Неточные совпадения
Я тотчас их начал мирить, сходил к жильцу, очень грубому, рябому дураку, чрезвычайно самолюбивому чиновнику, служившему
в одном
банке, Червякову, которого я очень сам не любил, но с которым
жил, однако же, ладно, потому что имел низость часто подтрунивать вместе с ним над Петром Ипполитовичем.
В настоящую минуту тепленькое место директора
в узловско-моховском
банке и довольно кругленькая сумма, получаемая им
в опекунском совете по опеке над Шатровскими заводами, давали Половодову полную возможность
жить на широкую ногу и придумывать разные дорогие затеи.
Это уже окончательно взбесило писаря. Бабы и те понимают, что попрежнему
жить нельзя. Было время, да отошло… да… У него опять заходил
в голове давешний разговор с Ермилычем. Ведь вот человек удумал штуку. И как еще ловко подвел. Сам же и смеется над городским
банком. Вдруг писаря осенила мысль. А что, если самому на манер Ермилыча, да не здесь, а
в городе? Писарь даже сел, точно его кто ударил, а потом громко засмеялся.
Галактион действительно целую зиму провел
в поездках по трем уездам и являлся
в Заполье только для заседаний
в правлении своего
банка. Он начинал увлекаться грандиозностью предстоявшей борьбы и работал, как вол. Домой он приезжал редким гостем и даже как-то не удивился, когда застал у себя Харитину, которая только что переехала к нему
жить.
Встреча с Лиодором
в Кунаре окончательно вырешила дело. Галактион дальше не мог оставаться у тестя. Он нанял себе небольшую квартирку за хлебным рынком и переехал туда с семьей. Благодаря бубновскому конкурсу он мог теперь
прожить до открытия
банка, когда Штофф обещал ему место члена правления с жалованьем
в пять тысяч.
Однако Полозов проснулся, по собственному замечанию, раньше обыкновенного, — он поспал всего полтора часика и, выпив стакан зельтерской воды со льдом да проглотив ложек с восемь варенья, русского варенья, которое принес ему камердинер
в темно-зеленой, настоящей «киевской»
банке и без которого он, по его словам,
жить не мог, — он уставился припухшими глазами на Санина и спросил его, не хочет ли он поиграть с ним
в дурачки?
— И правда, Вера, — подхватил князь. — Лучше уж
в это дело никого посторонних не мешать. Пойдут слухи, сплетни… Мы все достаточно хорошо знаем наш город. Все
живут точно
в стеклянных
банках… Лучше уж я сам пойду к этому… юноше… хотя Бог его знает, может быть, ему шестьдесят лет?.. Вручу ему браслет и прочитаю хорошую, строгую нотацию.
Мы все братья, а я
живу тем, что работаю
в банке или
в торговом доме и лавке над тем, чтобы сделать все нужные моим братьям товары дороже.
Он и с ней тоже
жил скупо, держал ее впроголодь, а деньги ее положил
в банк на свое имя.
Он чертил план своего имения, и всякий раз у него на плане выходило одно и то же: а) барский дом, b) людская, с) огород, d) крыжовник.
Жил он скупо: недоедал, недопивал, одевался бог знает как, словно нищий, и все копил и клал
в банк. Страшно жадничал. Мне было больно глядеть на него, и я кое-что давал ему и посылал на праздниках, но он и это прятал. Уж коли задался человек идеей, то ничего не поделаешь.
Куницын. Отчего не способен?.. Непременно сделаю. Нынче, брат, только тем людям и житье, которые любят лазить
в чужие карманы и не пускать никого
в свой… Тут, смотришь, мошенник, там плут,
в третьем месте каналья, а
живя посреди роз, невольно примешь их аромат. Женитьбы я себе не вытанцую, заберусь куда-нибудь казначеем
в банк, стибрю миллион и удеру
в Америку, — ищи меня там!
В самом деле, червяки (многие даже не гусеницы)
жили у ней
в ящиках,
в стеклянных
банках и под опрокинутыми стаканами.
Мы все братья, а я
живу тем, что работаю
в банке или торговом доме и лавке над тем, чтобы сделать все нужные моим братьям товары дороже.
Неподалеку от пристани ютится ряд нескольких красивых зданий: это конторы,
банки и разные правительственные здания, помещающиеся
в нижнем городе, где сосредоточена вся торговая деятельность и
в котором
живут исключительно туземцы. Европейцы только являются сюда
в свои оффисы, то есть конторы, канцелярии и пр., но не
живут в этом некрасивом вонючем рассаднике всяких болезней.
Жена директора
банка тяжко стонала по ночам от ревматизма. Лица у всех были бело-серые, платья грязные, живые от вшей. Голод, бессветие, дурной воздух.
В душах неизбывно
жили ужас и отчаяние.
В селе Райбуже, как раз против церкви, стоит двухэтажный дом на каменном фундаменте и с железной крышей.
В нижнем этаже
живет со своей семьей сам хозяин, Филипп Иванов Катин, по прозванию Дюдя, а
в верхнем, где летом бывает очень жарко, а зимою очень холодно, останавливаются проезжие чиновники, купцы и помещики. Дюдя арендует участки, держит на большой дороге кабак, торгует и дегтем, и мёдом, и скотом, и сороками, и у него уж набралось тысяч восемь, которые лежат
в городе
в банке.
Имения эти приносили значительный доход, так что княгиня Полторацкая могла
жить широко и
в довольстве, да еще и откладывать на черный день
в традиционную «кубышку», которая заменяла
в те добрые старые времена
банки и сберегательные кассы.
Когда же они
проживут с мужем десять лет, то
в десятую годовщину их свадьбы он или его жена, если они оба или один из них доживут до этого дня, вручат ей квитанцию государственного
банка на тот миллион франков, который выиграл перед смертью
в Монте-Карло ее отец, князь Чичивадзе, не упомянув имени ее отца.