Неточные совпадения
«Увяз, любезный друг,
по уши увяз, — думал Обломов, провожая его глазами. — И слеп, и глух, и нем для всего остального в мире. А выйдет в люди, будет со временем ворочать делами и чинов нахватает… У нас это называется тоже карьерой! А как мало тут человека-то нужно: ума его,
воли, чувства — зачем это? Роскошь! И
проживет свой век, и не пошевелится в нем многое, многое… А между тем работает с двенадцати до пяти в канцелярии, с восьми до двенадцати дома — несчастный!»
Я узнал только, что он некогда был кучером у старой бездетной барыни, бежал со вверенной ему тройкой лошадей, пропадал целый год и, должно быть, убедившись на деле в невыгодах и бедствиях бродячей жизни, вернулся сам, но уже хромой, бросился в ноги
своей госпоже и, в течение нескольких лет примерным поведеньем загладив
свое преступленье, понемногу вошел к ней в милость, заслужил, наконец, ее полную доверенность, попал в приказчики, а
по смерти барыни, неизвестно каким образом, оказался отпущенным на
волю, приписался в мещане, начал снимать у соседей бакши, разбогател и
живет теперь припеваючи.
Галактион действительно целую зиму провел в поездках
по трем уездам и являлся в Заполье только для заседаний в правлении
своего банка. Он начинал увлекаться грандиозностью предстоявшей борьбы и работал, как
вол. Домой он приезжал редким гостем и даже как-то не удивился, когда застал у себя Харитину, которая только что переехала к нему
жить.
Из этой глубины восклицает человек, что он хочет «
по своей глупой
воле»
пожить и что «дважды два — четыре» есть начало смерти.
Подпольный человек восклицает: «Ведь я, например, нисколько не удивлюсь, если вдруг ни с того ни с сего, среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен, с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливой физиономией, упрет руки в бок и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного раза ногой, прахом, единственно с той целью, чтобы все эти логарифмы отправились к черту и нам опять
по своей глупой
воле пожить!» У самого Достоевского была двойственность.
Южнее Александровска
по западному побережью есть только один населенный пункт — Дуэ, страшное, безобразное и во всех отношениях дрянное место, в котором
по своей доброй
воле могут
жить только святые или глубоко испорченные люди.
Они
жили недалеко, в маленьком домике; маленькие дети, брат и сестра Ипполита, были
по крайней мере тем рады даче, что спасались от больного в сад; бедная же капитанша оставалась во всей его
воле и вполне его жертвой; князь должен был их делить и мирить ежедневно, и больной продолжал называть его
своею «нянькой», в то же время как бы не смея и не презирать его за его роль примирителя.
— А черт его знает! — отвечал тот. — И вот тоже дворовая эта шаварда, — продолжал он, показывая головой в ту сторону, куда ушел Иван, — все завидует теперь, что нам, мужикам, жизнь хороша, а им — нет. «Вы, говорит,
живете как вольные, а мы — как каторжные». — «Да есть ли, говорю, у вас разум-то на
воле жить: — ежели, говорю, лошадь-то с рожденья
своего взнуздана была, так, по-моему, ей взнузданной и околевать приходится».
— Такова
воля провидения, которое невидимо утучняет меня, дабы хотя отчасти вознаградить за претерпеваемые страдания. Ибо, спрашиваю я вас
по совести, какое может быть страдание горше этого:
жить в постоянном соприкосновении с гласною кассою ссуд и в то же время получать не более двадцати пяти рублей в месяц, уплачивая из них же около двадцати на
свое иждивение?
Они как будто и родились с тем условием, чтоб ничего не начинать самим и только прислуживать,
жить не
своей волей, плясать
по чужой дудке; их назначение — исполнять одно чужое.
Он говорил, что она до сих пор исполняла долг
свой как дочь, горячо любящая отца, и что теперь надобно также исполнить
свой долг, не противореча и поступая согласно с
волею больного; что, вероятно, Николай Федорыч давно желал и давно решился, чтоб они
жили в особом доме; что, конечно, трудно, невозможно ему, больному и умирающему, расстаться с Калмыком, к которому привык и который ходит за ним усердно; что батюшке Степану Михайлычу надо открыть всю правду, а знакомым можно сказать, что Николай Федорыч всегда имел намерение, чтобы при его жизни дочь и зять зажили
своим, домом и
своим хозяйством; что Софья Николавна будет всякий день раза
по два навещать старика и ходить за ним почти так же, как и прежде; что в городе, конечно, все узнают со временем настоящую причину, потому что и теперь, вероятно, кое-что знают, будут бранить Калмыка и сожалеть о Софье Николавне.
Здесь в нашу глушь не показывались даже местные власти, а сами помещики ограничивались получением оброка да съестных припасов и дичи к Рождеству, а сами и в глаза не видали
своего имения, в котором дед был полным властелином и, воспитанный
волей казачьей, не признавал крепостного права:
жили по-казачьи, запросто и без чинов.
Пепел. Я сказал — брошу воровство! Ей-богу — брошу! Коли сказал — сделаю! Я — грамотный… буду работать… Вот он говорит — в Сибирь-то
по своей воле надо идти… Едем туда, ну?.. Ты думаешь — моя жизнь не претит мне? Эх, Наташа! Я знаю… вижу!.. Я утешаю себя тем, что другие побольше моего воруют, да в чести
живут… только это мне не помогает! Это… не то! Я — не каюсь… в совесть я не верю… Но — я одно чувствую: надо
жить… иначе! Лучше надо
жить! Надо так
жить… чтобы самому себя можно мне было уважать…
— Где тебе
жить в людях
по своей воле, — продолжал он тоном презрения, — только что вот куражишься! «Я да я!», а покажи кулак: «Батюшка, взмилуйся!», оторопел, тотчас и на попятный…
В городе
живёт много человекоубийц, развратников, грабителей; все знают, что они
по своей воле убийцы, развратники и мошенники, а — вот
живут они, пользуются благами жизни, и наказания нет им до сей поры.
Мурзавецкая. В твои года долго ли полюбить, только не будь разборчива. Ты молода, так ищи молодого: тебе хочется на
своей воле жить, самой большой быть — так найди бедного, он
по твоей дудочке будет плясать; у тебя ума-то тоже не очень чтоб через край, так выбирай попроще, чтоб он над тобой не возносился. Так, что ли, я говорю?
— Да ведь не
своею волей грешит-то мой Полуект Степаныч, а напущено на него проклятым дьячком. Сам мне каялся, когда я везла его к тебе в монастырь. Я-то в обители пока
поживу, у матушки Досифеи, может, и отмолю моего сердечного друга. Связал его сатана
по рукам и ногам.
Лотохин. Ну, вот и прекрасно. Надо правду сказать, слухов об вас было мало; но это я считаю хорошим знаком.
По пословице: нет вестей — хорошие вести. Знаем, что вы вышли замуж, слышали, что
живете согласно, порадовались за вас. Да и нам полегче на душе стало, одной заботой меньше: выпустили птенца из гнездышка, пусть порхает на
своей воле.
— Вам
жить трудно будет, вы сами себе закон и защита. Я вот
жил не
своей волей, а — как велено. И вижу: не так надо, а поправить не могу, дело не моё, господское. Не только сделать по-своему боялся, а даже и думать не смел, как бы
свой разум не спутать с господским. Слышишь, Пётр?
Ведь я, например, нисколько не удивлюсь, если вдруг ни с того ни с сего среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен, с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливою физиономией, упрет руки в боки и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, ногой, прахом, единственно с тою целью, чтоб все эти логарифмы отправились к черту и чтоб нам опять
по своей глупой
воле пожить!
Петр. Не шутите! Я прошу вас! Этот момент… но вы смеетесь! Зачем? Разве я смешон? Я —
жить хочу! Хочу
жить…
по своему разумению…
по своей воле…
Конечно, читатель из одного того, что герой мой, наделенный
по воле судеб таким прекрасным вкусом,
проживал в нумерах Татьяны Ивановны, — из одного этого может уже заключить, что обстоятельства Хозарова были не совсем хороши; я же, с
своей стороны, скажу, что обстоятельства его были никуда не годны.
— Ты вот про что думай-говори, что всех заставляют
жить против
воли, не
по своим средствам, а как начальство распорядится… Распоряжаться — кто может? Кто дело делает, — я могу распоряжаться, я вижу, кому где быть!
— Бог меня создал, как всех,
по образу и подобию
своему — значит, всё, что я делаю, я делаю
по его
воле и
живу — как нужно ему… Ведь он знает, как я
живу? Ну, вот и всё, и вы напрасно ко мне придираетесь!
Вообще за всё это время Касатский
жил не
по своей воле, а
по воле старца, и в этом послушании было особенное спокойствие.
В Петербурге, несмотря на успехи
по службе, ему все было что-то неловко, точно в гостях; ему захотелось покоя в почетном раздолье помещичьей жизни, захотелось
пожить на
своей воле; родители его давно померли, Степушка был отделен, именье, доставшееся Льву Степановичу, было одно из богатейших под Москвою, верст сотню
по Можайке от города.
На десятом году подружилась она с этой девочкой, тайком ходила к ней на свидание в сад, приносила ей лакомства, дарила ей платки, гривеннички (игрушек Катя не брала), сидела с ней
по целым часам, с чувством радостного смирения ела ее черствый хлеб; слушала ее рассказы, выучилась ее любимой песенке, с тайным уважением и страхом слушала, как Катя обещалась убежать от
своей злой тетки, чтобы
жить на всей божьей
воле, и сама мечтала о том, как она наденет сумку и убежит с Катей.
Илья. Известно,
по своей воле легче
жить, чем
по закону; да своя-то
воля в пропасть ведет. Доброму одна дорога, а развращенному десять. Узкий и прискорбный путь вводит в живот, а широкий и пространный вводит в пагубу.
И
живут они в
своей мурье месяца
по три,
по четыре, работая на
воле от зари до зари, обедая, когда утро еще не забрезжило, а ужиная поздно вечером, когда, воротясь с работы, уберут лошадей в загоне, построенном из жердей и еловых лап возле зимницы.
Чтобы понять в учении Христа то, что надо платить добром за зло, надо понять всё учение по-настоящему, а не так, как его толкуют церкви, с урезками и прибавками. Всё же учение Христа в том, что человек
живет не для
своего тела, а для души, для того, чтобы исполнить
волю бога.
Воля же бога в том, чтобы люди любили друг друга, любили всех. Как же может человек любить всех и делать зло людям? Верующий в учение Христа, что бы с ним ни делали, не может делать того, что противно любви, не может делать зла людям.
Для человека дороже всего быть свободным,
жить по своей, а не
по чужой
воле. Для того, чтобы
жить так, человеку надо
жить для души. А чтобы
жить для души, надо подавлять похоти тела.
Мы все в этой жизни как неуки-лошади, обратанные, введенные в хомут и оглобли. Сначала бьешься, хочешь
жить для себя,
по своей воле, ломаешь оглобли, рвешь сбрую, но не уйдешь, умаешься. И только когда умаешься, забудешь о
своей воле, подчинишься высшей
воле и повезешь, — только тогда найдешь успокоение и благо.
И все доброму их учила, как
жить девицам по-хорошему, а и то, признаться, еще им говорила: «Не ходите замуж, пташечки,
живите на всей
своей воле».
И запели девки развеселую, и вся беседа пошла плясать, не стерпела сама Мироновна. Размахивая полотенцем заместо платочка, пошла она семенить вдоль и поперек
по избе. Эх, был бы десятник
жив, уже как бы накостылял он шею
своей сожительнице, но теперь она вдова — значит, мирской человек: ее поле — ее и
воля.
«Хоть теперь она и не мирская девица, — думает он, — но, как любимица властной игуменьи,
живет на всей
своей воле, а надевши манатейку, уж нельзя ей будет по-прежнему скакать, песни петь да проказничать…
И мы, подобно «человеку с ретроградной и насмешливой физиономией» Достоевского, готовы рай послать к черту, чтобы
по своей воле пожить.
Дом, где
жил и волею-неволею производил
свои житейские наблюдения магистр Исмайлов, был один из почетнейших домов в Петербурге, — это дом генерала-от-артиллерии Петра Михайловича Копцевича, который в
свое время занимал очень важные должности: он был генерал-губернатором Западной Сибири, а потом, после небольшого перерыва,
по приглашению государя Николая Павловича, служил командиром корпуса внутренней стражи и занимал видное место в орденской думе.
Человеческое общество не муравейник, и не допустит человеческая свобода, которая влечет к тому, чтобы «
по своей глупой
воле пожить», превращения общества в муравейник.
«Я нисколько не удивлюсь, — говорит герой „Записок из подполья“, — если вдруг ни с того ни с сего, среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливой физиономией, упрет руки в бока и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного раза, ногой, прахом, единственно с той целью, чтобы все эти логарифмы отправились к черту и чтобы нам опять
по своей глупой
воле пожить (курсив мой. — Н.Б.).
Мне ведь с ней
жить, а не вам!» Она тоже девушка, живущая
по своей воле и к тому же, что там ни говорите, дворянка…
Мужской пол
по старому уставу должен
жить особо, послужить старцу должен мужчина, — того ради ставила Евпраксия Михайловна на усадьбе особую келью, а потом искала человека, смотрел бы он за келейкой денно-нощно, был бы при ней неотходно, приносил бы старцам и перехожим богомольцам горячую пищу; служил бы не из платы, а
по доброму хотенью, плоть да
волю свою умерщвлял бы, творил бы дело
свое ради бога.