Неточные совпадения
Несмотря на всё это, к концу этого дня все,
за исключением княгини, не прощавшей этот поступок Левину, сделались необыкновенно оживлены и веселы, точно дети после наказанья или большие после тяжелого официального приема, так что вечером про изгнание Васеньки в
отсутствие княгини уже говорилось как про давнишнее событие.
Четверть часа спустя Печорин вернулся с охоты; Бэла бросилась ему на шею, и ни одной жалобы, ни одного упрека
за долгое
отсутствие… Даже я уж на него рассердился.
–…для расходов по экономии в моем
отсутствии. Понимаешь?
За мельницу ты должен получить тысячу рублей… так или нет? Залогов из казны ты должен получить обратно восемь тысяч;
за сено, которого, по твоему же расчету, можно продать семь тысяч пудов, — кладу по сорок пять копеек, — ты получишь три тысячи: следовательно, всех денег у тебя будет сколько? Двенадцать тысяч… так или нет?
Поровнявшись с хозяйкиною кухней, как и всегда отворенною настежь, он осторожно покосился в нее глазами, чтоб оглядеть предварительно: нет ли там, в
отсутствие Настасьи, самой хозяйки, а если нет, то хорошо ли заперты двери в ее комнате, чтоб она тоже как-нибудь оттуда не выглянула, когда он
за топором войдет?
Я пришел к себе на квартиру и нашел Савельича, горюющего по моем
отсутствии. Весть о свободе моей обрадовала его несказанно. «Слава тебе, владыко! — сказал он перекрестившись. — Чем свет оставим крепость и пойдем куда глаза глядят. Я тебе кое-что заготовил; покушай-ка, батюшка, да и почивай себе до утра, как у Христа
за пазушкой».
А толпа уже так разрослась, распухла, что не могла втиснуться на Полицейский мост и приостановилась, как бы раздумывая: следует ли идти дальше? Многие побежали берегом Мойки в направлении Певческого моста, люди во главе толпы рвались вперед, но
за своей спиной, в задних рядах, Самгин чувствовал нерешительность,
отсутствие одушевленности.
Ненадолго, на час, даже на десяток минут, он вдруг и тревожно ощущал бессвязность своего житейского опыта,
отсутствие в нем скрепляющего единства мысли и цели, а
за этим ощущением пряталась догадка о бессмысленности жизни.
И пока бегут не спеша
за Егоркой на пруд, а Ваньку отыскивают по задним дворам или Митьку извлекают из глубины девичьей, барин мается, сидя на постеле с одним сапогом в руках, и сокрушается об
отсутствии другого.
«Что ж
за обедом?» — спросил я Петра Александровича, пользуясь
отсутствием капитана.
В шесть часов мы были уже дома и сели
за третий обед — с чаем. Отличительным признаком этого обеда или «ужина», как упрямо называл его отец Аввакум, было
отсутствие супа и присутствие сосисок с перцем, или, лучше, перца с сосисками, — так было его много положено. Чай тоже, кажется, с перцем. Есть мы, однако ж, не могли: только шкиперские желудки флегматически поглощали мяса через три часа после обеда.
И в его представлении происходило то обычное явление, что давно не виденное лицо любимого человека, сначала поразив теми внешними переменами, которые произошли
за время
отсутствия, понемногу делается совершенно таким же, каким оно было
за много лет тому назад, исчезают все происшедшие перемены, и перед духовными очами выступает только то главное выражение исключительной, неповторяемой духовной личности.
Земля же, которая так необходима ему, что люди мрут от
отсутствия ее, обрабатывается этими же доведенными до крайней нужды людьми для того, чтобы хлеб с нее продавался
за границу и владельцы земли могли бы покупать себе шляпы, трости, коляски, бронзы и т.п.
2) Весь день накануне и всю последнюю перед смертью ночь Смельков провел с проституткой Любкой (Екатериной Масловой) в доме терпимости и в гостинице «Мавритания», куда, по поручению Смелькова и в
отсутствии его, Екатерина Маслова приезжала из дома терпимости
за деньгами, кои достала из чемодана Смелькова, отомкнув его данным ей Смельковым ключом, в присутствии коридорной прислуги гостиницы «Мавритании» Евфимии Бочковой и Симона Картинкина.
Привалова поразило больше всего то, что в этом кабинете решительно ничего не изменилось
за пятнадцать лет его
отсутствия, точно он только вчера вышел из него. Все было так же скромно и просто, и стояла все та же деловая обстановка. Привалову необыкновенно хорошо казалось все: и кабинет, и старик, и даже самый воздух, отдававший дымом дорогой сигары.
Только в моленной, когда Досифея откладывала свои поклоны на разноцветный подручник, она молилась и
за рабу божию Надежду; в молитвах Марьи Степановны имя дочери было подведено под рубрику «недугующих, страждущих, плененных и в
отсутствии сущих отец и братии наших».
Самое ведь важное и существенное — люди, живые души, клетки общественной ткани, а не внешние формы,
за которыми может быть скрыто какое угодно содержание или полное
отсутствие всякого содержания.
— Слушай, легкомысленная старуха, — начал, вставая с дивана, Красоткин, — можешь ты мне поклясться всем, что есть святого в этом мире, и сверх того чем-нибудь еще, что будешь наблюдать
за пузырями в мое
отсутствие неустанно? Я ухожу со двора.
Около устья реки Давасигчи было удэгейское стойбище, состоящее из четырех юрт. Мужчины все были на охоте, дома остались только женщины и дети. Я рассчитывал сменить тут проводников и нанять других, но из-за
отсутствия мужчин это оказалось невозможным. К моей радости, лаохозенские удэгейцы согласились идти с нами дальше.
Тем не меньше, хотя и дурным слогом, но близнецы «Москвитянина» стали зацеплять уж не только Белинского, но и Грановского
за его лекции. И все с тем же несчастным
отсутствием такта, который восстановлял против них всех порядочных людей. Они обвиняли Грановского в пристрастии к западному развитию, к известному порядку идей,
за которые Николай из идеи порядка ковал в цепи да посылал в Нерчинск.
Чаадаев не торопился в Россию, расставшись с золоченым мундиром, он принялся
за науку. Умер Александр, случилось 14 декабря (
отсутствие Чаадаева спасло его от вероятного преследования [Теперь мы знаем достоверно, что Чаадаев был членом общества, из «Записок» Якушкина. (Прим. А. И. Герцена.)]), около 1830 года он возвратился.
Гувернанты употребляют немца на покупки, на всевозможные комиссии, но позволяют ухаживать
за собой только в случае сильных физических недостатков и при совершенном
отсутствии других поклонников.
Вообще одиночество и
отсутствие надзора предоставляли мне сравнительно большую сумму свободы, нежели старшим детям, но эта свобода не привела
за собой ничего похожего на самостоятельность.
Но, кроме двоегласия в личном существовании, представлялась еще другая опасность, которую приводило
за собой
отсутствие реальных интересов… Опасность эту представляло вторжение некоторых противоречивых примесей, которые угрожали возможностью измен в будущем.
После этого я лишь тайком, в его
отсутствие, брал книги и, весь настороже, глотал страницу
за страницей.
Свой уезд он знал, как свои пять пальцев, и видел все перемены, какие произошли
за время его
отсутствия.
Мы уже сказали выше, что
за время
отсутствия Полуянова в Заполье было открыто земство.
Их безграмотность, низкий уровень развития, снисходительный взгляд на возможное в их кругу действий взяточничество,
отсутствие прежней воинской строгости в их содержании и несравненно большая свобода действий,
за немногими исключениями, ведут или к незаконному произволу в обращении с преступниками, или к неуместному унижению перед ними».
Шаховской, заведовавший в семидесятых годах дуйскою каторгой, высказывает мнение, которое следовало бы теперешним администраторам принять и к сведению и к руководству: «Вознаграждение каторжных
за работы дает хотя какую-нибудь собственность арестанту, а всякая собственность прикрепляет его к месту; вознаграждение позволяет арестантам по взаимном соглашении улучшать свою пищу, держать в большей чистоте одежду и помещение, а всякая привычка к удобствам производит тем большее страдание в лишении их, чем удобств этих более; совершенное же
отсутствие последних и всегда угрюмая, неприветливая обстановка вырабатывает в арестантах такое равнодушие к жизни, а тем более к наказаниям, что часто, когда число наказываемых доходило до 80 % наличного состава, приходилось отчаиваться в победе розог над теми пустыми природными потребностями человека, ради выполнения которых он ложится под розги; вознаграждение каторжных, образуя между ними некоторую самостоятельность, устраняет растрату одежды, помогает домообзаводству и значительно уменьшает затраты казны в отношении прикрепления их к земле по выходе на поселение».
Кононовича есть один, касающийся давно желанного упразднения Дуэ и Воеводской тюрьмы: «Осмотрев Воеводскую тюрьму, я лично убедился в том, что ни условия местности, в которой она находится, ни значение содержащихся в ней преступников, большею частью долгосрочных или заключенных
за новые преступления, не могут оправдать того порядка надзора или, лучше сказать,
отсутствия всякого фактического наблюдения, в котором эта тюрьма находится с самого ее основания.
Рыцарское обращение с женщиной возводится почти в культ и в то же время не считается предосудительным уступить
за деньги приятелю свою жену; или вот еще лучше: с одной стороны,
отсутствие сословных предрассудков — здесь и с ссыльным держат себя, как с ровней, а с другой — не грех подстрелить в лесу китайца-бродягу, как собаку, или даже поохотиться тайком на горбачиков.
Я хочу сказать несколько слов о тех мелких птичках, которые употребляются в пищу и которые очень недурны вкусом, особенно если жирны. Их никто не называет дичью, и настоящие охотники редко их стреляют, разве так, чтоб разрядить ружье или
за совершенным
отсутствием всякой настоящей дичи.
Она имеет еще ту выгоду, что человек ленивый, старый или слабый здоровьем, который не в состоянии проскакать десятки, верст на охотничьих дрожках или санях, кружась
за тетеревами и беспрестанно подъезжая к ним по всякой неудобной местности и часто понапрасну, — такой человек, без сомнения, может с большими удобствами, без всякого утомления сидеть в шалаше на креслах, курить трубку или сигару, пить чай или кофе, который тут же на конфорке приготовит ему его спутник, даже читать во время
отсутствия тетеревов, и, когда они прилетят (
за чем наблюдает его товарищ), он может, просовывая ружье в то или другое отверстие, нарочно для того сделанное, преспокойно пощелкивать тетеревков (так выражаются этого рода охотники)…
Я решил, что фундамент всего происшедшего составился, во-первых, из вашей, так сказать, врожденной неопытности (заметьте, князь, это слово: „врожденной“), потом из необычайного вашего простодушия; далее, из феноменального
отсутствия чувства меры (в чем вы несколько раз уже сознавались сами) — и, наконец, из огромной, наплывной массы головных убеждений, которые вы, со всею необычайною честностью вашею, принимаете до сих пор
за убеждения истинные, природные и непосредственные!
Ныли они обо всем: о предстоящих родах Зины, о грубости Егора Николаевича, об
отсутствии женихов для Сони, о тоске деревенской жизни и об ехидстве прислуги,
за которою никак не усмотришь.
Под влиянием такого же внутреннего волнения и
отсутствия размышления, когда St.-Jérôme сошел вниз и сказал мне, что я не имею права здесь быть нынче
за то, что так дурно вел себя и учился, чтобы я сейчас же шел на верх, я показал ему язык и сказал, что не пойду отсюда.
Под влиянием этого же временного
отсутствия мысли — рассеянности почти — крестьянский парень лет семнадцати, осматривая лезвие только что отточенного топора подле лавки, на которой лицом вниз спит его старик отец, вдруг размахивается топором и с тупым любопытством смотрит, как сочится под лавку кровь из разрубленной шеи; под влиянием этого же
отсутствия мысли и инстинктивного любопытства человек находит какое-то наслаждение остановиться на самом краю обрыва и думать: а что, если туда броситься? или приставить ко лбу заряженный пистолет и думать: а что, ежели пожать гашетку? или смотреть на какое-нибудь очень важное лицо, к которому все общество чувствует подобострастное уважение, и думать: а что, ежели подойти к нему, взять его
за нос и сказать: «А ну-ка, любезный, пойдем»?
Тот, разумеется, сейчас же от этого страшно заважничал, начал громко ходить по всем комнатам, кричать на ходивших в
отсутствие его
за барином комнатного мальчика и хорошенькую Грушу, и последнюю даже осмелился назвать тварью.
Нередко мы целыми вечерами просиживали с ним один на один, и, право, это были недурные вечера.
За стаканом доброго вина он передавал мне заветнейшие мечты свои и, несмотря на полное
отсутствие какой-либо теоретической подготовки, по временам даже поражал меня силою полета своей мысли.
Повторяется та же картина, что и в предыдущей сцене. Воцаряется глубокое молчание. Входит князь, старик почтенной наружности, но вида скорее доброго, нежели умного; особенно заметно
отсутствие всякой проницательности.
За ним, в некотором отдалении, ковыляет Шифель.
Тем не менее газетная машина, однажды пущенная в ход, работает все бойчее и бойчее. Без идеи, без убеждения, без ясного понятия о добре и зле, Непомнящий стоит на страже руководительства, не веря ни во что, кроме тех пятнадцати рублей, которые приносит подписчик, и тех грошей, которые один
за другим вытаскивает из кошеля кухарка. Он даже щеголяет
отсутствием убеждений, называя последние абракадаброю и во всеуслышание объявляя, что ни завтра, ни послезавтра он не намерен стеснять себя никакими узами.
Люберцев не держит дома обеда, а обедает или у своих (два раза в неделю), или в скромном отельчике
за рубль серебром. Дома ему было бы приятнее обедать, но он не хочет баловать себя и боится утратить хоть частичку той выдержки, которую поставил целью всей своей жизни. Два раза в неделю — это, конечно, даже необходимо; в эти дни его нетерпеливо поджидает мать и заказывает его любимые блюда — совестно и огорчить
отсутствием.
За обедом он сообщает отцу о своих делах.
— Мы и сами в ту пору дивились, — сообщает, в свою очередь, староста (из местных мужичков), которого он на время своего
отсутствия, по случаю совершения купчей и первых закупок, оставил присмотреть
за усадьбой. — Видите — в поле еще снег не тронулся, в лес проезду нет, а вы осматривать приехали. Старый-то барин садовнику Петре цалковый-рупь посулил, чтоб вас в лес провез по меже: и направо и налево — все, дескать, его лес!
Фрау Леноре начала взглядывать на него, хотя все еще с горестью и упреком, но уже не с прежним отвращением и гневом; потом она позволила ему подойти и даже сесть возле нее (Джемма сидела по другую сторону); потом она стала упрекать его — не одними взорами, но словами, что уже означало некоторое смягчение ее сердца; она стала жаловаться, и жалобы ее становились все тише и мягче; они чередовались вопросами, обращенными то к дочери, то к Санину; потом она позволила ему взять ее
за руку и не тотчас отняла ее… потом она заплакала опять — но уже совсем другими слезами… потом она грустно улыбнулась и пожалела об
отсутствии Джиован'Баттиста, но уже в другом смысле, чем прежде…
Человек огромной силы воли,
за год перед этим никем не признаваемый, при полном
отсутствии воспитания и образования, совершил почти невозможное.
Это было после обеда. Слон зашагал по Большой Пресне, к великому ужасу обывателей и шумной радости мальчишек и бежавшей
за ним толпы. Случилось это совершенно неожиданно и в
отсутствие его друга сторожа. Другие сторожа и охочие люди из толпы старались, забегая вперед, вернуть его обратно, но слон, не обращая внимания ни на что, мирно шагал, иногда на минуту останавливаясь, поднимал хобот и трубил, пугая старух, смотревших в окна.
— Алексей Нилыч сами только что из-за границы, после четырехлетнего
отсутствия, — подхватил Липутин, — ездили для усовершенствования себя в своей специальности, и к нам прибыли, имея основание надеяться получить место при постройке нашего железнодорожного моста, и теперь ответа ожидают. Они с господами Дроздовыми, с Лизаветой Николаевной знакомы чрез Петра Степановича.
Повторяю: это был человек угрюмый, но
за его угрюмостью скрывалось
отсутствие поступков — и ничего больше.
Однако, когда, в
отсутствии барыни, опять пришло письмо на ее имя с тем же штемпелем, она обратилась
за прочтением не к ней, а к одному из жильцов.
Он любил, чтобы квартальные были деятельны, но требовал, чтоб деятельность эта доказывала только
отсутствие бездеятельности. Когда он видел, что квартальный вдруг куда-то поспешно побежит, потом остановится, понюхает и, ничего не предприняв, тотчас же опять побежит назад — сердце его наполнялось радостью. Но и
за всем тем не проходило минуты, чтоб он не кричал им вслед...
Между тем в доме Тевкелевых, где давно подозревали Сальме в склонности к Тимашеву и строго
за ней присматривали,
отсутствие ее было скоро замечено.