Неточные совпадения
А уж там в стороне четыре пары откалывали мазурку; каблуки ломали пол, и армейский штабс-капитан работал и
душою и телом, и руками и ногами, отвертывая такие па, какие и
во сне никому не случалось отвертывать.
Если б Варвара была дома — хорошо бы позволить ей приласкаться. Забавно она вздрагивает, когда целуешь груди ее. И — стонет, как ребенок
во сне. А этот Гогин — остроумная шельма, «для пустой
души необходим груз веры» — неплохо! Варвара, вероятно, пошла к Гогиным. Что заставляет таких людей, как Гогин, помогать революционерам? Игра, азарт, скука жизни? Писатель Катин охотился, потому что охотились Тургенев, Некрасов. Наверное, Гогин пользуется успехом у модернизированных барышень, как парикмахер у швеек.
— Говорил он о том, что хозяйственная деятельность людей, по смыслу своему, религиозна и жертвенна, что
во Христе сияла
душа Авеля, который жил от плодов земли, а от Каина пошли окаянные люди, корыстолюбцы, соблазненные дьяволом инженеры, химики. Эта ерунда чем-то восхищала Тугана-Барановского, он изгибался на длинных ногах своих и скрипел: мы — аграрная страна, да, да! Затем курносенький стихотворец читал что-то смешное: «В ладье мечты утешимся,
сны горе утолят», — что-то в этом роде.
Она боялась впасть
во что-нибудь похожее на обломовскую апатию. Но как она ни старалась сбыть с
души эти мгновения периодического оцепенения,
сна души, к ней нет-нет да подкрадется сначала греза счастья, окружит ее голубая ночь и окует дремотой, потом опять настанет задумчивая остановка, будто отдых жизни, а затем… смущение, боязнь, томление, какая-то глухая грусть, послышатся какие-то смутные, туманные вопросы в беспокойной голове.
А
во сне душа сама все представила и выложила, что было в сердце, в совершенной точности и в самой полной картине и — в пророческой форме.
Он пробудился оттого, что ему приснился дурной
сон: его кто-то начал
душить во сне, но вдруг раздался отчаянный крик петуха под окном — и барин проснулся, обливаясь потом.
Мне случалось иной раз видеть
во сне, что я студент и иду на экзамен, — я с ужасом думал, сколько я забыл, срежешься, да и только, — и я просыпался, радуясь от
души, что море и паспорты, годы и визы отделяют меня от университета, никто меня не будет испытывать и не осмелится поставить отвратительную единицу.
И чего-чего только не наврет такой «странник» темным купчихам, чего только не всучит им для спасения
души! Тут и щепочка от гроба Господня, и кусочек лестницы, которую праотец Иаков
во сне видел, и упавшая с неба чека от колесницы Ильи-пророка.
Должно быть,
во сне я продолжал говорить еще долго и много в этом же роде, раскрывая свою
душу и стараясь заглянуть в ее
душу, но этого я уже не запомнил. Помню только, что проснулся я с знакомыми ощущением теплоты и разнеженности, как будто еще раз нашел девочку в серой шубке…
Сердце у меня тревожно билось, в груди еще стояло ощущение теплоты и удара. Оно, конечно, скоро прошло, но еще и теперь я ясно помню ту смутную тревогу, с какой
во сне я искал и не находил то, что мне было нужно, между тем как рядом, в спутанном клубке сновидений, кто-то плакал, стонал и бился… Теперь мне кажется, что этот клубок был завязан тремя «национализмами», из которых каждый заявлял право на владение моей беззащитной
душой, с обязанностью кого-нибудь ненавидеть и преследовать…
— Да, не физическую. Мне кажется, ни у кого рука не подымется на такого, как я; даже и женщина теперь не ударит; даже Ганечка не ударит! Хоть одно время вчера я так и думал, что он на меня наскочит… Бьюсь об заклад, что знаю, о чем вы теперь думаете? Вы думаете: «Положим, его не надо бить, зато
задушить его можно подушкой, или мокрою тряпкою
во сне, — даже должно…» У вас на лице написано, что вы это думаете, в эту самую секунду.
Она видела Макара только издали, как
во сне, но и этого было достаточно, чтобы поднять в
душе все старое.
Проснулся купец, а вдруг опомниться не может: всю ночь видел он
во сне дочерей своих любезныих, хорошиих и пригожиих, и видел он дочерей своих старшиих: старшую и середнюю, что они веселым-веселехоньки, а печальна одна дочь меньшая, любимая; что у старшей и середней дочери есть женихи богатые и что сбираются они выйти замуж, не дождавшись его благословения отцовского; меньшая же дочь любимая, красавица писаная, о женихах и слышать не хочет, покуда не воротится ее родимый батюшка; и стало у него на
душе и радошно и не радошно.
«Что с ней, что с ней!» — подумал я, и вся
душа перевернулась
во мне. Нелли замолчала и более
во весь вечер не сказала ни слова. Когда же я ушел, она заплакала, плакала весь вечер, как донесла мне Александра Семеновна, и так и уснула в слезах. Даже ночью,
во сне, она плакала и что-то ночью говорила в бреду.
Затем, как
во сне, увидел он, еще не понимая этого, что в глазах Шульговича попеременно отразились удивление, страх, тревога, жалость… Безумная, неизбежная волна, захватившая так грозно и так стихийно
душу Ромашова, вдруг упала, растаяла, отхлынула далеко. Ромашов, точно просыпаясь, глубоко и сильно вздохнул. Все стало сразу простым и обыденным в его глазах. Шульгович суетливо показывал ему на стул и говорил с неожиданной грубоватой лаской...
— А что бы ты думал! жандарм! ведь они охранители нашего спокойствия. И этим можно воспользоваться. Ангелочек почивает, а добрый жандарм бодрствует и охраняет ее спокойствие… Ах, спокойствие!.. Это главное в нашей жизни! Если
душа у нас спокойна, то и мы сами спокойны. Ежели мы ничего дурного не сделали, то и жандармы за нас спокойны. Вот теперь завелись эти… как их… ну, все равно… Оттого мы и неспокойны… спим, а
во сне все-таки тревожимся!
Не удаль и не тоска, а что-то неопределенное, точно
во сне встают воспоминания о прошлом, странном и близком
душе, увлекательном и полузабытом…
Что делаешь, Руслан несчастный,
Один в пустынной тишине?
Людмилу, свадьбы день ужасный,
Всё, мнится, видел ты
во сне.
На брови медный шлем надвинув,
Из мощных рук узду покинув,
Ты шагом едешь меж полей,
И медленно в
душе твоей
Надежда гибнет, гаснет вера.
Мастера храпят, мычат
во сне, кто-то бредит, захлебываясь словами, на полатях выкашливает остатки своей жизни Давидов. В углу, телом к телу, валяются окованные
сном и хмелем «рабы божие» Капендюхин, Сорокин, Першин; со стен смотрят иконы без лиц, без рук и ног.
Душит густой запах олифы, тухлых яиц, грязи, перекисшей в щелях пола.
И как человек
во сне не верит тому, чтобы то, что ему представляется действительностью, было бы точно действительностью, и хочет проснуться к другой, настоящей действительности, так точно и средний человек нашего времени не может в глубине
души верить тому, чтобы то ужасное положение, в котором он находится и которое становится всё хуже и хуже, было бы действительностью, и хочет проснуться к настоящей действительности, к действительности уже живущего в нем сознания.
«Она видит его
во сне», — подумал Круциферский и посмотрел на нее с такою ненавистью, с таким зверством, что, не имей он миролюбивых привычек нашего века, он
задушил бы ее не хуже венецианского мавра; у нас трагедии оканчиваются не так круто.
— Не на радость!.. Нет, Юрий Дмитрич, я не хочу гневить бога: с тобой и горе мне будет радостью. Ты не знаешь и не узнал бы никогда, если б не был моим супругом, что я давным-давно люблю тебя.
Во сне и наяву, никогда и нигде я не расставалась с тобою… ты был всегда моим суженым. Когда злодейка кручина томила мое сердце, я вспоминала о тебе, и твой образ, как ангел-утешитель, проливал отраду в мою
душу. Теперь ты мой, и если ты также меня любишь…
Душой улетая за песней,
Она отдалась ей вполне…
Нет в мире той песни прелестней,
Которую слышим
во сне!
Он отвечал, как
во сне. Ему было странно слышать её вопросы, глаза её должны были знать всё, что творилось в его
душе.
Когда так медленно, так нежно
Ты пьешь лобзания мои,
И для тебя часы любви
Проходят быстро, безмятежно;
Снедая слезы в тишине,
Тогда, рассеянный, унылый,
Перед собою, как
во сне,
Я вижу образ вечно милый;
Его зову, к нему стремлюсь;
Молчу, не вижу, не внимаю;
Тебе в забвенье предаюсь
И тайный призрак обнимаю.
Об нем в пустыне слезы лью;
Повсюду он со мною бродит
И мрачную тоску наводит
На
душу сирую мою.
Так иногда мы слушаем
во сне чудные стихи, от которых
душа пламенеет восторгом, но стоит проснуться, и в памяти остаются только обрывки, без склада и смысла…
Я тот, которому внимала
Ты в полуночной тишине,
Чья мысль
душе твоей шептала,
Чью грусть ты смутно отгадала,
Чей образ видела
во сне.
Спутались в усталой голове
сон и явь, понимаю я, что эта встреча — роковой для меня поворот. Стариковы слова о боге, сыне духа народного, беспокоят меня, не могу помириться с ними, не знаю духа иного, кроме живущего
во мне. И обыскиваю в памяти моей всех людей, кого знал; ошариваю их, вспоминая речи их: поговорок много, а мыслями бедно. А с другой стороны вижу тёмную каторгу жизни — неизбывный труд хлеба ради, голодные зимы, безысходную тоску пустых дней и всякое унижение человека, оплевание его
души.
И снова думаю: отчего я вдруг заподозрил, что Антоний — отец мне? Разъедает эта мысль
душу мою, как ржа железо. Потом заснул я.
Во сне чувствую, толкают меня; вскочил, а он стоит надо мной.
С полуоткрытыми устами,
Прохладой вечера дыша,
Он спит; но мирная
душаВзволнована! полусловами
Он с кем-то говорит
во сне!
С отцом сидела.
Какой-то дух тебя томил,
Во сне душа твоя терпела
Мученья. Ты меня страшил:
Ты, сонный, скрежетал зубами
И звал меня.
Все актеры, кроме Славянова, бредившего
во сне, проснулись среди ночи и лежали молча, со страхом и тоскою в
душе.
На мою родину, в древнюю русскую столицу; я соскучился, не видав столько лет Кремля, не слыша звона его колоколов; в Москве начну новую жизнь — вот чего жаждет
душа моя, о чем молюсь ежеминутно богу, о чем грежу
во сне и наяву…» Надобно было видеть Шушерина, чтоб почувствовать всю горячность этого желанья, всю искренность этих слов!
Идем под свежим ветерком, катерок кренится и бортом захватывает, а я ни на что внимания не обращаю, и в груди у меня слезы. В
душе самые теплые чувства, а на уме какая-то гадость, будто отнимают у меня что-то самое драгоценное, самое родное. И чуть я позабудусь, сейчас в уме толкутся стихи: «А ткачиха с поварихой, с сватьей бабой Бабарихой». «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку». Я зарыдал
во сне. «Никита мой милый! Никитушка! Что с тобою делают!»
До полуночи просидели мы с ним, и неохотно проводил я его за ворота, да и он ушёл тоже нехотя. Стоя у ворот, смотрю я, как твёрдо и споро шагает он вниз посреди улицы между тёмных изб, сонно и молча прижавшихся к земле. Уже отогретая солнцем весны, спит она и сладко дышит
во сне запахами свежих трав. Хорошо было у меня на
душе в тот час — люблю я чувствовать себя на месте и у дела.
Родные русские картины!
Заснул, и видел я
во снеЗнакомый дом, леса, долины,
И братья сказывали мне,
Что
сон их уносил с чужбины
К забытой, милой стороне.
Летишь мечтой к отчизне дальной,
И на
душе светлей, теплей…
Андрей. Да так, хуже чего не бывает; и обманывали нас и грабили — это с нами за нашу глупость случалось, а такой обиды и
во сне не снилось, и врагу не пожелаем. Что я для вас сделал — об этом я говорить не стану, потому что вы за попрек сочтете, но я вам
душу,
душу отдал-с… Понимаете ли,
душу отдал…
Ты говоришь как
во сне,
Певучую
душу твою узнаю
И темные речи люблю.
И забываю мир — и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия
во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как
во сне,
Излиться наконец свободным проявленьем
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей.
И я ворвался в этот мир цветов,
Волшебный мир живых благоуханий,
Горячих слез и уст, речей без слов,
Мир счастия и пылких упований,
Где как
во сне таинственный покров
От нас скрывает всю юдоль терзаний.
Нельзя
душой и блекнуть и цвести, —
Я в этот миг не мог сказать «прости».
Что это?
Во сне или наяву? Сильная, смуглая рука бека протянута дедушке Магомету. Тот от
души пожимает ее. Потом, точно какая-то высшая сила толкает их друг к другу, и оба мои дедушки обнимаются у меня на глазах… Нина бек-Израэл, ликуй! Нина бек-Израэл, если в
душе твоей порой бывает темно и печально, то сегодня все озарено ярким солнечным светом!..
Я вздрогнула, дико вскрикнула и метнулась из комнаты, забыв поблагодарить отца, не слушая слов Люды, кричавшей мне что-то… Мои мысли и
душа были уже в конюшне, где стояли четыре казацкие лошади отца и, в том числе, он, мой Алмаз, свет очей моих, моя радость. Мне казалось, что я сплю и грежу
во сне, до того неожиданным и прекрасным казалось мне мое счастье!
На ночном привале Пьер засыпает у костра. Но и
во сне душа его думает и подводит итоги пережитому...
Зевс! Ты ведешь нас дорогою мудрости,
Ты указал нам закон, — чрез страдания
Правде твоей обучаться.
Давит
во сне нашу
душу смятенную
Память о бедах. И волей-неволею
К мудрости смертный приходит.
«Гармония — вот жизнь; постижение прекрасного
душою и сердцем — вот что лучше всего на свете!» — повторял я его последние слова, с которыми он вышел из моей комнаты, — и с этим заснул, и спал, видя себя
во сне чуть не Апеллесом или Праксителем, перед которым все девы и юные жены стыдливо снимали покрывала, обнажая красы своего тела; они были обвиты плющом и гирляндами свежих цветов и держали кто на голове, кто на упругих плечах храмовые амфоры, чтобы под тяжестью их отчетливее обозначалися линии стройного стана — и все это затем, чтобы я, величайший художник, увенчанный миртом и розой, лучше бы мог передать полотну их чаровничью прелесть.
Там, в усадьбе, его невеста. Неужели он в ней нашел свою желанную?.. Кто знает! Да и к чему эта погоня за блаженством? Лучше он, что ли, своего отца, Ивана Прокофьича? А тому разве был досуг мечтать о сладостях любви? Образы двух женщин зашли в его
душу: одна — вся распаленная страстью, другая, в белом, с крыльями, вся чистая и прозрачная, как видел он ее
во сне в первую ночь, проведенную с ней под одною кровлей… Живи Калерия — она бы его благословила…
Хозяин пригласил меня пить чай. Садясь за стол, я взглянул в лицо девушки, подававшей мне стакан, и вдруг почувствовал, что точно ветер пробежал по моей
душе и сдунул с нее все впечатления дня с их скукой и пылью. Я увидел обворожительные черты прекраснейшего из лиц, какие когда-либо встречались мне наяву и чудились
во сне. Передо мною стояла красавица, и я понял это с первого взгляда, как понимаю молнию.
— Успокойся! — сказал мне брат, присаживаясь на кровать, и кровать скрипнула: так был он тяжел, мертвый. — Успокойся, ты видишь это
во сне. Это тебе показалось, что тебя
душат, а ты крепко спишь в темных комнатах, где нет никого, а я сижу в моем кабинете и пишу. Никто из вас не понял, о чем я пишу, и вы осмеяли меня, как безумца, но теперь я скажу тебе правду. Я пишу о красном смехе. Ты видишь его?
«Что за столпотворение вавилонское», — подумала Анна Серафимовна. Ее начало давить, как
во сне, когда вас «домовой», — так ей рассказывала когда-то няня, —
душит своей мохнатой лапой.
Федя. B Кубань? Ей-богу? (Приподнимается.) Славные места! Такой, братцы, край, что и
во сне не увидишь, хоть три года спи! Приволье! Сказывают, птицы этой самой, дичи, зверья всякого и — боже ты мой! Трава круглый год растет, народ —
душа в
душу, земли — девать некуда! Начальство, сказывают… мне намедни один солдатик сказывал… дает по сто десятин на рыло. Счастье, побей меня бог!