Неточные совпадения
Сережа, и прежде робкий в отношении
к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему
зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался
отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
—
Отца. Я по улице шла, там подле, на углу, в десятом часу, а он будто впереди идет. И точно как будто он. Я хотела уж
зайти к Катерине Ивановне…
— Ну, вот тебе беспереводный рубль, — сказала она. Бери его и поезжай в церковь. После обедни мы, старики,
зайдем к батюшке,
отцу Василию, пить чай, а ты один, — совершенно один, — можешь идти на ярмарку и покупать все, что ты сам захочешь. Ты сторгуешь вещь, опустишь руку в карман и выдашь свой рубль, а он опять очутится в твоем же кармане.
— Шел
к отцу, а сначала хотел
зайти к Катерине Ивановне.
— Не можешь ли, Митрий, услугу оказать?
Зайди ты
к отцу моему, Федору Павловичу Карамазову, и скажи ты ему, что я в Чермашню не поехал. Можешь али нет?
— Городские мы,
отец, городские, по крестьянству мы, а городские, в городу проживаем. Тебя повидать,
отец, прибыла. Слышали о тебе, батюшка, слышали. Сыночка младенчика схоронила, пошла молить Бога. В трех монастырях побывала, да указали мне: «
Зайди, Настасьюшка, и сюда,
к вам то есть, голубчик,
к вам». Пришла, вчера у стояния была, а сегодня и
к вам.
Нередко
отец после утреннего чая
заходил к сестрицам, усаживался на одном из сундуков и предавался воспоминаниям о прошлом.
На ученической квартире, которую после смерти
отца содержала моя мать, я был «старшим». В этот год одну комнату занимал у нас юноша Подгурский, сын богатого помещика, готовившийся
к поступлению в один из высших классов. Однажды директор, посетив квартиру,
зашел в комнату Подгурского в его отсутствии и повел в воздухе носом.
— А я у вас на Ключевском был…
к вам
заходил, да не застал дома.
Отцу нужно было нарочного посылать, ну, он и послал меня.
Бабушка с тетушками осталась ночевать в Неклюдове у родных своих племянниц; мой
отец прямо с похорон, не
заходя в дом, как его о том ни просили, уехал
к нам.
Я отправился прямо
к Алеше. Он жил у
отца в Малой Морской. У князя была довольно большая квартира, несмотря на то что он жил один. Алеша занимал в этой квартире две прекрасные комнаты. Я очень редко бывал у него, до этого раза всего, кажется, однажды. Он же
заходил ко мне чаще, особенно сначала, в первое время его связи с Наташей.
Во время рождественских праздников приезжал
к отцу один из мировых судей. Он говорил, что в городе веселятся, что квартирующий там батальон доставляет жителям различные удовольствия, что по зимам нанимается зал для собраний и бывают танцевальные вечера. Потом
зашел разговор о каких-то пререканиях земства с исправником, о том, что земские недоимки совсем не взыскиваются, что даже жалованье членам управы и мировым судьям платить не из чего.
— Нет, мне надобно еще с требой ехать! — объяснил
отец Василий и, не
заходя к Сусанне Николаевне, отправился домой.
И с тех пор под разными видами была уже три раза на абвахте; первый раз
заходила вместе с
отцом к брату, офицеру, стоявшему в то время у них в карауле; другой раз пришла с матерью раздать подаяние и, проходя мимо, шепнула ему, что она его любит и выручит.
— Я еще вчера же,
отец протопоп… как только пришел домой от Бизюкинши… потому что мы все от исправника
к ней еще
заходили, как вернулся, сейчас и сказал своей услужающей: «Нет, говорю, Эсперанса,
отец Савелий справедлив: не надейся сильный на свою силу и не хвались своею крепостью».
Вечером
отец Захария, совершая обычную прогулку,
зашел к Ахилле и сказал ему...
Случилось нам, гуляя с ним пред вечером,
зайти вместе
к золотарю; он, Афанасий Иванович, и говорит: вот, говорит,
отец протопоп, какая мне пришла мысль, надписи вам на тростях подобают, вот вам этакую: «Жезл Ааронов», а
отцу Захарии вот этакую очень пристойно, какая теперь значится.
Зашел в канцелярию
к Рачковскому, написал письмо
отцу и сказал, что поступаю в цирк.
Но сыновья
зашли уже слишком далеко: отступать было поздно; они встретили наглым, смелым взглядом грозный взгляд
отца и в ответ на страшный удар, посланный в стол кулаком Глеба, приступили тотчас же, без обиняков,
к своему объяснению…
Вечером того же дня, отслужив панихиду, они покинули Болотово. Возвращались они тем же путем, каким ехал ночью старик. Очутившись против Комарева, которое с высокого берега виднелось как на ладони,
отец и дочь свернули влево. Им следовало
зайти к тетушке Анне и взять ребенка, после чего Дуня должна была уйти с
отцом в Сосновку и поселиться у его хозяина.
На другой день
зашел к нему, познакомился с
отцом.
Я
зашел к Зинаиде Федоровне с таким чувством, как будто я был
отцом ребенка. Она лежала с закрытыми глазами, худая, бледная, в белом чепчике с кружевами. Помню, два выражения были на ее лице: одно равнодушное, холодное, вялое, другое детское и беспомощное, какое придавал ей белый чепчик. Она не слышала, как я вошел, или, быть может, слышала, но не обратила на меня внимания. Я стоял, смотрел на нее и ждал.
Еще дорогой попадья Мирониха рассказала воеводше, отчего в церкви выкликнула Охоня, — совесть ее ущемила. Из-за нее постригся бывший пономарь Герасим… Сколько раз
засылал он сватов
к дьячку Арефе, и сама попадья ходила сватать Охоню, да только уперлась Охоня и не пошла за Герасима. Набаловалась девка, живучи у
отца, и никакого порядку не хочет знать. Не все ли равно: за кого ни выходить замуж, а надо выходить.
Пока я рассказывал Мухоедову свою историю, он все время дремал и оживился только тогда, когда речь
зашла о нынешней молодежи, по отношению
к которой мы были уже «
отцами», потому что учились в университете в горячую пору начала шестидесятых годов.
Так слушай же: вчера бродила я
В саду; и под вечер
зашла я в рощу;
Вдруг, вижу, человек ко мне подходит:
Он издали всё следовал за мною.
То был Фернандо… он упал
к моим ногам;
Он плакал, обнимал мои колена
И сделал то, что обещалась я
Составить ваше счастье. Твой
отецУехал на два дни — меж тем
Вы можете видаться — а потом
К ногам родителя вы упадете,
И я соединю свои моленья…
Вот как это случилось:
зашел я однажды вечером
к Шушерину и нашел у него двух московских актеров: г-на Злова и г-на Мочалова (
отца того Мочалова, которого не так давно потеряла Москва).
Бородкин. Будьте
отец и благодетель! Нынче Максим Федотыч
зайдут к вам, так уж вы ему поговорите, а уж я вам по гроб жизни буду обязан, то есть вот как-с — скажите: Иван, сделай то, я всей душой-с. Прикажете еще бутылочку послать?
— Покушай ушицы-то, любезненькой ты мой, — угощал
отец Михаил Патапа Максимыча, — стерлядки, кажись, ничего себе, подходящие, — говорил он, кладя в тарелку дорогому гостю два огромных звена янтарной стерляди и налимьи печенки. — За ночь нарочно гонял на Ветлугу
к ловцам. От нас ведь рукой подать, верст двадцать.
Заходят и в нашу Усту стерлядки, да не часто… Расстегайчиков
к ушице-то!.. Кушайте, гости дорогие.
— Это,
отец Иосаф, все равно, враг, а
к чему дело придет, и через нее женитесь; а вы лучше вот что: ко мне опять сваха Федориха
заходила…
Наш дом разделился на две половины: печальную — в апартаментах княгини, которая поминутно
заходила в комнату Юлико, надоедая ему вопросами и микстурами, и беспечную — где слышался веселый смех Бэллы, ее пронзительные взвизгивания, которым я вторила с особенным наслаждением, да детски-добродушный хохот Израила. Там были тоска и дума, здесь — беззаботное веселье и смех. Часто
к нам присоединялся
отец, и тогда нашему веселью не было конца.
Там, в усадьбе, его невеста. Неужели он в ней нашел свою желанную?.. Кто знает! Да и
к чему эта погоня за блаженством? Лучше он, что ли, своего
отца, Ивана Прокофьича? А тому разве был досуг мечтать о сладостях любви? Образы двух женщин
зашли в его душу: одна — вся распаленная страстью, другая, в белом, с крыльями, вся чистая и прозрачная, как видел он ее во сне в первую ночь, проведенную с ней под одною кровлей… Живи Калерия — она бы его благословила…
Марья Степановна кое-что придумала. Она нашла повод видеться со Скобелевым, который когда-то знал ее ничем не знаменитого
отца. Старый комендант тоже был не прочь приволокнуться и обошелся приветливо с милой дамой, а она заинтересовалась его рассказами. Она вообще попробовала кое-что говорить о литературе и увидала, что в России ничего нет легче, как это. Скобелев
заходил к ней пить чай и иногда излагал такие рассказы, которые не были напечатаны.
Иногда, впрочем, эти замашки его
заходили слишком далеко, и из Петербурга спешили умерить его пыл. Там, впрочем, не особенно сильно гневались. Доказательством этому служила присланная 18 февраля 1752 года
к гетману с капитаном-поручиком, лейб-компании вице-капралом Василием Суворовым,
отцом знаменитого князя италийского, Андреевская лента.
Так сказал между прочим наш приходской священник
отец Алексей, когда, после обедни, в воскресенье, я по обыкновению
зашел напиться чаю
к гостеприимному пастырю и
к не менее радушной его хозяйке — матушке-попадье Марье Андреевне.
Лиза несколько раз
заходила с
отцом к нему на квартиру и хозяйничала у него за чайным столом.
Молодые люди столковались, и Афанасий Терентьевич обратился
к своему
отцу с просьбой
заслать сватов
к Федосею Иванову, как звали дядю Елены Карповой.
Прежде, когда они были еще маленькие, и речи никогда не
заходило о том, чтобы отдать их в привилегированные заведения, особенно сына в лицей, в тот лицей, где
отец сам учился и откуда вынес самое недружелюбное отношение
к таким"местам систематической порчи", — так он тогда выражался… И об институтах он не иначе говорил как с насмешкой.
— Ах, сударыня, — заговорил он, — сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением,
к дочери
зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, — повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на
отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что̀ ей делать. Одна m-llе Bourienne приятно улыбалась.