Неточные совпадения
А вслед
за тем вспыхивало и обжигало желание увеличить его до последних
пределов, так, чтоб он, заполнив все в нем, всю пустоту, и породив какое-то сильное, дерзкое
чувство, позволил Климу Самгину крикнуть людям...
По-прежнему я думаю, что самое главное — достигнуть состояния подъема и экстаза, выводящего
за пределы обыденности, экстаза мысли, экстаза
чувства.
Такие далекие путешествия были вообще не в обычае семьи.
За пределами знакомого села и ближайших полей, которые он изучил в совершенстве, Петр терялся, больше чувствовал свою слепоту и становился раздражителен и беспокоен. Теперь, впрочем, он охотно принял приглашение. После памятного вечера, когда он сознал сразу свое
чувство и просыпающуюся силу таланта, он как-то смелее относился к темной и неопределенной дали, которою охватывал его внешний мир. Она начинала тянуть его, все расширяясь в его воображении.
Порицать
за это
чувство нельзя и взрослого человека, если только он остается в
пределах чувства и не принимается резонировать.
Удаление Божества от мира, Его «трансцендентность»,
за известными
пределами становится равносильной практическому Его отрицанию,
чувство отъединенности человека от Бога приводит его к миробожию.
Мы приехали в городок Борзну, на который теперь более тоже не лежит главный путь к Киеву. Эта Борзна — до жалости ничтожный и маленький городок, при первом взгляде на который становится понятен крайний
предел того, до чего может быть мелка жизнь и глубока отчаянная скука. Не тоска —
чувство тяжелое, но живое, сочное и неподвижное, имеющее свои фазы и переходы, — а сухая скука, раздражающая человека и побуждающая его делать то, чего бы он ни
за что не хотел сделать.
Когда человек тоскует наяву, к нему еще приходят голоса живого мира и нарушают цельность мучительного
чувства; но тут я засыпал, тут я сном, как глухой стеной, отделялся от всего мира, даже от ощущения собственного тела — и оставалась только тоска, единая, ненарушимая, выходящая
за все
пределы, какие полагает ограниченная действительность.
У Фебуфиса не было недостатка в фантазии, он прекрасно сочинял большие и очень сложные картины, рисунок его отличался правильностью и смелостью, а кисть его блистала яркою колоритностью. Ему почти в одинаковой степени давались сюжеты религиозные и исторические, пейзаж и жанр, но особенно пленяли вкус и
чувство фигуры в его любовных сценах, которых он писал много и которые часто заходили у него
за пределы скромности.