Неточные совпадения
— Ведь у нас все артисты: одни лепят, рисуют, бренчат, сочиняют — как вы и подобные вам. Другие ездят
в палаты,
в правления — по утрам, — третьи сидят у своих лавок и играют
в шашки, четвертые
живут по
поместьям и проделывают другие штуки — везде искусство!
А он, приехавши
в свое
поместье, вообразил, что не только оно, но и все, что
в нем
живет, — его собственность. На правах какого-то родства, которого и назвать даже нельзя, и еще потому, что он видел нас маленьких, он поступает с нами, как с детьми или как с пансионерками. Я прячусь, прячусь и едва достигла того, что он не видит, как я сплю, о чем мечтаю, чего надеюсь и жду.
Теперь же скажу об этом «помещике» (как его у нас называли, хотя он всю жизнь совсем почти не
жил в своем
поместье) лишь то, что это был странный тип, довольно часто, однако, встречающийся, именно тип человека не только дрянного и развратного, но вместе с тем и бестолкового, — но из таких, однако, бестолковых, которые умеют отлично обделывать свои имущественные делишки, и только, кажется, одни эти.
Хотя госпожа Хохлакова
проживала большею частию
в другой губернии, где имела
поместье, или
в Москве, где имела собственный дом, но и
в нашем городке у нее был свой дом, доставшийся от отцов и дедов.
Ну вот
живет генерал
в своем
поместье в две тысячи душ, чванится, третирует мелких соседей как приживальщиков и шутов своих.
Живет она безвыездно
в своем маленьком
поместье, с соседями мало знается, принимает и любит одних молодых людей.
Вышел из 2–го курса, поехал
в поместье, распорядился, победив сопротивление опекуна, заслужив анафему от братьев и достигнув того, что мужья запретили его сестрам произносить его имя; потом скитался по России разными манерами: и сухим путем, и водою, и тем и другою по обыкновенному и по необыкновенному, — например, и пешком, и на расшивах, и на косных лодках, имел много приключений, которые все сам устраивал себе; между прочим, отвез двух человек
в казанский, пятерых —
в московский университет, — это были его стипендиаты, а
в Петербург, где сам хотел
жить, не привез никого, и потому никто из нас не знал, что у него не 400, а 3 000 р. дохода.
В четырех верстах от меня находилось богатое
поместье, принадлежащее графине Б***; но
в нем
жил только управитель, а графиня посетила свое
поместье только однажды,
в первый год своего замужества, и то
прожила там не более месяца. Однако ж во вторую весну моего затворничества разнесся слух, что графиня с мужем приедет на лето
в свою деревню.
В самом деле, они прибыли
в начале июня месяца.
Другая печаль ее посетила: Гаврила Гаврилович скончался, оставя ее наследницей всего имения. Но наследство не утешало ее; она разделяла искренно горесть бедной Прасковьи Петровны, клялась никогда с нею не расставаться; обе они оставили Ненарадово, место печальных воспоминаний, и поехали
жить в ***ское
поместье.
В конце 1811 года,
в эпоху нам достопамятную,
жил в своем
поместье Ненарадове добрый Гаврила Гаврилович Р**. Он славился во всей округе гостеприимством и радушием; соседи поминутно ездили к нему поесть, попить, поиграть по пяти копеек
в бостон с его женою, Прасковьей Петровною, а некоторые для того, чтоб поглядеть на дочку их, Марью Гавриловну, стройную, бледную и семнадцатилетнюю девицу. Она считалась богатой невестою, и многие прочили ее за себя или за сыновей.
Несколько лет тому назад
в одном из своих
поместий жил старинный русский барин, Кирила Петрович Троекуров.
В Москве с давних пор это слово было ходовым, но имело совсем другое значение: так назывались особого рода нищие, являвшиеся
в Москву на зимний сезон вместе со своими господами, владельцами богатых
поместий. Помещики приезжали
в столицу
проживать свои доходы с имений, а их крепостные — добывать деньги, часть которых шла на оброк,
в господские карманы.
Моисей Жареный
жил настоящим королем
в своем
поместье Бурнаши, которое расположено было на западном склоне Урала, где берут свое начало живописные притоки реки Белой.
Ему, верно, случалось проезжать целые уезды, не набредя ни на одно
жилое барское
поместье, хотя часто ему метался
в глаза господский дом, но — увы! — верно, с заколоченными окнами и с красным двором, глухо заросшим крапивою; но никак нельзя было этого сказать про упомянутую волость: усадьбы ее были и
в настоящее время преисполнены помещиками; немногие из них заключали по одному владельцу, но
в большей части
проживали целые семейства.
Владелец этого дома, молодой и беспечный человек,
жил то
в Петербурге, то за границей — и совершенно позабыл о своем
поместье.
Заволжские
поместья принадлежат лицам знатным, что,
живя в столице либо
в чужих краях, никогда
в наследственные леса и болота не заглядывают.
— Мало ли что ты считаешь, глупая! — прервала меня бабушка, — надо, чтобы люди думали так. А люди так думать не будут. Значит, для тебя надо выбрать нечто иное. И я выбрала. У Сергея Владимировича Доурова есть прелестное
поместье в Гурии, где
живет его мать, бывшая фрейлина покойной русской царицы. Там же
живут и его взрослые сестры, прекрасно воспитанные барышни, и там поселишься ты до тех пор… ну, до тех пор, словом, пока не станешь его женой.
Так широко и богато
проживал в своем
поместье столбовой барин Александр Федорыч Луповицкий.
Маленькая Мая, как только начинала помнить себя,
жила на хуторе у дедушки до тех пор, пока князь не продал хутора и не перевел Дмитрия Ивановича
в лесной домик, назначив его управляющим своих лесных
поместий. Мая, всей душой любившая хутор, была
в отчаянии. Как и многие маленькие дети, она перенесла свой гнев на совершенно неповинных людей: на нового помещика Волгина, купившего их хутор, и на его детей.
— Сурмин? — сказал купец, приложив руку ко лбу, как бы стараясь что-то вспомнить. —
В Витебской губернии есть
поместье одного русского барина, Петра Сергеевича Сурмина. Сам не
живет в нем, больше пребывание имеет
в Приреченском имении, а только наезжает по временам
в Белоруссию.
Цветники, со вкусом расположенные и хорошо содержанные; небольшой плодовитый сад,
в котором каждое дерево росло бодро и сильно, будто
в соревновании одно перед другим, как члены юного, мужающего народа; зеленые пажити, на которых ходили тучные коровы; стоки, проведенные с высот; исправные водохранилища; поля, обещающие богатую жатву; работники, непраздные, чисто одетые и наделенные дарами здоровья, трудолюбия и свободы, — все показывало, что обладатель этого
поместья любил
жить порядочно и приятно.
Когда и каким образом она появилась
в Москве,
в точности неизвестно, но
жила в обширном и ветхом доме на Сивцевом Вражке, куда из последнего проданного польского
поместья успела спасти портреты своих родственников, императоров и королей и сидела, окруженная ими; дворню свою называла двором, имела несколько модных фрейлин, панов-служанцев, а из мелкой дробной шляхты ей нетрудно было набрать маршалков и шталмейстеров.
Он, выехавший из Петербурга с твердым намерением как можно скорее вернуться туда и принять участие
в летних придворных празднествах, теперь, с первого дня своего пребывания
в поместье, решил
пожить в нем, присмотреться к хозяйству и к соседям. Думая о последних, он, конечно, имел
в виду лишь княгиню и княжну Полторацких.