Неточные совпадения
А если и действительно
Свой долг мы ложно поняли
И наше назначение
Не в том, чтоб имя древнее,
Достоинство дворянское
Поддерживать охотою,
Пирами, всякой роскошью
И
жить чужим
трудом,
Так надо было ранее
Сказать… Чему учился я?
Что видел я вокруг?..
Коптил я небо Божие,
Носил ливрею царскую.
Сорил казну народную
И думал век так
жить…
И вдруг… Владыко праведный...
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница! Дела мои принудили меня
жить несколько лет в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь в Москве,
прожив несколько лет в Сибири. Я могу служить примером, что
трудами и честностию состояние
свое сделать можно. Сими средствами, с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
В женском вопросе он был на стороне крайних сторонников полной свободы женщин и в особенности их права на
труд, но
жил с женою так, что все любовались их дружною бездетною семейною жизнью, и устроил жизнь
своей жены так, что она ничего не делала и не могла делать, кроме общей с мужем заботы, как получше и повеселее провести время.
Рассчитывая, что Авдотья Романовна, в сущности, ведь нищая (ах, извините, я не то хотел… но ведь не все ли равно, если выражается то же понятие?), одним словом,
живет трудами рук
своих, что у ней на содержании и мать и вы (ах, черт, опять морщитесь…), я и решился предложить ей все мои деньги (тысяч до тридцати я мог и тогда осуществить) с тем, чтоб она бежала со мной хоть сюда, в Петербург.
А вообще Самгин
жил в тихом умилении пред обилием и разнообразием вещей, товаров, созданных руками вот этих, разнообразно простеньких человечков, которые не спеша ходят по дорожкам, посыпанным чистеньким песком, скромно рассматривают продукты
трудов своих, негромко похваливают видимое, а больше того вдумчиво молчат.
— За гордость, — сказала она, — я наказана, я слишком понадеялась на
свои силы — вот в чем я ошиблась, а не в том, чего ты боялся. Не о первой молодости и красоте мечтала я: я думала, что я оживлю тебя, что ты можешь еще
жить для меня, — а ты уж давно умер. Я не предвидела этой ошибки, а все ждала, надеялась… и вот!.. — с
трудом, со вздохом досказала она.
Она не только знает читать и писать, она знает по-французски, она, сирота, вероятно несущая в себе зародыши преступности, была воспитана в интеллигентной дворянской семье и могла бы
жить честным
трудом; но она бросает
своих благодетелей, предается
своим страстям и для удовлетворения их поступает в дом терпимости, где выдается от других
своих товарок
своим образованием и, главное, как вы слышали здесь, господа присяжные заседатели, от ее хозяйки, умением влиять на посетителей тем таинственным, в последнее время исследованным наукой, в особенности школой Шарко, свойством, известным под именем внушения.
В этом он был совершенная противоположность
своему старшему брату, Ивану Федоровичу, пробедствовавшему два первые года в университете, кормя себя
своим трудом, и с самого детства горько почувствовавшему, что
живет он на чужих хлебах у благодетеля.
Матушка волновалась, а Сатир
жил себе втихомолку в каморке, занимаясь
своим обычным делом. Чтобы пребывание его в Малиновце было не совсем без пользы для дома, матушка посылала ему бумагу и приказывала ему тетрадки для детей сшивать и разлиновывать. Но
труд был так ничтожен, что не только не удовлетворял барыню, но еще более волновал ее.
Он не получал ни хозяйских харчей и никакого жалованья. Парильщики
жили подачками от мывшихся за
свой каторжный
труд в пару, жаре и мокроте. Таксы за мытье и паренье не полагалось.
Тут все в войне: жена с мужем — за его самовольство, муж с женой — за ее непослушание или неугождение; родители с детьми — за то, что дети хотят
жить своим умом; дети с родителями — за то, что им не дают
жить своим умом; хозяева с приказчиками, начальники с подчиненными воюют за то, что одни хотят все подавить
своим самодурством, а другие не находят простора для самых законных
своих стремлений; деловые люди воюют из-за того, чтобы другой не перебил у них барышей их деятельности, всегда рассчитанной на эксплуатацию других; праздные шатуны бьются, чтобы не ускользнули от них те люди,
трудами которых они задаром кормятся, щеголяют и богатеют.
Трудиться она не умела и никогда не пускалась ни в какие рассуждения о
труде, а с младенческою беспечностью
проживала свои приданые деньжонки, сбереженные для нее мужем.
— Кто ж это вам сказал, что здесь ничего не делают? Не угодно ли присмотреться самой-то тебе поближе. Может быть, здесь еще более работают, чем где-нибудь. У нас каждая почти одним
своим трудом живет.
Катишь и никогда почти не обременяла его и
жила всегда или
своими трудами, или подарками от
своих подруг.
— А третий сорт:
трудом, потом и кровью христианской выходим мы, мужики, в люди. Я теперича вон в сапогах каких сижу, — продолжал Макар Григорьев, поднимая и показывая
свою в щеголеватый сапог обутую ногу, — в грязи вот их не мачивал, потому все на извозчиках езжу; а было так, что приду домой, подошвы-то от сапог отвалятся, да и ноги все в крови от ходьбы: бегал это все я по Москве и работы искал; а в работниках
жить не мог, потому — я горд, не могу, чтобы чья-нибудь власть надо мной была.
Местечко, где мы
жили, называлось Княжье-Вено, или, проще, Княж-городок. Оно принадлежало одному захудалому, но гордому польскому роду и представляло все типические черты любого из мелких городов Юго-западного края, где, среди тихо струящейся жизни тяжелого
труда и мелко-суетливого еврейского гешефта, доживают
свои печальные дни жалкие останки гордого панского величия.
— Покуда — ничего. В департаменте даже говорят, что меня столоначальником сделают. Полторы тысячи — ведь это куш. Правда, что тогда от частной службы отказаться придется, потому что и на дому казенной работы по вечерам довольно будет, но что-нибудь легонькое все-таки и посторонним
трудом можно будет заработать, рубликов хоть на триста. Квартиру наймем; ты только вечером на уроки станешь ходить, а по утрам дома будешь сидеть; хозяйство
свое заведем —
живут же другие!
— Более сорока лет
живу я теперь на свете и что же вижу, что выдвигается вперед:
труд ли почтенный, дарованье ли блестящее, ум ли большой? Ничуть не бывало! Какая-нибудь выгодная наружность, случайность породы или, наконец, деньги. Я избрал последнее: отвратительнейшим образом продал себя в женитьбе и сделался миллионером. Тогда сразу горизонт прояснился и дорога всюду открылась. Господа, которые очей
своих не хотели низвести до меня, очутились у ног моих!..
Варвара Петровна тотчас же поспешила заметить, что Степан Трофимович вовсе никогда не был критиком, а, напротив, всю жизнь
прожил в ее доме. Знаменит же обстоятельствами первоначальной
своей карьеры, «слишком известными всему свету», а в самое последнее время —
своими трудами по испанской истории; хочет тоже писать о положении теперешних немецких университетов и, кажется, еще что-то о дрезденской Мадонне. Одним словом, Варвара Петровна не захотела уступить Юлии Михайловне Степана Трофимовича.
Мы
своим трудом жить не умеем.
— Он
жил в XVI столетии, но, подобно тем, несмотря на
свои постоянные материальные
труды, был введен в такую высокую, людьми отвергаемую школу святого духа, что почти постоянно был посещаем видениями, гласами и божественным просвещением.
«Человечество создано для того, чтобы
жить и
жить со свободой усовершенствования и улучшения
своей судьбы,
своего состояния путем мирного
труда. Всеобщее согласие, которого добивается и которое проповедует всемирный конгресс мира, представляет из себя, быть может, только прекрасную мечту, но во всяком случае мечту, самую прекрасную из всех. Человек всегда имеет перед глазами обетованную землю будущего, жатва будет поспевать, не опасаясь вреда от гранат и пушечных колес.
До какой степени мало известно всё то, что относится к вопросу непротивления, видно из того, что Гаррисон-сын, написавший превосходную, в 4-х больших томах, биографию
своего отца, этот Гаррисон-сын на вопрос мой о том, существует ли теперь общество непротивления и есть ли последователи его, отвечал мне, что, сколько ему известно, общество это распалось и последователей этого учения не существует, тогда как в то время, когда он писал мне,
жил в Массачусете, в Hopedale, Адин Баллу, участвовавший в
трудах отца Гаррисона и посвятивший 50 лет жизни на проповедь устно и печатно учения непротивления.
Живет такой человек нашего времени, работая
свою работу или веселясь
своими весельями, потребляя плоды
своих или чужих
трудов для себя и для близких, как и все люди, ненавидя всякого рода стеснения и лишения, вражду и страдания.
Или
живет фабрикант, доход которого весь составляется из платы, отнятой у рабочих, и вся деятельность которого основана на принудительном, неестественном
труде, губящем целые поколения людей; казалось бы, очевидно, что прежде всего, если человек этот исповедует какие-нибудь христианские или либеральные принципы, ему нужно перестать губить для
своих барышей человеческие жизни.
Или
живет правитель или какой бы то ни было гражданский, духовный, военный слуга государства, служащий для того, чтобы удовлетворить
свое честолюбие или властолюбие, или, что чаще всего бывает, для того только, чтобы получить собираемое с изнуренного, измученного работой народа жалованье (подати, от кого бы ни шли, всегда идут с
труда, т. е. с рабочего народа), и если он, что очень редко бывает, еще прямо не крадет государственные деньги непривычным способом, то считает себя и считается другими, подобными ему, полезнейшим и добродетельнейшим членом общества.
— Не воротится! Насчёт посева
своей души на непаханной почве — это слова слабого давления! Все люди на Руси, батенька мой, хотят
жить так, чтобы получать как можно больше удовольствия, затрачивая как можно менее
труда. Это — от востока дано в плоть нам, стремление к удовольствиям без затраты усилий, пагубнейшее стремление! Вот поп как раз очень предан защите оного…
А. А. Бренко как-то всегда
жила на много лет вперед и доказала это
своим последним
трудом: созданием первого рабочего театра и первой рабочей бесплатной школы сценического искусства.
Часа два говорил Игнат сыну о
своей молодости, о
трудах своих, о людях и страшной силе их слабости, о том, как они любят и умеют притворяться несчастными для того, чтобы
жить на счет других, и снова о себе — о том, как из простого работника он сделался хозяином большого дела.
Вы видите, что мне некогда, год я должен сердобольно ухаживать за больной, а потом могу пожинать плоды
трудов своих, могу и
проживать довольно много, пожалуй, при вашем содействии, если вам будет угодно.
— А, граф Хвостиков!.. — произнесла
своим добрым голосом Аделаида Ивановна, не без
труда припоминая, что в одну из давнишних зим, когда она
жила в Москве, граф довольно часто у ней бывал и даже занял у ней двести рублей, о которых она, по незначительности суммы, никогда бы, разумеется, не решилась ему сказать; но граф, тоже не забывший этого обстоятельства, все-таки счел за лучшее подольститься к старушке.
Девушка эта, наделенная от природы очень способною головою, но беспокойнейшим воображением, не поладив с порядками родительского дома, приехала из Москвы с намерением
жить в Петербурге
своим трудом.
Потом, когда уставщик коммуны однажды неосторожно оскорбил эту девушку, явясь в ее комнату в костюме, в котором та не привыкла видеть мужчин, живучи в доме
своего отца, — она заподозрила, что в коммуне идет дело не об усиленном
труде сообща, и, восстав против нравов коммуны, не захотела более
жить в ней.
— Лишь бы была под ногами земля, а на ней — всё недалеко! Тесно на земле, человек, тому, кто
своим трудом должен
жить; тесно, эх!
Константин. Здорово
живешь. К расчету ближе. Ты, по
своим трудам, стоишь много, а ему жаль тебе прибавить; ну, известное дело, придерется к чему, расшумится, да и прогонит. У них, у хозяев, одна политика-то.
Общественное Призрение, которое благотворит несчастным жертвам бедности и недугов, воспитывает сирых, управляет работными домами (где бедный гражданин, лишенный всего, кроме сил,
трудами своими живет и другим пользу приносит), местами наказания или, лучше сказать, исправления гражданских пороков; и наконец, Совестный Суд, который есть человеколюбие правосудия (божественная и беспримерная мысль в законодательстве!), останутся в России вечным памятником того, что некогда Добродетель в лице Монархини управляла ею.
Человек, истинно желающий, чтобы я исправился от дурной привычки скудно есть и
жить в бедности, непременно обратит
свои обличения не на квартиру и стол мой, а — или на то, зачем я сам ничего не делаю для
своего обеспечения, или на то, зачем другие не вознаграждают моего
труда как следует.
Живет некто, пытается что-то создать, стягивает в русло
своих намерений множество чужих сил, умов и воль, пожирает массу человеческого
труда и вдруг — капризно бросает все недоделанным, недостроенным, да часто и самого себя выбрасывает вон из жизни. И бесследно погибает тяжкий
труд людей, ничем разрешается напряженная, порою мучительная работа.
Но работали они лениво, говоря, что ежели убивать себя над работой, так и везде можно
жить довольно сносно, а что овэновские общины тем-то и должны отличаться, чтобы в них без всякого
труда можно было
жить в
свое удовольствие.
Зиму прошлого года я
прожил в деревне, как говорится, в четырех стенах, в старом, мрачном доме, никого почти не видя, ничего не слыша, посреди усиленных кабинетных
трудов, имея для
своего развлечения одни только трехверстные поездки по непромятой дороге, и потому читатель может судить, с каким нетерпением встретил я весну.
Нрава Домна Платоновна была самого общительного, веселого, доброго, необидчивого и простодушно-суеверного. Характер у нее был мягкий и сговорчивый; натура в основании
своем честная и довольно прямая, хотя, разумеется, была у нее, как у русского человека, и маленькая лукавинка.
Труд и хлопоты были сферою, в которой Домна Платоновна
жила безвыходно. Она вечно суетилась, вечно куда-то бежала, о чем-то думала, что-то такое соображала или приводила в исполнение.
Ананий Яковлев. Может, вам так служить надо, а мне не дляче: я барского хлеба не продаю и магарычей чрез то не имею… Последний какой-нибудь оброшник теперь барина удовлетвори, да и вам предоставь, так тоже надо все это заслужить, а я
живу честно…
своими трудами… и на особые какие послуги… никогда на то не согласен.
Николай Иванович. Да кто же гордый: я ли, который считаю, что я такой же человек, как все, и который поэтому должен
жить, как все,
своими трудами, в такой же нужде, как и его братья, — или те, которые считают себя особенными людьми, священными, знающими всю истину и не могущими заблуждаться и по-своему толкующими слова Христа?
Весь ужас их положения в том, что им некогда о душе подумать, некогда вспомнить о
своем образе и подобии; голод, холод, животный страх, масса
труда, точно снеговые обвалы, загородили им все пути к духовной деятельности, именно к тому самому, что отличает человека от животного и составляет единственное, ради чего стоит
жить.
Алёша свободен от
трудов, занятия
свои с подростками ему пришлось сократить — и у них нет времени. Он
живёт со мною, на дворе в сарайчике, как бы под видом работника моего, самовары ставит, комнату метёт, ревностно гложет книжки и, нагуливая здоровье, становится более спокоен, менее резок. Ходит в уездный городок — тридцать две версты места, — книги, газеты приносит от указанных мною людей, и глаза у него смотрят на мир всё веселее.
Ее сложил в часы недуга
Наш тихий, вечно грустный Крот,
и часто, поминая друга,
В
своем углу ее поет
Прощенный ссыльный. Здесь мы гости,
Сюда вернулись мы не
жить —
С отцами рядом положить
Трудом изломанные кости,
Но рады, рады и тому!..
Елена. Что же, мама… это для меня партия хорошая. Чего ж ждать-то? Мы
живем на последнее, изо дня в день, а впереди нам грозит нищета. Ни к физическому, ни к умственному
труду я не способна — я не так выросла, не так воспитана. (Со слезами). Я хочу
жить, мама,
жить, наслаждаться! Так лучше ведь идти за Андрюшу, чем весь
свой век сидеть в бедном угле с бессильной злобой на людей.
Ныне уже редки помещики, которые
живут одними только
трудами своих крестьян и сами ничего не делают; ныне дворяне считают
своей обязанностью служить или и вне службы иметь какие-нибудь полезные занятия.
Он их изгнал из милой стороны,
Где без
трудов они так долго
жилиИ дни
свои невинно проводили
В объятиях ленивой тишины.
Надя (отирая слезы). Если бы я не знала, что это воля отца и желание матери, я не могла б взять себе этого богатства, куда я гожусь в богатые дамы? А когда будем
жить только
своим трудом, и я буду не хуже тех, с кем может иметь знакомство небогатая женщина.