Неточные совпадения
— Мы, интеллигенты, аристократы духа, аристократия демоса, должны бы стоять впереди, у
руля, единодушно, не разбиваясь на партии, а как единая культурно-политическая сила и, прежде всего, как сила культурная. Мы — не собственники, не корыстны, не гонимся
за наживой…
Как только доходило до последней цифры, шкипер немного выходил из апатии и иногда сам брался
за руль.
Английский лоцман соснет немного ночью, а остальное время стоит у
руля, следит зорко
за каждою струей, он и в туман бросает лот и по грунту распознает место. Всего хуже встречные суда, а их тут множество.
Оторвется ли
руль: надежда спастись придает изумительное проворство, и делается фальшивый
руль. Оказывается ли сильная пробоина, ее затягивают на первый случай просто парусом — и отверстие «засасывается» холстом и не пропускает воду, а между тем десятки рук изготовляют новые доски, и пробоина заколачивается. Наконец судно отказывается от битвы, идет ко дну: люди бросаются в шлюпку и на этой скорлупке достигают ближайшего берега, иногда
за тысячу миль.
Мы с любопытством смотрели на все: я искал глазами Китая, и шкипер искал кого-то с нами вместе. «Берег очень близко, не пора ли поворачивать?» — с живостью кто-то сказал из наших. Шкипер схватился
за руль, крикнул — мы быстро нагнулись, паруса перенесли на другую сторону, но шкуна не поворачивала; ветер ударил сильно — она все стоит: мы были на мели. «Отдай шкоты!» — закричали офицеры нашим матросам. Отдали, и шкуна, располагавшая лечь на бок, выпрямилась, но с мели уже не сходила.
Его едва уговорили не браться
за руль, а предоставить дело штурману, как более знающему и опытному. Этим моментом и воспользовался Штофф.
И, действительно, часов в одиннадцать утра Копинка, стоявший на
руле, вдруг как-то насторожился. Он уставился глазами в одну точку, пригнулся книзу и стал шопотом издавать звуки: ти-ти-ти-ти, что означало предупреждение не шевелиться и соблюдать тишину. Вслед
за тем он стал быстро направлять лодку к берегу.
Копинка взялся управлять парусом, я сел на его место
за весла, а Намука остался на
руле. С парусом наша лодка пошла быстрее: Ветер дул ровный, но он заметно усиливался. Море изменило свой лик до неузнаваемости. Полчаса назад оно было совершенно спокойно-гладкое, а теперь взбунтовалось и шумно выражало свой гнев.
Тамара с голыми белыми руками и обнаженной шеей, обвитой ниткой искусственного жемчуга, толстая Катька с мясистым четырехугольным лицом и низким лбом — она тоже декольтирована, но кожа у нее красная и в пупырышках; новенькая Нина, курносая и неуклюжая, в платье цвета зеленого попугая; другая Манька — Манька Большая или Манька Крокодил, как ее называют, и — последней — Сонька
Руль, еврейка, с некрасивым темным лицом и чрезвычайно большим носом,
за который она и получила свою кличку, но с такими прекрасными большими глазами, одновременно кроткими и печальными, горящими и влажными, какие среди женщин всего земного шара бывают только у евреек.
Пришел постоянный гость, любовник Соньки
Руль, который приходил почти ежедневно и целыми часами сидел около своей возлюбленной, глядел на нее томными восточными глазами, вздыхал, млел и делал ей сцены
за то, что она живет в публичном доме, что грешит против субботы, что ест трефное мясо и что отбилась от семьи и великой еврейской церкви.
Таким-то образом Сонька
Руль, минуя рублевое заведение, была переведена в полтинничное, где всякий сброд целыми ночами, как хотел, издевался над девушками. Там требовалось громадное здоровье и большая нервная сила. Сонька однажды задрожала от ужаса ночью, когда Фекла, бабища пудов около шести весу, выскочила на двор
за естественной надобностью и крикнула проходившей мимо нее экономке...
На углу, в полупустом гараже мы взяли аэро, I опять, как тогда, села
за руль, подвинула стартер на «вперед», мы оторвались от земли, поплыли. И следом
за нами все: розово-золотой туман; солнце, тончайше-лезвийный профиль врача, вдруг такой любимый и близкий. Раньше — все вокруг солнца; теперь я знал, все вокруг меня — медленно, блаженно, с зажмуренными глазами…
Через реку поплыл тяжёлый чёрный паром, три чёрных монаха — двое у струны, один на
руле — вели его,
за ним широкими крыльями простёрлась по воде рябь, и отражения заколебались, ожив и точно выбегая на зелёный берег.
— Почти что дочь, если она не брыкается, — сказал Проктор. — Моя племянница. Сами понимаете, таскать девушку на шхуне — это значит править двумя
рулями, но тут она не одна. Кроме того, у нее очень хороший характер. Тоббоган
за одну копейку получил капитал, так можно сказать про них; и меня, понимаете, бесит, что они, как ни верти, женятся рано или поздно; с этим ничего не поделаешь.
Мы вышли из гавани на крепком ветре, с хорошей килевой качкой, и, как повернули
за мыс, у
руля стал Эстамп, а я и Дюрок очутились в каюте, и я воззрился на этого человека, только теперь ясно представив, как чувствует себя дядя Гро, если он вернулся с братом из трактира. Что он подумает обо мне, я не смел даже представить, так как его мозг, верно, полон был кулаков и ножей, но я отчетливо видел, как он говорит брату: «То ли это место или нет? Не пойму».
Потом он пошлет тебя
за выпивкой «спрыснуть» отплытие и напьется, и надо будет уговаривать его оторваться от стула — стать к
рулю.
Половина днища баржи была на камнях берега, половина — в воде, и под нею, у кормы, зацепившись
за изломанные полости
руля, распласталось, вниз лицом, длинное тело Изота с разбитым, пустым черепом, — вода вымыла мозг из него.
Меня раздражает угрюмое молчание рулевого. Я назначен боцманом «вахтить» на
руле в помощь этому зверю. Следя
за движением огней, на поворотах, он тихо говорит мне...
— Есть! — Челкаш сильным ударом
руля вытолкнул лодку в полосу воды между барками, она быстро поплыла по скользкой воде, и вода под ударами весел загоралась голубоватым фосфорическим сиянием, — длинная лента его, мягко сверкая, вилась
за кормой.
Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а
за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под
рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом.
Чтобы взять на буксир, Ольга Михайловна, сидевшая у
руля, должна была не пропустить момента и ловко схватить Пендераклию у носа
за цепь. Когда она нагибалась
за цепью, Петр Дмитрич поморщился и испуганно посмотрел на нее.
Матросы работали, как бешеные, понимая, как дорога каждая секунда, и не прошло со времени падения человека
за борт пяти-шести минут, как «Коршун» почти неподвижно покачивался на океанской зыби, и баркас, вполне снаряженный, полный гребцов, с мичманом Лопатиным на
руле, спускался на шлюпочных талях на воду.
Ашанин поблагодарил доброго человека
за предостережение, сел на
руль, и шлюпка отвалила.
Слегка побледневший, необыкновенно серьезный и напряженный стоял на мостике капитан в дождевике и зюйдвестке, уцепившись руками
за поручни и отрывисто командуя восьми человекам, поставленным на
руль, как править, вглядываясь возбужденным, лихорадочным взором вперед, в эти бушующие волны.
Темная, чудная ночь помешала видеть не совсем твердые шаги гостей, да и капитан предусмотрительно не приказал устраивать торжественных проводов и, кажется, был очень доволен, когда гости после многократных пожатий его руки, наконец, уехали на катере, на
руле которого сидел Володя. Он все время почти должен был отвечать на разные вопросы королевы, тогда как остальные пассажиры сладко дремали и проснулись только тогда, когда Ашанин, слегка дернув
за плечо его величество, доложил, что катер у пристани.
Цепко ухватившись
за румпель
руля, Лопатин с напряженным вниманием, прерывисто дыша, смотрит перед собой, направляя баркас в разрез волне. Подавшись всем корпусом вперед, точно этим положением ускорялось движение шлюпки, он всей фигурой своей и возбужденным лицом с лихорадочно блестевшими глазами олицетворял нетерпение. Он обернулся: корвет уже казался маленьким суденышком, точно от него отделяло необыкновенно большое пространство, а не верста или полторы. Он взглянул на компас и умоляющим голосом произнес...
Несется косная по тихому лону широкой реки, вода что зеркало, только и струится
за рулем, только и пенится что веслами. Стих городской и ярманочный шум, настала тишь, в свежем прохладном воздухе не колыхнет. Петр Степаныч передал
руль кормщику и перешел к носу лодки. Шепнул что-то песенникам, и тотчас залился переливчатыми, как бы дрожащими звуками кларнет, к нему пристал высокий тенор запевалы, песенники подхватили, и над широкой рекой раздалась громкая песня...
В сущности, Дуня поняла только одно: что она
за всю свою шестнадцатилетнюю жизнь не правила никогда
рулем и что Нан далеко не права, усаживая ее
за кормчего.
— Дорушка, на весла. Я тоже, — возбужденно говорила молоденькая баронесса. — Дуняша, ты на
руль. Не умеешь править? Вздор! Это очень просто. Тяни
за веревку, направо и налево. Вот так. Налево — сюда. Да ты только меня слушайся, что я буду говорить, и дело в шляпе. Без команды не двигай
рулем. Поняла?
Наташа все время не выронила ни слова. Она взялась
за руль и повернула лодку. Назад мы плыли молча. Месяц закатился, черные тучи ползли по небу; было темно и сыро; деревья сада глухо шумели. Мы подплыли к купальне. Я вышел на мостки и стал привязывать цепь лодки к столбу. Наташа неподвижно остановилась на носу.
Мы с Мишей сели
за весла; Вера, Соня, Лида и Петька разместились в середине, Наташа — у
руля. Лодка, описав полукруг, выплыла на середину неподвижной реки; купальня медленно отошла назад и скрылась
за выступом. На горе темнел сад, который теперь казался еще гуще, чем днем, а по ту сторону реки, над лугом, высоко в небе стоял месяц, окруженный нежно-синею каймою.
Я снова сел
за весла. Лодка пошла быстрее. Наташа лихорадочно оживилась; она вдруг охватила обеими руками Веру и, хохоча, стала душить ее поцелуями. Вера крикнула, лодка накренилась и чуть не зачерпнула воды. Все сердито напали на Наташу; она, смеясь, села на корму и взялась
за руль.
Теркин впоследствии не мог бы рассказать, как этот катер был спущен на воду среди гвалта, давки и безурядицы; он помнил только то, что ему кого-то пришлось нечаянно столкнуть в воду, — кажется, это был татарчонок музыкант. В руках его очутился топор, которым он отрубил канат, и, обхватив Серафиму
за талию, он хотел протискаться к
рулю, чтоб править самому.
На верху рубки, под навесом, лоцман и его подручный вглядывались в извороты фарватера и то и дело вертели колесо
руля. Справа и слева шли невысокие берега верховьев Волги пред впадением в нее Оки. Было это
за несколько верст до города Балахны, где правый берег начинает подниматься, но не доходит и до одной трети крутизны прибрежных высот Оки под Нижним.
Эскадра шведская заметила несчастное положение двух судов своих. Уже трепещут в виду крылья ее парусов. Вот друзья, братья готовы исторгнуть бедные жертвы из неприятельских рук!.. Надежда берет верх над отчаянием. Но одно мощное движение державного кормчего, взявшегося
за руль, несколько распоряжений капитана русского — и шняве нет спасения!
Татарин и три перевозчика взялись
за длинные весла с широкими лопастями, похожие в потемках на рачьи клешни, Семен навалился животом на длинный
руль.
А поэтому я твердо решила повернуть
руль в другую сторону и стать действительно борцом
за коммунизм, воспитать себя не шарлатанкой, а идейным человеком; для этого нужно не искать новых путей, а идти по указанной дороге, каждый поступок рассматривать с марксистской точки зрения.
Фалалей очень счастливо прицепился
за руль, так что голова его все время была наружи, — от этого только он не захлебнулся и не наглотался соленой воды через меру, так что его скоро удалось привести в чувство.
Неожиданным и удивительно счастливым случаем он прицепился одеждой
за гвоздь плывшего сломанного
руля, который его и потащил на себе.