Неточные совпадения
Тихо вошел он, не скрыпнувши
дверью, поставил на стол,
закрытый скатертью, горшок и стал бросать длинными руками своими какие-то неведомые травы; взял кухоль, выделанный из какого-то чудного дерева, почерпнул им воды и стал лить, шевеля губами и творя какие-то заклинания.
Он несколько времени лежал с
закрытыми глазами, потом осторожно поднялся и выглянул в
дверь — рабочие уже были на середине болота.
Старинные кресла и диван светлого березового выплавка, с подушками из шерстяной материи бирюзового цвета, такого же цвета занавеси на окнах и
дверях; той же березы письменный столик с туалетом и кроватка,
закрытая белым покрывалом, да несколько растений на окнах и больше ровно ничего не было в этой комнатке, а между тем всем она казалась необыкновенно полным и комфортабельным покоем.
Кроме очень изящной гостиной, зальца и совершенно уединенного кабинета Николая Степановича, влево от гостиной шла спальня Евгении Петровны, переделенная зеленой шелковой драпировкой, за которой стояла ее кровать, и тут же в стене была
дверь в маленькую
закрытую нишь, где стояла белая каменная ванна.
В углу, между соседнею
дверью и круглою железною печкою, стояла узкая деревянная кроватка,
закрытая стеганым бумажным одеялом; развернутый ломберный стол, на котором валялись книги, листы бумаги, высыпанный на бумагу табак, половина булки и тарелка колотого сахару со сверточком чаю; три стула, одно кресло с засаленной спинкой и ветхая этажерка, на которой опять были книги, бумаги, картузик табаку, человеческий череп, акушерские щипцы, колба, стеклянный сифон и лакированный пояс с бронзовою пряжкой.
У меня перед глазами не было ни затворенной
двери комнаты матушки, мимо которой я не мог проходить без содрогания, ни
закрытого рояля, к которому не только не подходили, но на который и смотрели с какою-то боязнью, ни траурных одежд (на всех нас были простые дорожные платья), ни всех тех вещей, которые, живо напоминая мне невозвратимую потерю, заставляли меня остерегаться каждого проявления жизни из страха оскорбить как-нибудь ее память.
Последствия эти были двоякого рода: или немедленно же из парадной
двери выбегала толстая и румяная Матрена с милостивым подарком от отца и благодетеля, или же
дверь оставалась
закрытою, в окне кабинета мелькала сердитая старческая физиономия, обрамленная черными, как смоль, волосами, а Матрена тихонько задами прокрадывалась на съезжую.
Это была комната большая, высокая, почти без мебели и с двумя
дверями, из которых за одною виднелась другая, крошечная синяя каморочка, с высокою постелью,
закрытою лоскутковым ситцевым одеялом.
Между печью и
дверью у стены — широкая кровать,
закрытая грязным ситцевым пологом.
Комната в азиатском вкусе в доме Купавиной, с одним выходом на террасу; стеклянная растворенная
дверь с портьерами; по сторонам
двери два больших окна,
закрытые драпировками; по стенам и под окнами мягкие диваны. За балюстрадой террасы виден сад и за ним живописная сельская местность.
Вадим перебрался по доскам через ручей и подошел к ветхой бане, находящейся на полугоре и окруженной густыми рябиновыми кустами… ему показалось, что он заметил слабый свет сквозь замок
двери; он остановился и на цыпочках подкрался к окну, плотно
закрытому ставнем…
Небольшая, но изящно убранная и меблированная гостиная; посередине
закрытая богатой портьерой
дверь в другую гостиную; направо (от актеров)
дверь во внутренние комнаты.
Извозчик остановился у каменного двухэтажного особняка с приличным подъездом, с окнами,
закрытыми сплошь ставнями. Остальные приехали раньше и уже их дожидались. Их пустили не сразу. Сначала в тяжелой
двери открылось изнутри четырехугольное отверстие, величиной с ладонь, и в нем на несколько секунд показался чей-то холодный и внимательный серый глаз. Потом
двери раскрылись.
Поправлялся он очень быстро, и доктор Шевырев велел
дверь в его комнату держать открытой; прикованный слабостью к постели, невольно радующийся возвращенной жизни, он забывал, что за этой
дверью есть другие,
закрытые, и не мог узнать этого.
Он всё время пел с
закрытыми глазами и, охваченный своей песнею, должно быть, не слышал ничего, сделал паузу и вот — снова запел. Раздался хохот. Хохотали те, что стояли у
двери, и с ними хохотала Таня. Показалось смешным это увлечение Кости, и смех разбудил его.
Глафира подошла скорыми шагами к
двери, быстро отмахнула ее одним движением, но отмахнула не без труда и не без усилия, потому что за
дверью цепко держался за ручку и наконец вылетел на средину комнаты… кто?.. Как назвать это лицо? Глафира отступила два шага назад. Вместо Жозефа пред ней стоял… чужой человек, брюнет, с лицом, тщательно
закрытым ладонями.
— Нет, нет! — отрицала с
закрытым лицом Лариса. — Но Бога ради! Как милости, как благодеяния, прошу вас: прекратите эту сцену. Умоляю вас: не обнимайте же меня по крайней мере, не обнимайте, я вам говорю! Все
двери отперты…
Чтобы добраться до этого, буквально сказать, молитвенного хлева, надо было пройти один двор, потом другой, потом завернуть еще во дворик, потом пролезть в закоулочек и оттуда пройти через
дверь с блочком в дровяную закуточку. В этой закуточке был сквозной ход еще на особый маленький дворишко, весь
закрытый пупом поднявшеюся высокою навозною кучею, за которою по сторонам ничего не видно. Куча была так высока, что закрывала торчавшую из ее средины высокую шелковицу или рябину почти по самые ветви.
Дождь льет как из ведра… И ни одного извозчика, к моему несчастью. У театрального подъезда стоит карета… Счастливцы те, кто поедут в ней. Я с завистью смотрю на
закрытый экипаж. Внезапно сторож распахивает
дверь, и кто-то, маленький и изящный, закутанный в меховое манто, с голубым капором на миниатюрной головке, выходит на подъезд.
Он даже посмотрел на
закрытую наглухо за вышедшим Клейнмихелем
дверь, ведущую в переднюю, и откинул эту мысль.
Где он? Что это за странная комната с одной запертой
дверью, со сделанным в ней круглым маленьким окошечком со стеклом,
закрытым, видимо, с наружной стороны?
— Беда, матушка-игуменья, беда… с сестрой Марьей… — вбежала в опочивальню игуменьи Досифеи, без предварительного стука в
закрытую наглухо
дверь, молодая послушница Серафима, любимица строгой старухи, и скорее по привычке, нежели по рассуждению, сделала перед своей начальницей три уставных земных поклона.
Сняв с себя верхнее платье, граф Иосиф Янович, не без продолжавшихся царить в его уме сомнений, которые он тщетно старался отогнать, вступил в этот коридор и достиг
двери,
закрытой портьерой.
Несмелым шагом пошла она по направлению к
двери,
закрытой портьерой и ведшей в ту комнату, откуда доносились до нее голоса.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную, светлую гостиную, подошел к
двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что-то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь
закрытые окна слышен был гул голосов.
А в наглухо
закрытые ставни упорно стучал осенний дождь, и тяжко и глубоко вздыхала ненастная ночь. Отрезанные стенами и ночью от людей и жизни, они точно крутились в вихре дикого и безысходного сна, и вместе с ними крутились, не умирая, дикие жалобы и проклятия. Само безумие стояло у
дверей; его дыханием был жгучий воздух, его глазами — багровый огонь лампы, задыхавшийся в глубине черного, закопченного стекла.