монеты, потом, вздохнув, как будто разлучаясь с другом, свернул
золото в старые обвертки, с другим вздохом уложил милое дитя в гроб его до нового свидания и готовился вдвинуть ящик на прежнее место, как вдруг собаки залились лаем и, немного погодя, сторож затрубил в трубу.
— Однако, надо действовать… Так, пожалуй, и впрямь все состояние Петра перейдет к этой девчонке… Но этого допустить нельзя… Я раньше задушу ее, чем это состоится… Когда я подумаю, что в железном сундуке Петра, который стоит в кабинете, лежит
бумаг и
золота тысяч на двести… я дрожу от злобы… Семен, я говорю тебе, если бы я добыл только этот капитал, то плюнул бы на все остальное…
Разумеется, просители в этой крошке-девочке не подозревали своего настоящего адвоката, скрытого за именем брата, но большею частью изъявляли желание, как непременное условие, чтобы
бумаги их были переписаны легкой,
золотою ручкой барышни, потому что ручка эта, как гласила молва, приносила счастье.
Возвратившись в свой угол, он отпер ларец. Он оказался наполовину наполненным
бумагами и
золотыми монетами.