Ее шикарный босс-2: вопреки

Юлия Бузакина, 2019

В наследство от родителей Кате Соловьевой досталась только привлекательная внешность – и ни гроша за душой. Судьба сводит ее с Александром Ярцевым – олигархом, сколотившим состояние на производстве оружия. На свет появляется маленькое чудо – прекрасный мальчик. Казалось бы, счастье пришло в дом. Но у главы семьи свои скелеты в шкафу. Чтобы сохранить семью, Александру придется окунуться в прошлое и вступить в войну с собственным братом – одним из самых опасных и влиятельных людей Приморья.

Глава 3

На следующее утро они втроем завтракали на кухне и бурно обсуждали возможности переезда. Гамбург праздновал католическое рождество, но Ярцевы больше ждали 31 декабря, канун нового года, поэтому оставались равнодушными ко всеобщему ликованию.

— Если хочешь квартиру, мы можем подыскать недвижимость в этом же районе, — отрываясь от планшета, в котором просматривал объявления, предложил Ярцев. — Или ты хочешь дом?

— Знаешь, квартира мне нравится больше, чем дом. Главное, чтобы окна не выходили на порт или на озеро. Вид большой воды из окна каждое утро будет сводить меня с ума, — засовывая ложку с яблочным пюре сыну в ротик, покачала головой Катя.

Ярцев согласно кивнул. Она так и не избавилась от своей фобии. После перенесенных операций страхи усилились, и теперь вода душила ее во снах. Психотерапевт сказал, что это последствия пережитого стресса, на который накладывалась невралгия. Периодически Катя посещала специальные занятия, но улучшений не наблюдалось. Они почти смирились с ее снами, и в основном сконцентрировались на лечении невралгии в правой части лица.

Резкий звонок в дверь заставил их переглянуться.

— Я открою, — муж положил планшет на стол и двинулся в прихожую.

Катя с любопытством выглянула вслед за ним — они не ждали гостей.

Спустя пару мгновений ее лицо померкло — в прихожую с веселым смехом ввалился огромный Ринат.

Появление чеченского партнера в их доме не означало ничего хорошего. Того и гляди, принесет на хвосте какую-нибудь очередную новость, после которой рождественские праздники и Катины чаяния провести это время вместе пойдут прахом.

Муж, видимо, не считал Рината Басхоева источником зла. С радостным возгласом он бросился обниматься с огромным бородатым подельником.

— Катя, иди же сюда, поздоровайся, — позвал он, и молодая женщина поняла, что спрятаться в спальне с надеждой на скорый уход незваного гостя не удастся.

Она медленно вышла из своего укрытия и сдержанно улыбнулась из-за мужниной спины.

— Здравствуйте.

— Ты смотри, какая красавица! Я тебе завидую, Саша! — широко заулыбался Ринат.

— Я стараюсь быть хорошим мужем, — довольный комплиментом, кивнул Ярцев и притянул жену к себе. — Катюша, накрой нам в гостиной.

Ее не надо было просить дважды. Она совсем не разбиралась в мусульманских обычаях, но знала одно — женщине не место за столом, когда в гостях Ринат, поэтому быстро скрылась на кухне.

Муж вошел следом, взял на руки сына, и мужчины прошли в гостиную.

— Какой большой мальчик. В прошлый раз, когда я его видел, он только начинал сидеть, — с интересом поглядывал на малыша Ринат. — А Катя все такая же нелюдимая.

— Какая есть, — пожал плечами Ярцев. — После того, что ей пришлось пережить, ее замкнутость — меньшее из всех последствий. Да и мне так даже больше нравится, когда она только моя. А ты, какими судьбами здесь?

— Проездом. У меня дела в Мюнхене. Решил к тебе на полчасика заскочить. Когда еще здесь буду?

— Вот и правильно сделал, что заскочил. Что нового в России?

— Братец твой с Тураевым договориться никак не может.

Ярцев нахмурился. Он знал, кто такой Тураев — незаменимый человек в администрации Владивостока. Он знал его слишком хорошо. Когда-то они вместе учились и крепко дружили. Когда-то, в далеком прошлом, которое Ярцев отчаянно пытался вытравить из сердца.

— Порты не поделили? — угрюмо поинтересовался он.

— Нет. В большую политику твой Олежик собрался, — усмехнулся Ринат. — Во Владивосток метит. Только наши теперь намертво стоять будут. Не пропустят его. Сам знаешь, ежели коса на камень найдет, добра не будет.

— Я думал, в Приморье давно тихо стало.

— В тихом омуте черти водятся.

— Это точно.

Катя вошла в комнату с подносом, на котором принесла угощение — мясную и рыбную нарезку, сыры, мягкие булочки и заваренный в расписном фарфоровом чайнике крепкий чай. Если бы в гости пожаловал кто-то другой, она бы непременно принесла еще и коньяк, но Ринат не употреблял спиртного.

Маленький Сашенька тут же заерзал и слез у отца с рук.

— Иди ко мне, — расставив угощения и чашки с блюдцами, шепнула ему Катя. Не удержалась, заулыбалась — на лице сына появилась искренняя, неподдельная радость. Он тут же бросился ей в ноги, и она, кивнув мужчинам, увела ребенка за собой.

Ярцев проводил ее взглядом и хмуро уставился на расписной чайник. Он уже давно не интересовался жизнью собственной семьи. В этом году исполнилось тринадцать лет с тех пор, как они с Олегом разошлись в разные стороны. Но иногда ему очень хотелось повидаться с родными. Узнать, как там младшая сестра Наташа, обнять мать. А вот Олегу у него до сих пор чесались руки надавать тумаков за тот миллион, который он беспардонно украл у него в тяжелой на подъем молодости, тем самым бросив их с Лизой обратно на самое дно, с которого так сложно было выбираться.

— Знаешь, мы с Катей решили остаться жить здесь, — подавив давно уснувшую и вдруг всколыхнувшуюся злость, сказал он Ринату. — Она привыкла к городу. К тому же, здорово увлеклась йогой. Я все надеюсь, что это поможет ей восстановить нервную систему.

— Никак не избавится от кошмаров?

— Нет. Даже хваленые германские психотерапевты и неврологи не могут нам помочь.

— Мне жаль, — пожал плечами Ринат. — Здесь я бессилен. Я специалист в совершенно иной области.

Они переглянулись и рассмеялись.

После горячего чая Ринат засобирался уходить.

— Для тебя в машине подарок от наших партнеров есть, — вспомнил он.

— Пустое, — махнул рукой Ярцев.

— Нет, подарок стоящий. Памятный. Пойдем со мной в машину, я тебе его отдам.

— Ну, если для тебя это так важно, то идем.

Ярцев надел дубленку и заглянул в кухню.

— Кать, я вернусь скоро, — пообещал он.

Жена выглянула из кухни вместе с сыном на руках.

— До свидания, Ринат.

— До встречи, — криво улыбнулся ей он.

Наверное, это была его самая дружелюбная улыбка из всех, но даже от нее у Кати по коже побежал мороз.

Вскоре мужчины оказались у джипа. Даже напрокат Ринат предпочитал брать внедорожник.

— Не открывай подарок, пока не зайдешь домой, — протягивая длинную коробку, посоветовал Ринат.

— Как скажешь.

Они пожали друг другу руки. Ярцев постоял еще немного, подождал, пока Ринат сядет в джип, и только потом вернулся домой с коробкой в руках.

— Кать, я пришел, — сообщил из прихожей он.

— Хорошо, — весело отозвалась из кухни она. Оттуда раздавались звуки мультфильма из телевизора, и ароматно пахло куриным бульоном — Катя готовила лапшу. Сашенька сидел там же, за кухонным столом, болтал ножками и играл с головоломкой из цветных кубиков — ему нравилось наблюдать за тем, как мама готовит.

Ярцев скинул дубленку и занес подарок Рината в гостиную. Положил его на стол, вскрыл коробку и восхищенно замер.

Перед ним лежал совсем новенький АК-47. Это была подарочная версия автомата. Черный корпус оттеняла эффектная золотая гравировка, и она придавала ему особое, торжественное величие.

Роскошный подарок от партнеров. Подарок, символизирующий его новое детище. Символ мощи и власти. Второй завод по производству АК-47 и его аналогов, теперь уже легальный и работающий в полную силу.

— Саш, — заглянула в гостиную Катя. — Я отъеду ненадолго. Сашеньку возьму с собой. У нас в клубе сегодня рождество, детям Санта подарки будет раздавать.

Она скользнула взглядом по расписному автомату.

— Подарок?

— Нравится?

— Да. Красивый.

На самом деле оружие в доме ей не нравилось, но Катя никогда этого не произносила вслух. Вот и сейчас сдержанно улыбнулась и вручила Саше сына, чтобы переодеться.

— Возьмите меня с собой, — следуя за ней, попросил Ярцев. — Я тоже хочу увидеть Санту из вашего клуба. Мужей же пускают?

— Пускают, — рассмеялась Катя. — Я думала, тебе будет не интересно. Там же одни мамочки с карапузами. Шум, гам.

— Ты возьмешь свою машину? Или поедем на моей?

— Я уже подготовила свою. Там у меня подарки для подружек лежат.

— Тогда ты и поведешь.

— Я нервничаю, когда ты садишься в мою машину, — покачала головой Катя. — Мне сразу начинает казаться, что я снова сдаю экзамен по вождению.

— Я сяду сзади, рядом с Сашенькой. Обещаю всю дорогу молчать.

— Тут дороги — два квартала, — скидывая с себя домашнее платье, усмехнулась она. — Я пешком идти не хочу из-за подарков. Я сама как Санта буду, а может, у меня мешок окажется даже побольше его.

— Тогда мы с Сашенькой будем твоими помощниками эльфами. Дотащим твой мешок до спортзала. У тебя есть для нас шапочки?

— Есть, — рассмеялась она. — Только у Сашеньки есть собственный костюм. Эльфами будем мы с тобой.

Она бросила ему две блестящие шапочки с пушистыми белыми бубончиками и переоделась в теплые спортивные брюки и толстовку — у них в клубе так было принято, ходить в спортивной одежде. Собрала волосы в «хвост», подкрасила губы и не забыла про духи, безумно дорогие, от которых у Ярцева каждый раз по-юношески замирало сердце.

— А мне что надеть? В джинсах и свитере можно идти?

— Можно, — бросив в его сторону короткий, оценивающий взгляд, разрешила Катя. Достала из шкафа костюм тигренка из теплого флиса для сына и разложила все на кровати.

— Иди сюда, мой мальчик. Мама тебя оденет для прогулки. Сегодня особый день. Ты будешь тигром.

— Уссурийским, — почему-то сорвалось с языка у Ярцева.

Катя замерла. От слова «уссурийским» веяло непонятной тревогой. Интуиция никогда ее не подводила. Опять Ринат принес новости из России.

— Да, пусть будет уссурийским, — подумав несколько мгновений, согласилась она.

— Пока наш маленький тигренок подрастает, у него есть большой и сильный папа-тигр, — разглядывая смешные шапочки с бубончиками, улыбнулся Ярцев.

— Р-р-р, — в шутку зарычала Катя и чмокнула сына в носик.

Ярцев неотрывно следил за тем, как жена одевает ребенка в мягкий костюм тигренка. Ему хотелось запечатлеть в сердце их образы — веселых, смеющихся. Эти образы помогали ему потом, когда он надолго уезжал к своим заводам. Хорошо, что в скором времени эти поездки закончатся. Он будет вкладывать деньги в Гамбургскую экономику, и больше не будет долгих разлук.

В клуб Ярцевы приехали быстро — он действительно находился в двух кварталах от их дома. Катя протянула мужу красную шапочку эльфа, себе надела на голову такую же, и они веселой делегацией выбрались из машины.

Ярцев достал из багажника два больших пакета с игрушками. Глаза его жены горели от предвкушения раздачи подарков, и он тоже увлекся этим мероприятием. Никакого оружия, никаких криминальных войн. Только фитнес-клуб, где занимаются йогой степенные немки. И он сам, в красном колпачке эльфа послушно шагает следом за Катей и сыном, с огромными пакетами в обеих руках.

В спортзале уже сновали туда-сюда участники торжества. Маленькие девочки и мальчики, примерно того же возраста, что и его сын, разряженные в новогодние костюмы, возились на оборудованной в углу небольшой детской площадке. На столах стояли нехитрые угощения, детские напитки и пластиковые стаканчики, расписанные специально для рождества. Все ждали прихода Санты.

Разговаривали на немецком. Появление Ярцева вызвало неподдельное оживление. Малыши обрадовались, приняв его за Санту.

— Сначала эльф. Санта будет позже, — под всеобщий хохот на немецком языке объявила Катя, и принялась раздавать подарки.

Им тоже все время что-то дарили. Какие-то совсем ничего не значащие немецкие безделушки, игрушки для Сашеньки. В стаканчиках шипел брют, который все же принесли вопреки правилам, и отовсюду слышался веселый смех. Немцы старались поздравить друг друга скорее, чтобы ближе к вечеру вернуться по домам. Рождество — особое время. Они любили проводить его в тесном кругу семьи.

Кате тоже хотелось брюта.

— Можешь пить, сколько хочешь, я поведу машину, — примирительно вздохнул Ярцев. Он не любил водить ее машину, ему было там жутко тесно, но чего не сделаешь ради жены в канун рождества, пусть даже и католического.

Катя, просияв, чмокнула его в щеку и потянулась за пластиковым стаканчиком.

Пока она веселилась с подругами, Ярцев снял обувь и зашел на детскую площадку, поиграть с сыном.

Дети обступили его со всех сторон и радостно повизгивали. Видимо, для их восприятия не было большой разницы — Санта приехал, или просто Эльф. Вскоре они завалили Ярцева на мягкое покрытие и пытались закарабкаться ему на спину.

Настоящий Санта прибыл через тридцать минут, и началось настоящее веселье. Дети желали получить подарки и вертелись вокруг большого мешка, родители спешили запечатлеть их на фото. Катя тоже много фотографировала — ей безумно нравилось снимать Сашу, играющего с маленьким Сашенькой. Муж помахал ей рукой и послал в камеру воздушный поцелуй. Он знал — в отличие от подруг, Катя никогда не выложит фотографии в социальные сети. Никакого фейсбук и инстаграм. После трагедии она избегала огласки. Конечно, Россия безумно хотела знать, исцелили ли ее страшные шрамы. Ведь когда она пропала накануне свадьбы, известие об этом облетело всю страну. И потом, когда ее нашли, едва живую, изрезанную ножом, журналисты не заставили себя долго ждать, растрезвонили взахлеб о ее сумасшедшем брате на каждом углу. Орава любопытных бездельников еще долго смаковала подробности ее дела. Все ждали возмездия, но оно так и не наступило. Сережа пропал. Только Саша Ярцев и Ринат Босхоев знали, куда он делся. Видимо, ленивые сотрудники городской полиции не спешили с поисками. Тело из реки так и не выловили. Как бы там ни было, после отъезда в Германию Катя Соловьева для всех умерла. Никакой огласки.

Теперь здесь жила Екатерина Ярцева, верная жена и самый близкий друг своего мужа.

Ярцев тоже никогда не регистрировался в социальных сетях. После отъезда из России он поддерживал тесные отношения только с Чечней и соратниками Рината Босхоева.

— Саша! — Катя, веселая и раскрасневшаяся от брюта, выдернула его из размышлений и поманила к столу. — Возьми Сашеньку, Мари нас сфотографирует!

Он улыбнулся. Полногрудая Мари в пуловере с рождественскими оленями оживленно вертела в руках камеру Ярцевых.

Катя подскочила к нему, и он крепко прижал ее к себе. Сашенька устроился между ними.

— Р-р-р, — зарычала Мари, и малыш засмеялся. Щелкнула фотокамера, запечатлевая семейство в шапочках эльфов с маленьким тигренком на руках.

«Уссурийский», — всплыло в голове у Кати, и странная, неясная тревога вновь всколыхнула сознание.