Неточные совпадения
С быстротой метеора мелькнуло мимо нас стадо… Грянули
выстрелы почти
залпом, а потом еще четыре из наших винчестеров поодиночке, чтобы добить двух подранков. Остальные исчезли за углом скалы быстрее
выстрелов магазинки. Охота была великолепная: четыре красавца козла лежали на камнях. Пятый, раненный, должно быть, слетел в пропасть и исчез из глаз в густом кустарнике на страшной глубине… Доставать его — и думать нечего.
«Батальон, пли!» — раздалась команда, и грянул
залп… Вместе с тем грянули и наши орудия. Опять
залп, опять орудия, опять
залп… Неприятельские
выстрелы стихли, наши горнисты заиграли атаку… Раздалась команда: «Шагом марш!» Та-да, та-да-та-да, та-да-та-та-а, та-ди-та-ди, та-ди-та-да, та-та-а, все чаще, и чаще, и чаще гремела музыка, все быстрее и быстрее шли мы, и все чаще и чаще падали в наших рядах люди.
Вдруг вдали раздался
залп из ружьев, и вслед за ним загремели частые
выстрелы по сю сторону речки, на берегу которой стояли французы.
Весь день и всю ночь до рассвета вспыхивала землянка огнями
выстрелов, трещала, как сырой хворост на огне. Стреляли из землянки и
залпами и в одиночку, на страшный выбор: уже много было убитых и раненых, и сам пристав, командовавший отрядом, получил легкую рану в плечо.
Залпами и в одиночку стреляли и в землянку, и все казалось, что промахиваются, и нельзя было понять, сколько там людей. Потом, на рассвете, сразу все смолкло в землянке и долго молчало, не отвечая ни на
выстрелы, ни на предложение сдаться.
Тизана помогла ему, он начал приходить в себя и собирался было прочесть в Тите Ливии о народном возмущении против Тарквиния Старшего, как вдруг раздался ружейный
залп, прогремела пушка, еще раз и еще — а там
выстрелы вразбивку; временами слышался барабан и дальний гул; и гул, и барабан, и
выстрелы, казалось, приближались.
Щелкали в ответ сухие ружейные
выстрелы, безостановочно гремели дружные
залпы, трещали пулеметы.
Жители татарской слободки, еще не спавшие, слышали за окнами взволнованные мужские голоса, женский плач, пьяную матерную ругань, удалявшиеся по направлению к свалкам. Старик татарин, вышедший к калитке посмотреть, через четверть часа услышал в темноте за свалками далекие вопли, сухие ружейные
залпы, перемежающиеся отдельными
выстрелами. Прорезал тишину безумный, зверино-предсмертный вопль, оборвавшийся
выстрелом, и все стихло.
Медленно и грозно потянулся день за днем. Поднимались метели, сухой, сыпучий снег тучами несся в воздухе. Затихало. Трещали морозы. Падал снег. Грело солнце, становилось тепло. На позициях все грохотали пушки, и спешно ухали ружейные
залпы, короткие, сухие и отрывистые, как будто кто-то колол там дрова. По ночам вдали сверкали огоньки рвущихся снарядов; на темном небе мигали слабые отсветы орудийных
выстрелов, сторожко ползали лучи прожекторов.
Японская артиллерия, освободившись от огня наших батарей и почувствовав свободу, беспрерывными
выстрелами и
залпами стала посылать свои гостинцы в наши окопы.
Французы успели сделать три картечные
выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два
залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний
выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.