Неточные совпадения
— Это — Кубасов, печник, он тут у них во всем — первый. Кузнецы, печники, плотники — они, все едино, как фабричные, им — плевать на
законы, — вздохнув, сказал мужик, точно жалея
законы. — Происшествия эта задержит вас,
господин, — прибавил он, переступая с ноги на ногу, и на жидком лице его появилась угрюмая озабоченность, все оно как-то оплыло вниз, к тряпичной шее.
— Образованные
господа, распоряжаитись, а
закону не знайте…
А то, что называют волей — эту мнимую силу, так она вовсе не в распоряжении
господина, „царя природы“, а подлежит каким-то посторонним
законам и действует по ним, не спрашивая его согласия.
То ли дело
господа! Живут как вздумается, ни на что им запрета нет. И таиться им не в чем, потому что они в свою пользу
закон отмежевали. А рабам нет
закона; в беззаконии они родились, в беззаконии и умереть должны, и если по временам пытаются окольным путем войти в заповедную область, осеняемую
законом, то
господа не находят достаточной казни, которая могла бы искупить дерзновенное посягательство.
— Подтянем, Илья Фирсыч? Ха-ха! Отцом родным будешь. Озолочу… Истинно
господь прислал тебя ко мне. Ведь вконец я захудал. Зятья-то на мои денежки живут да радуются, а я в забвенном виде. Они радуются, а мы их по шапке… Ха-ха!.. Есть и на зятьев
закон?
— Врешь, кривой! Не видал, так, стало быть, зачем врать? Их благородие умный
господин и понимают, ежели кто врет, а кто по совести, как перед Богом… А ежели я вру, так пущай мировой рассудит. У него в
законе сказано… Нынче все равны… У меня у самого брат в жандармах… ежели хотите знать…
— Может быть, очень может быть,
господа, — торопился князь, — хоть я и не понимаю, про какой вы общий
закон говорите; но я продолжаю, не обижайтесь только напрасно; клянусь, я не имею ни малейшего желания вас обидеть.
— Генерал! Вспомни осаду Карса, а вы,
господа, узнайте, что анекдот мой голая истина. От себя же замечу, что всякая почти действительность, хотя и имеет непреложные
законы свои, но почти всегда невероятна и неправдоподобна. И чем даже действительнее, тем иногда и неправдоподобнее.
—
Барин!
барин! что ты это поешь-то? Какие такие в нашем звании кормилицы полагаются? Это у вас кормилицы. В
законе сказано: «сосцы матэрэ моэя, ими же воспита мя». Ну, что ж ты можешь против
закона?
В 1802 году деды наши читали «Естественный
Закон» из сочинений
господина Вольтера.
Мироныч почесал за ухом и с недовольным видом отвечал: «Коли от евтого, батюшка Алексей Степаныч, так уж за грехи наши
Господь посылает свое наслание» [Снятие кож с чумной скотины воспрещено
законом; но башкирцы — плохие законоведцы, а русские кожевники соблазняются дешевизной, и это зло до сих пор не вывелось в Оренбургской губернии.
— Все мы, и я и
господа чиновники, — продолжал между тем Постен, — стали ему говорить, что нельзя же это, наконец, и что он хоть и муж, но будет отвечать по
закону… Он, вероятно, чтобы замять это как-нибудь, предложил Клеопатре Петровне вексель, но вскоре же затем, с новыми угрозами, стал требовать его назад… Что же оставалось с подобным человеком делать, кроме того, что я предложил ей мой экипаж и лошадей, чтобы она ехала сюда.
Павел начал петь свои арии с чувством, но заметно уклоняясь от всяких
законов музыки, так что Видостан неоднократно ему кричал: «Постойте,
барин, постойте — куда ушли?» Маленький Шишмарев, как канареечка, сразу же и очень мило пропел все, что ему следовало.
— Многие из вас,
господа, не понимают этого, — сказал он, не то гневно, не то иронически взглядывая в ту сторону, где стояли члены казенной палаты, — и потому чересчур уж широкой рукой пользуются предоставленными им прерогативами. Думают только о себе, а про старших или совсем забывают, или не в той мере помнят, в какой по
закону помнить надлежит. На будущее время все эти фанаберии должны быть оставлены. Яздесь всех критикую, я-с. А на себя никаких критик не потерплю-с!
Шотландский костюм
барина сначала немного смутил восторженную публику, но потом все решили, что, вероятно, так нужно, потому
барин — значит,
закон ему не писан.
У него есть глаза и сердце только до тех пор, пока
закон спит себе на полках; когда же этот
господин сойдет оттуда и скажет твоему отцу: «А ну-ка, судья, не взяться ли нам за Тыбурция Драба или как там его зовут?» — с этого момента судья тотчас запирает свое сердце на ключ, и тогда у судьи такие твердые лапы, что скорее мир повернется в другую сторону, чем пан Тыбурций вывернется из его рук…
Твой отец служит
господину, которого имя —
закон.
— Да али мы нехристи. Ведь это хорошо
господам, а мы крестьяне. По-божьему надо. Такой
закон Христов.
До дела с купоном Василий всё не верил, что у
господ нет никакого
закона насчет того, как жить.
Забиякин. Ваше сиятельство изволите говорить: полицеймейстер! Но неужели же я до такой степени незнаком с
законами, что осмелился бы утруждать вас, не обращавшись прежде с покорнейшею моею просьбой к
господину полицеймейстеру! Но он не внял моему голосу, князь, он не внял голосу оскорбленной души дворянина… Я старый слуга отечества, князь; я, может быть, несколько резок в моей откровенности, князь, а потому не имею счастия нравиться
господину Кранихгартену… я не имею утонченных манер, князь…
— А что же со мной
закон сделает, коли от меня только клочья останутся? Мочи моей, сударь, нет; казнят меня на каждом шагу — пожалуй, ежели в пьяном виде, так и взаправду спрыгнешь… Да вот что я давно собираюсь спросить вас: большое это
господам удовольствие доставляет, ежели они, например, бьют?..
Законы, я полагаю, пишутся для всех одинакие, и мы тоже их мало-мальски знаем: я вот тоже поседел и оплешивел на царской службе, так пора кое-что мараковать; но как собственно объяснял я и в докладной записке
господину министру, что все мое несчастье единственно происходит по близкому знакомству
господина начальника губернии с госпожою Марковой, каковое привести в законную ясность я и ходатайствовал перед правительством неоднократно, и почему мое домогательство оставлено втуне — я неизвестен.
Был, правда, у Порфирия один маленький недостаток: никак его нельзя было уговорить передать институтке хотя бы самую крошечную записочку, хотя бы даже и родной сестре. «Простите. Присяга-с, — говорил он с сожалением. — Хотя, извольте, я, пожалуй, и передам, но предварительно должен вручить ее на просмотр дежурной классной даме. Ну, как угодно. Все другое, что хотите: в лепешку для
господ юнкеров расшибусь… а этого нельзя:
закон».
С злобною невинностию прибавляли при этом, что, «может быть, и на
господина Ставрогина найдется какой-нибудь
закон».
— По
закону этого, ваше превосходительство, нельзя, — сказал он, — но, желая вам угодить, я готов это исполнить… Наша проклятая служба такова: если где не довернулся, начальство бьет, а довернулся,
господа московские жители обижаются.
— Я тут ни при чем!..
Господин Тулузов теперь во власти
закона! — забормотал он.
«Я, Сусанна Николаевна Марфина, обещаюсь и клянусь перед всемогущим строителем вселенной и перед собранными здесь членами сей достопочтенной ложи в том, что я с ненарушимою верностью буду употреблять все мои способности и усердие для пользы, благоденствия и процветания оной, наблюдать за исполнением
законов, порядком и правильностью работ и согласием членов сей ложи между собою, одушевляясь искреннейшею к ним любовью. Да поможет мне в сем
господь бог и его милосердие. Аминь!»
Частный пристав, толстый и по виду очень шустрый человек, знал, разумеется, Тулузова в лицо, и, когда тот вошел, он догадался, зачем собственно этот
господин прибыл, но все-таки принял сего просителя с полным уважением и предложил ему стул около служебного стола своего, покрытого измаранным красным сукном, и вообще в камере все выглядывало как-то грязновато: стоявшее на столе зерцало было без всяких следов позолоты; лежавшие на окнах
законы не имели надлежащих переплетов; стены все являлись заплеванными; даже от самого вицмундира частного пристава сильно пахнуло скипидаром, посредством которого сей мундир каждодневно обновлялся несколько.
— Руки… уж и не знаю… как
закон! Ах, в какое вы меня положение ставите! Такой нынче день… Исправник — у именинника, помощник — тоже… даже письмоводителя нет… Ушел и ключи от шкапов унес… И дело-то об вас у него в столе спрятано… Ах,
господа,
господа!
Так ли я, братцы, говорю?"Дрогнули сердца новгородцев, однако поняли вольные вечевые люди, что Гадюк говорит правду, и в один голос воскликнули:"Так!"–"Так вот что я надумал: пошлемте-ка мы к варягам ходоков и велим сказать:
господа варяги! чем набегом-то нас разорять, разоряйте вплотную: грабьте имущества, жгите города, насилуйте жен, но только, чтоб делалось у нас все это на предбудущее время… по
закону!
Таков неумолимый
закон судеб! Как часто человек, в пылу непредусмотрительной гордыни, сулит содрать шкуру со всего живущего — и вдруг — открывается трап, и он сам проваливается в преисподнюю… Из ликующего делается стенящим, — а те, которые вчера ожидали содрания кожи, внезапно расправляют крылья и начинают дразниться: что, взял? гриб съел! Ах,
господа,
господа! а что, ежели…
— Вот именно так: ежели! Сам по себе этот фиктивный брак — поругание, но «ежели»… По обстоятельствам, мой друг, и
закону премена бывает! как изволит выражаться наш
господин частный пристав. Вы что? сказать что-нибудь хотите?
Этого и
господь не может терпеть, так может ли барский
закон стать выше божьего?»
Христианину обещаться в повиновении людям или
законам людским — всё равно что нанявшемуся к хозяину работнику обещаться вместе с тем исполнять всё то, что ему прикажут еще и чужие люди. Нельзя служить двум
господам.
— Не оттого мы страждем, что
господь не внимает молитвам нашим, но оттого лишь, что мы не внимаем заветам его и не мира с богом ищем, не подчинения воле его, а всё оспариваем
законы божий и пытаемся бороться против его…
— Зачем же зарок-с? кушайте! В прежнее время я вас за это по спине глаживал, а теперь… закон-с! Да что же вы стоите, образованный молодой человек? Стул
господину Прохорову! По крайности, посмотрю я, как ты, к-к-каналья, сидеть передо мной будешь!
— Следственно, и докладывайте их
господину закону, а меня от каверз увольте!
— Зачем вы спрашиваете? ведь вы знаете, что я ничего не могу! Что теперь —
Закон! Как там написано, так тому и быть. Ежели написано:
господину Прохорову награду дать — я рад-с; ежели написано: влепить! — я и против этого возражений не имею!
— Вон у меня на пожарном дворе все рукава у труб ссохлись, — говорит он, — посмотрим, как-то починит их
господин закон!
— Личного знакомства с
господином градоначальником не имею, да и надобности до сих пор, признаться, не виделось, но, по слухам, рекомендовать могу. К храму Божьему прилежен и мзду приемлет без затруднения… Только вот с
законом, по-видимому, в ссоре находится.
— Перестань, братец! Кого ты здесь морочишь? — продолжал Ваня, скрестив на груди руки и покачивая головою. — Сам знаешь, про что говорю. Я для эвтаго более и пришел, хотел сказать вам:
господь, мол, с вами; я вам не помеха! А насчет, то есть, злобы либо зависти какой, я ни на нее, ни на тебя никакой злобы не имею; живите только по
закону, как богом показано…
Сколько мы, литераторы, волновались: нужно-де ясные насчет книгопечатания
законы издать! Только я один говорил: и без них хорошо! По-моему и вышло: коли хорошо, так и без
законов хорошо! А вот теперь посидим да помолчим — смотришь, и
законы будут. Да такие ясные, что небо с овчинку покажется. Ах,
господа,
господа! представляю себе, как вам будет лестно, когда вас,"по правилу", начнут в три кнута жарить!
Xлынов. У меня
закон,
господин полковник: кто не выпьет, тому на голову лить.
Ты переступил
закон да и
барин?
— Я говорю об этих бельмистых сычах, — продолжал Заиончек, подкинув в камин лопатку глянцевитого угля. — Мне, я говорю, очень они нравятся с своими знаниями. Вот именно, вот эти самые
господа, которые про все-то знают, которым
законы природы очень известны.
«…Существование, которое, с точки зрения животной экономии, должно быть признано идеальным. Ибо получать от природы возможно более при возможно меньшей затрате энергии, — не в этом ли состоит основной принцип приспособления… А приспособление,
господа, —
закон жизни…»
— Кричит, знаете, этой госпоже своей, — продолжал Грохов, — «Глаша, Глаша, ко мне жена хочет воротиться…» Та прибежала, кричит тоже: «Это невозможно!.. Нельзя…» — «Позвольте, говорю,
господа,
закон не лишает Михаила Сергеича права потребовать к себе Домну Осиповну; но он также дает и ей право приехать к нему, когда ей угодно, тем более, что она ничем не обеспечена!» — «Как, говорит, не обеспечена: я ей дом подарил».
— Позвольте-с! Позвольте! — перебил его Хмурин, как-то отстраняя даже рукою его доказательства. —
Господину мировому судье
закон тоже позволяет судить по совести — раз!.. Второе — коли убийцу какого-нибудь или вора судят присяжные, суди и драчуна присяжные: суд для всех должен быть одинакий!
А дошло до нас по слуху, что живешь ты, Григорий, у какой там ни есть дворничихи в Харькиве в полюбовниках, забывши свой привечный
закон и лерегию, как хозяйскому сыну и женину мужу делать грех и от людей и от
господа царя небесного.
Но для человеческой совести нет писаных
законов, нет учения о невменяемости, и я несу за свое преступление казнь. Мне недолго уже нести ее. Скоро
Господь простит меня, и мы встретимся все трое там, где наши страсти и страдания покажутся нам ничтожными и потонут в свете вечной любви.