Неточные совпадения
В вашем покое будет биться пульс, будет
жить сознание счастья; вы будете прекраснее во сто раз, будете нежны, грустны, перед вами откроется
глубина собственного сердца, и тогда весь мир упадет перед вами на колени, как падаю я…
Некоторые постоянно
живут в Индии и приезжают видеться с родными
в Лондон, как у нас из Тамбова
в Москву. Следует ли от этого упрекать наших женщин, что они не бывают
в Китае, на мысе Доброй Надежды,
в Австралии, или англичанок за то, что они не бывают на Камчатке, на Кавказе,
в глубине азиатских степей?
В глубине,
в самой
глубине души он знал, что поступил так скверно, подло, жестоко, что ему, с сознанием этого поступка, нельзя не только самому осуждать кого-нибудь, но смотреть
в глаза людям, не говоря уже о том, чтобы считать себя прекрасным, благородным, великодушным молодым человеком, каким он считал себя. А ему нужно было считать себя таким для того, чтобы продолжать бодро и весело
жить. А для этого было одно средство: не думать об этом. Так он и сделал.
Его железная натура, кажется, не знала, что такое усталость, и
жить по целым месяцам
в глубине тайги, по неделям спать под прикрытием полотняной палатки на снегу
в горах, делать тысячеверстные экскурсии верхом — во всех этих подвигах Данила Шелехов не знал соперников.
В глубине клеток народной жизни должно произойти перерождение, идущее изнутри, и я верю, что оно происходит, что русский народ духовно
жив и что ему предстоит великое будущее.
Дом и тогда был, как теперь, большой, с двумя воротами и четырьмя подъездами по улице, с тремя дворами
в глубину. На самой парадной из лестниц на улицу,
в бель — этаже,
жила в 1852 году, как и теперь
живет, хозяйка с сыном. Анна Петровна и теперь осталась, как тогда была, дама видная. Михаил Иванович теперь видный офицер и тогда был видный и красивый офицер.
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои!
Пускай
в душевной
глубинеИ всходят и зайдут оне. //..........
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты
живешь?
Мысль изреченная есть ложь. //..........
Лишь
жить в самом себе умей:
Есть целый мир
в душе твоей
Таинственно-волшебных дум…
Они ютились больше
в «вагончике». Это был крошечный одноэтажный флигелек
в глубине владения Румянцева.
В первой половине восьмидесятых годов там появилась и
жила подолгу красавица, которую звали «княжна». Она исчезала на некоторое время из Хитровки, попадая за свою красоту то на содержание, то
в «шикарный» публичный дом, но всякий раз возвращалась
в «вагончик» и пропивала все свои сбережения.
В «Каторге» она распевала французские шансонетки, танцевала модный тогда танец качучу.
Он
живет в сибирской глуши (кажется,
в ссылке), работает
в столичных журналах и
в то же время проникает
в таинственные
глубины народной жизни. Приятели у него — раскольники, умные крестьяне, рабочие. Они понимают его, он понимает их, и из этого союза растет что-то конспиративное и великое. Все, что видно снаружи из его деятельности, — только средство. А цель?..
Наш флигель стоял
в глубине двора, примыкая с одной стороны к каменице, с другой — к густому саду. За ним был еще флигелек, где
жил тоже с незапамятных времен военный доктор Дударев.
К Ечкину старик понемногу привык, даже больше — он начал уважать
в нем его удивительный ум и еще более удивительную энергию. Таким людям и на свете
жить. Только
в глубине души все-таки оставалось какое-то органическое недоверие именно к «жиду», и с этим Тарас Семеныч никак не мог совладеть. Будь Ечкин кровный русак, совсем бы другое дело.
В глубине человека заложена реальная вселенная,
в нем
живет вселенский разум, и найденная
в человеке вселенная и вселенский разум всего менее могут быть названы человеческим субъективизмом, субъективным человеческим «переживанием».
Дудка Кривушка оставалась
в стороне, а шахта была заложена ниже, чтобы пересечь
жилу саженях на двадцати
в глубину.
Он, между прочим, рассказал, что ты у него купил имение и теперь
живешь в этом имении; меня, признаюсь, огорчило это известие до
глубины души.
Но первое: я не способен на шутки — во всякую шутку неявной функцией входит ложь; и второе: Единая Государственная Наука утверждает, что жизнь древних была именно такова, а Единая Государственная Наука ошибаться не может. Да и откуда тогда было бы взяться государственной логике, когда люди
жили в состоянии свободы, то есть зверей, обезьян, стада. Чего можно требовать от них, если даже и
в наше время откуда-то со дна, из мохнатых
глубин, — еще изредка слышно дикое, обезьянье эхо.
Сколько ни был он рад приезду Настеньки, но
в глубине души его уже шевельнулся отвратительный вопрос: «Как же и на что мы будем
жить?»
В глубине же души Аксинья была рада смерти Петра. Она была вновь брюхата от приказчика, у которого она
жила, и теперь никто уже не мог ругать ее, и приказчик мог взять ее замуж, как он и говорил ей, когда склонял ее к любви.
Но, как они ни стараются обмануть себя и других, все эти люди знают, что то, что они делают, противно всему тому, чему они верят, во имя чего они
живут, и
в глубине души, когда они остаются одни с своей совестью, им стыдно и больно вспомнить то, что они делают, особенно если гнусность их деятельности была указана им.
Восемнадцать веков эти сделали то, что теперь люди, продолжая
жить языческой жизнью, не соответствующей возрасту человечества, не только видят уже ясно всю бедственность того состояния,
в котором они находятся, но
в глубине души верят (только потому и
живут, что верят)
в то, что спасение от этого состояния только
в исполнении христианского учения
в его истинном значении.
[Я имел случай убедиться, что раки могут
жить в густой тине или
в речном иле
глубиною более аршина от земной поверхности.
— Сто? — быстро спросил Илья. И тут он открыл, что уже давно
в глубине его души
жила надежда получить с дяди не сто рублей, а много больше. Ему стало обидно и на себя за свою надежду — нехорошую надежду, он знал это, — и на дядю за то, что он так мало даёт ему. Он встал со стула, выпрямился и твёрдо, со злобой сказал дяде...
Первое время петербургские дети боялись сада, не решались заходить
в глубину; и особенно пугала их некая недоконченная постройка
в саду, кирпичный остов, пустоглазый покойник, который не то еще не
жил совсем, не то давно умер, но не уходит.
Но вот
в глубине мелькнул живой огонек, и взыграло дьячковское сердце:
жив господь, и
жив дьячок Арефа.
Он нашел ее полуживую, под пылающими угольями разрушенной хижины; неизъяснимая жалость зашевелилась
в глубине души его, и он поднял Зару, — и с этих пор она
жила в его палатке, незрима и прекрасна как ангел;
в ее чертах всё дышало небесной гармонией, ее движения говорили, ее глаза ослепляли волшебным блеском, ее беленькая ножка, исчерченная лиловыми жилками, была восхитительна как фарфоровая игрушка, ее смугловатая твердая грудь воздымалась от малейшего вздоха… страсть блистала во всем:
в слезах,
в улыбке,
в самой неподвижности — судя по ее наружности она не могла быть существом обыкновенным; она была или божество или демон, ее душа была или чиста и ясна как веселый луч солнца, отраженный слезою умиления, или черна как эти очи, как эти волосы, рассыпающиеся подобно водопаду по круглым бархатным плечам… так думал Юрий и предался прекрасной мусульманке, предался и телом и душою, не удостоив будущего ни единым вопросом.
В маленькой комнатке за магазином
жила сестра хозяина, я кипятил для нее самовары, но старался возможно реже видеть ее — неловко было мне с нею. Ее детские глаза смотрели на меня все тем же невыносимым взглядом, как при первых встречах,
в глубине этих глаз я подозревал улыбку, и мне казалось, что это насмешливая улыбка.
На Булаке я с трудом добился у него,
в каком доме он
живет, наконец мы влезли
в сени маленького флигеля, спрятанного
в глубине двора и вихрях снега. Он нащупал дверь, осторожно постучал и зашипел...
…как-то чудно
живет в душевной
глубине.
В это горячее время было пережито, может быть, слишком много счастливых молодым счастьем часов; воспоминанием об этом времени остались такие люди, как Мухоедов, этот идеалист с ног до головы, с каким-то особенным тайничком
в глубине души, где у него
жило то нечто, что делало его вечно довольным и беззаботным.
В философии, как
в море, нет ни льда, ни хрусталя: все движется, течет,
живет, под каждой точкой одинакая
глубина;
в ней, как
в горниле, расплавляется все твердое, окаменелое, попавшееся
в ее безначальный и бесконечный круговорот, и, как
в море, поверхность гладка, спокойна, светла, беспредельна и отражает небо.
И вдруг вижу, что я думаю словами Ионы и Михайлы, и что их мысли уже властно
живут во мне, — хотя и сверх всего, хотя и шевелится
в глубине враждебное им и наблюдающее.
Жилая комната купеческого дома, представляющая и семейную столовую, и кабинет хозяина,
в ней же принимают и гостей запросто, то есть родных и близких знакомых; направо (от актеров) небольшой письменный стол, перед ним кресло, далее железный денежный сундук-шкаф, вделанный
в стену;
в углу дверь
в спальню; с левой стороны диван, перед ним круглый обеденный стол, покрытый цветной салфеткой, и несколько кресел; далее большая горка с серебром и фарфором;
в углу дверь
в парадные комнаты;
в глубине дверь
в переднюю; с правой стороны большой комод, с левой — буфет; вся мебель хотя не модная, но массивная, хорошей работы.
Он
жил в полусонном состоянии расслабленности и отупения: мысли его пересекали одна другую и вдруг проваливались куда-то
в темную
глубину души, где притаилась жадная тоска и откуда по всем
жилам острою отравою растекалась злая горечь.
И вот я
в руках существа, конечно не человеческого, но которое есть, существует: «А, стало быть, есть и за гробом жизнь!» — подумал я с странным легкомыслием сна, но сущность сердца моего оставалась со мною, во всей
глубине: «И если надо быть снова, — подумал я, — и
жить опять по чьей-то неустранимой воле, то не хочу, чтоб меня победили и унизили!» — «Ты знаешь, что я боюсь тебя, и за то презираешь меня», — сказал я вдруг моему спутнику, не удержавшись от унизительного вопроса,
в котором заключалось признание, и ощутив, как укол булавки,
в сердце моем унижение мое.
Но «дух» действительно
жил и был
в действии, и вдобавок, представьте, что он был на нашей стороне, то есть на стороне литературы. Литературная природа взяла
в нем верх над сухим резонерством и, неуязвимый со стороны приличия, «дух» г-жи Жанлис, заговорив du fond du coeur, [из
глубины сердца (франц.)] отколол (да, именно отколол)
в строгом салоне такую школярскую штуку, что последствия этого были исполнены глубокой трагикомедии.
Объяснение этого странного противоречия только одно: люди все
в глубине души знают, что жизнь их не
в теле, а
в духе, и что всякие страдания всегда нужны, необходимы для блага духовной жизни. Когда люди, не видя смысла
в человеческой жизни, возмущаются против страданий, но все-таки продолжают
жить, то происходит это только оттого, что они умом утверждают телесность жизни,
в глубине же души знают, что она духовна и что никакие страдания не могут лишить человека его истинного блага.
Важна не длина жизни, но
глубина ее. Дело не
в продолжении жизни, но
в том, чтобы
жить не во времени. А
живем мы не во времени только тогда, когда мы
живем усилием добра. Когда мы
живем так, мы не задаем себе вопроса о времени.
Жадно цепляясь за жизнь, человек все время чувствует
в глубине души, что
жить он не только не способен, а просто не достоин.
Однако что значит
в этом смертно-серьезном деле голое понимание? Требуется что-то другое, гораздо более прочное и глубокое. «Позади твоих мыслей и чувств, брат мой, стоит могучий повелитель, неведомый мудрец, — он называется Сам. Так говорил Заратустра». Этот «Сам»
живет не пониманием, не мыслями, а тем, что непосредственно исходит из глубочайших
глубин человеческой души.
Так вот: не ожидал ли он теперь найти
в Свидригайлове эту «полную жизнь», это умение нести на себе две крови, умение вместить
в своей душе благодарный лепет Полечки Мармеладовой и вопль насилуемой племянницы г-жи Ресслих? Может быть,
в глубине души самого Достоевского и
жила безумная мысль, что вообще это каким-то образом возможно совместить. Но только полною растерянностью и отчаянием Раскольникова можно объяснить, что он такого рода ожидания питал по отношению к Свидригайлову.
Но как же Левин не заметил, что хлеб его — из папье-маше? Очевидное дело: Левин искал пищу, не будучи голоден. Вот почему грубо сделанное подобие хлеба он так легко и принял за хлеб. Вопрос о смысле жизни был для него чисто умственным вопросом;
в бессознательной своей
глубине он твердо знал, «и что он такое, и для чего
живет». Вот почему он так легко удовлетворился своим поспешным, скомканным, ни на что не отвечающим ответом.
Во флигеле, построенном
в глубине двора Висленевых и выходящем одною стороной
в старый, густой сад, оканчивающийся крутым обрывом над Окою,
живет сама собственница дома, Лариса Платоновна Висленева, сестра знакомого нам Иосафа Платоновича Висленева, от которого так отступнически отреклась Александра Ивановна.
Висленев
в это время
жил в одном из тех громадных домов Невского проспекта, где, как говорится, чего хочешь, того просишь: здесь и роскошные магазины, и депо, и мелочная лавка, и французский ресторан, и греческая кухмистерская восточного человека Трифандоса, и другие ложементы с парадных входов на улицу, и сходных цен нищенские стойла
в глубине черных дворов.
Генеральша мне показалась очень жалкою и добродушною, и я
в глубине души очень расположился к ней за ее сочувствие к Сержу, насчет которого она тотчас же объясняла мне, что он ее племянник по сестре Вере Фоминишне и фамилия его Крутович, что он учился
в университете, но, к сожалению, не хочет служить и
живет в имении,
в двадцати верстах от Киева. Хозяйничает и покоит мать.
Как я замечал и выше, вы (хотя я, например, был уже
в конце 60-х годов мужчиной тридцати лет) всегда чувствовали между собою и Тургеневым какую-то перегородку, и не потому, чтобы он вас так поражал
глубиной своего ума и знаний, а потому, что он не
жил так запросами своей эпохи, как Герцен, даже и за два месяца до своей смерти.
Жил он
в тесной квартирке
в глубине двора на длиннейшей rue Saint-Jacques. Помню, я его нашел раз
в обществе каких-то русских курсисток, они принесли ему ягод, до которых он был охотник. И, продолжая горячую беседу, он доставал вишни из пакета, ел их и выплевывал косточки.
Жила она на уроке у богатых помещиков и приводила их
в изумление, что поселилась совершенно одна
в глубине сада,
в бане, и что изучает греческий и латинский языки.
Объяснение этого странного противоречия только одно: люди все
в глубине души знают, что всякие страдания всегда нужны, необходимы для блага их жизни, и только потому продолжают
жить, предвидя их или подвергаясь им. Возмущаются же они против страданий потому, что при ложном взгляде на жизнь, требующем блага только для своей личности, нарушение этого блага, не ведущее к очевидному благу, должно представляться чем-то непонятным и потому возмутительным.
Мы посмеивались над предсказанием, но, — человеческая натура! — так хотелось мира, что, вопреки очевидности,
в глубине души все-таки
жило какое-то глупое, радостное ожидание.
Смотрел с дружескою приветливостью, расспрашивал про ее работу на заводе. Но даже
в самой
глубине его глаз не было уже той внимательной, тайно страдающей ласки, какую Лелька привыкла видеть. И она знала: он сейчас
живет с одной красавицей беллетристкой, — конечно, коммунисткой: Володька никогда бы не унизился до любви к беспартийной.
Граф Довудский занимал целый флигелек, стоявший
в глубине двора и состоящий из нескольких комнат, убранных также изящно и комфортабельно. Хотя он
жил один с лакеем и поваром, но на всей обстановке его жилища лежал оттенок женской руки, или, это будет даже вернее, женских рук.