Неточные совпадения
Из-за притворенной
двери слышались звуки осторожного аккомпанемента стаккато оркестра и одного женского
голоса, который отчетливо выговаривал музыкальную фразу.
— Кто я? — еще сердитее повторил
голос Николая. Слышно было, как он быстро встал, зацепив
за что-то, и Левин увидал перед собой в
дверях столь знакомую и всё-таки поражающую своею дикостью и болезненностью огромную, худую, сутоловатую фигуру брата, с его большими испуганными глазами.
Из-за
двери еще на свой звонок он услыхал хохот мужчин и лепет женского
голоса и крик Петрицкого: «если кто из злодеев, то не пускать!» Вронский не велел денщику говорить о себе и потихоньку вошел в первую комнату.
Она тоже не спала всю ночь и всё утро ждала его. Мать и отец были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она первая хотела объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и сама не знала, что она сделает. Она слышала его шаги и
голос и ждала
за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не думая, не спрашивая себя, как и что, подошла к нему и сделала то, что она сделала.
— Хорошо доехали? — сказал сын, садясь подле нее и невольно прислушиваясь к женскому
голосу из-за
двери. Он знал, что это был
голос той дамы, которая встретилась ему при входе.
Но это говорили его вещи, другой же
голос в душе говорил, что не надо подчиняться прошедшему и что с собой сделать всё возможно. И, слушаясь этого
голоса, он подошел к углу, где у него стояли две пудовые гири, и стал гимнастически поднимать их, стараясь привести себя в состояние бодрости.
За дверью заскрипели шаги. Он поспешно поставил гири.
— Оставь меня в покое, ради Бога! — воскликнул со слезами в
голосе Михайлов и, заткнув уши, ушел в свою рабочую комнату
за перегородкой и запер
за собою
дверь. «Бестолковая!» сказал он себе, сел
за стол и, раскрыв папку, тотчас о особенным жаром принялся
за начатый рисунок.
Два детские
голоса (Степан Аркадьич узнал
голоса Гриши, меньшого мальчика, и Тани, старшей девочки) послышались
за дверьми. Они что-то везли и уронили.
— Это я-с, — сказал твердый и приятный женский
голос, и из-за
двери высунулось строгое рябое лицо Матрены Филимоновны, нянюшки.
За дверью послышались, впрочем,
голоса про больницу и что здесь не след беспокоить напрасно.
Налево,
за открытыми
дверями, солидные люди играли в карты на трех столах. Может быть, они говорили между собою, но шум заглушал их
голоса, а движения рук были так однообразны, как будто все двенадцать фигур были автоматами.
В Париже он остановился в том же отеле, где и Марина, заботливо привел себя в порядок, и вот он — с досадой на себя
за волнение, которое испытывал, — у
двери в ее комнату, а
за дверью отчетливо звучит знакомый, сильный
голос...
В доме стояла монастырская тишина, изредка
за дверью позванивали шпоры, доносились ворчливые
голоса, и только один раз ухо Самгина поймало укоризненную фразу...
— Одно из основных качеств русской интеллигенции — она всегда опаздывает думать. После того как рабочие Франции в 30-х и 70-х годах показали силу классового пролетарского самосознания, у нас все еще говорили и писали о том, как здоров труд крестьянина и как притупляет рост разума фабричный труд, — говорил Кутузов, а
за дверью весело звучал
голос Елены...
Ее сильный, мягкий
голос казался Климу огрубевшим. И она как будто очень торопилась показать себя такою, какой стала. Вошла Сомова в шубке, весьма заметно потолстевшая; Лидия плотно закрыла
за нею свою
дверь.
И вдруг
за дверью услышала шаги и
голос… бабушки! У ней будто отнялись руки и ноги. Она, бледная, не шевелясь, с ужасом слушала легкий, но страшный стук в
дверь.
— Ah, sacre [А, проклятый…(франц.)] — послышался вдруг
голос Ламберта из-за
дверей, и он быстро отпер.
— Il s'en va, il s'en va! [Он уходит, уходит! (франц.)] — гналась
за мною Альфонсина, крича своим разорванным
голосом, — mais il me tuera, monsieur, il me tuera! [Но ведь он убьет меня, сударь, убьет! (франц.)] — Но я уже выскочил на лестницу и, несмотря на то, что она даже и по лестнице гналась
за мной, успел-таки отворить выходную
дверь, выскочить на улицу и броситься на первого извозчика. Я дал адрес мамы…
Все ряды противоположных лож с сидящими и стоящими
за ними фигурами, и близкие спины, и седые, полуседые, лысые, плешивые и помаженные, завитые головы сидевших в партере — все зрители были сосредоточены в созерцании нарядной, в шелку и кружевах, ломавшейся и ненатуральным
голосом говорившей монолог худой, костлявой актрисы. Кто-то шикнул, когда отворилась
дверь, и две струи холодного и теплого воздуха пробежали по лицу Нехлюдова.
— Скажи ему, что нет и нынче не будет. Он в гостях, чего пристают, — послышался женский
голос из-за
двери, и опять послышалась рапсодия, но опять остановилась, и послышался звук отодвигаемого стула. Очевидно, рассерженная пьянистка сама хотела сделать выговор приходящему не в урочный час назойливому посетителю.
Я вам скажу, отчего вы меня не заметили, — оттого, что я не возвышаю
голоса; оттого, что я прячусь
за других, стою
за дверьми, ни с кем не разговариваю; оттого, что дворецкий с подносом, проходя мимо меня, заранее возвышает свой локоть в уровень моей груди…
— Дома Хорь? — раздался
за дверью знакомый
голос, и Калиныч вошел в избу с пучком полевой земляники в руках, которую нарвал он для своего друга, Хоря. Старик радушно его приветствовал. Я с изумлением поглядел на Калиныча: признаюсь, я не ожидал таких «нежностей» от мужика.
Сердце старика закипело, слезы навернулись на глаза, и он дрожащим
голосом произнес только: «Ваше высокоблагородие!., сделайте такую божескую милость!..» Минский взглянул на него быстро, вспыхнул, взял его
за руку, повел в кабинет и запер
за собою
дверь.
Староста обратился к толпе, спрашивая, кто говорил? но все молчали; вскоре в задних рядах поднялся ропот, стал усиливаться и в одну минуту превратился в ужаснейшие вопли. Исправник понизил
голос и хотел было их уговаривать. «Да что на него смотреть, — закричали дворовые, — ребята! долой их!» — и вся толпа двинулась. Шабашкин и другие члены поспешно бросились в сени и заперли
за собою
дверь.
Наконец все нужные дела прикончены. Анна Павловна припоминает, что она еще что-то хотела сделать, да не сделала, и наконец догадывается, что до сих пор сидит нечесаная. Но в эту минуту
за дверьми раздается
голос садовника...
— Стой! — закричал диким
голосом голова и захлопнул
за нею
дверь. — Господа! это сатана! — продолжал он. — Огня! живее огня! Не пожалею казенной хаты! Зажигай ее, зажигай, чтобы и костей чертовых не осталось на земле.
И вдруг — сначала в одном дворе, а потом и в соседних ему ответили проснувшиеся петухи. Удивленные несвоевременным пением петухов, сначала испуганно, а потом зло залились собаки. Ольховцы ожили. Кое-где засветились окна, кое-где во дворах застучали засовы, захлопали
двери, послышались удивленные
голоса: «Что
за диво! В два часа ночи поют петухи!»
— Да ведь он же режиссер. Ну, пришлют ему пьесу для постановки в театре, а он сейчас же
за мной. Прихожу к нему тайком в кабинет.
Двери позатворяет, слышу — в гостиной знакомые
голоса, товарищи по сцене там, а я, как краденый.
Двери кабинета на ключ. Подает пьесу — только что с почты — и говорит...
— Что еще там? — раздался позади меня
голос, и из
двери вышел человек в черном сюртуке, а следом
за ним двое остановились на пороге, заглядывая к нам.
Но вот часы в залах, одни
за другими, бьют шесть.
Двери в большую гостиную отворяются,
голоса смолкают, и начинается шарканье, звон шпор… Толпы окружают закусочный стол. Пьют «под селедочку», «под парную белужью икорку», «под греночки с мозгами» и т. д. Ровно час пьют и закусывают. Потом из залы-читальни доносится первый удар часов — семь, — и дежурный звучным баритоном покрывает чоканье рюмок и стук ножей.
Однажды, когда он весь погрузился в процесс бритья и, взяв себя
за кончик носа, выпятил языком подбриваемую щеку, старший брат отодвинул через форточку задвижку окна, осторожно спустился в комнату и открыл выходную
дверь. Обеспечив себе таким образом отступление, он стал исполнять среди комнаты какой-то дикий танец: прыгал, кривлялся, вскидывал ноги выше головы и кричал диким
голосом: «Гол, шлеп, тана — на»…
Старуха сама оживала при этих рассказах. Весь день она сонно щипала перья, которых нащипывала целые горы… Но тут, в вечерний час, в полутемной комнате, она входила в роли, говорила басом от лица разбойника и плачущим речитативом от лица матери. Когда же дочь в последний раз прощалась с матерью, то
голос старухи жалобно дрожал и замирал, точно в самом деле слышался из-за глухо запертой
двери…
Епиходов вышел,
за дверью его
голос: «Я на вас буду жаловаться».
Декорация первого акта. Нет ни занавесей на окнах, ни картин, осталось немного мебели, которая сложена в один угол, точно для продажи. Чувствуется пустота. Около выходной
двери и в глубине сцены сложены чемоданы, дорожные узлы и т. п. Налево
дверь открыта, оттуда слышны
голоса Вари и Ани. Лопахин стоит, ждет. Я ш а держит поднос со стаканчиками, налитыми шампанским. В передней Епиходов увязывает ящик.
За сценой в глубине гул. Это пришли прощаться мужики.
Голос Гаева: «Спасибо, братцы, спасибо вам».
— Дядько, дядюшка, пустить, — раздались из-за
двери тонкие
голоса детей. — Пустить, дядюшка, хороший.
— Слепой черт, — ответили вдруг несколько звонких
голосов, и
за дверью раздался быстрый топот десятка босых ног…
Из-за
дверей раздался
голос Александры Ивановны; звали папашу.
Он воротился смущенный, задумчивый; тяжелая загадка ложилась ему на душу, еще тяжелее, чем прежде. Мерещился и князь… Он до того забылся, что едва разглядел, как целая рогожинская толпа валила мимо его и даже затолкала его в
дверях, наскоро выбираясь из квартиры вслед
за Рогожиным. Все громко, в
голос, толковали о чем-то. Сам Рогожин шел с Птицыным и настойчиво твердил о чем-то важном и, по-видимому, неотлагательном.
— А ведь это Федя! — раздался вдруг в соседней комнате
за полураскрытой
дверью голос Марфы Тимофеевны, — Федя, точно!
— Богу ответите
за сироту, Петр Елисеич! — доносился звонкий
голос Домнушки через запертые
двери. — Другие-то побоятся вам оказать, а я вся тут… Нечего с меня взять, с солдатки! Дочь у вас растет, большая будет, вам же стыдно… Этакой срам в дому! Беспременно этого варнака Тишку в три шеи. Обнакновенно, Катря — глупая девка и больше ничего, а вы хозяин в дому и ответите
за нее.
— Свои скитские, — послышался мужской
голос за дверью. — Заплутались в болоте. Пустите погреться.
— Вот прекрасно-то! — раздался из-за
двери голос, который несколько удивил Лизу.
Тихо, без всякого движения сидела на постели монахиня, устремив полные благоговейных слез глаза на озаренное лампадой распятие, молча смотрели на нее девушки. Всенощная кончилась, под окном послышались шаги и
голос игуменьи, возвращавшейся с матерью Манефой. Сестра Феоктиста быстро встала, надела свою шапку с покрывалом и, поцеловав обеих девиц, быстро скользнула
за двери игуменьиной кельи.
Смелый мужской
голос из-за
двери спросил...
— Кто? — спрашивает из-за
двери голос.
— Иду, — послышался
за дверью недовольный
голос Александры. — Иду я. Чего кричишь? На сколько?
— Нельзя! — послышался из-за
двери голос Тамары. — Нельзя входить. Мы заняты.
В это время раздался звонок в
дверях, и вслед
за тем послышался незнакомый
голос какого-то мужчины, который разговаривал с Иваном. Павел поспешил выйти, притворив
за собой
дверь в ту комнату, где сидела Клеопатра Петровна. В маленькой передней своей он увидел высокого молодого человека, блондина, одетого в щегольской вицмундир, в лаковые сапоги, в визитные черные перчатки и с круглой, глянцевитой шляпой в руке.
— Сейчас! — послышался
голос из низу, и когда вслед
за тем горничная прибежала к Анне Ивановне и обе они захлопнули
дверь в их номер, Павел спросил Неведомова...
— Вонифатий! — закричал из-за
двери дребезжащий женский
голос.