Неточные совпадения
— Дай этот грош нищему…
Христа ради! — шептал он страстно, держа ладонь перед ней, — дай еще этого рая и ада вместе! дай жить, не зарывай меня
живого в землю!.. — едва слышно договаривал он, глядя на нее с отчаянием.
— Ради
Христа, отпусти
живую душу на покаянье! — умолял он сторожа, тоже из отставных солдат.
У попа было благообразное
Христово лицо, ласковые, женские глаза и маленькие руки, тоже какие-то ласковые ко всему, что попадало в них. Каждую вещь — книгу, линейку, ручку пера — он брал удивительно хорошо, точно вещь была
живая, хрупкая, поп очень любил ее и боялся повредить ей неосторожным прикосновением. С ребятишками он был не так ласков, но они все-таки любили его.
Лишь в таинственном порядке бытия осуществляется церковное общение
живых и умерших и совершаются все таинства Церкви
Христовой.
Чистая и светлая фигура
Христа стала являться перед ним как бы
живая.
В самое светлое
Христово воскресенье в новом здании открыт был кабак, и генерал имел случай убедиться, что все село, не исключая и сынов Калины, праздновало это открытие, горланя песни, устроивая
живые картины и нимало не стесняясь тем, что генерал несколько раз самолично выходил на балкон и грозил пальцем.
— Болваны это говорят, еретики, а ты, старая дура, слушаешь!
Христос — не нищий, а сын божий, он придет, сказано, со славою судить
живых и мертвых — и мертвых, помни! От него не спрячешься, матушка, хоть в пепел сожгись… Он тебе с Василием отплатит за гордость вашу, за меня, как я, бывало, помощи просила у вас, богатых…
Человек, верующий в бога
Христа паки грядущего со славою судить и казнить
живых и мертвых, не может верить в
Христа, повелевающего подставлять щеку обидчику, не судить, прощать и любить врагов.
Таинство вечного претворения бессильного вещества в расторгающую узы смерти силу было перед ним навек занавешено. Ходячий труп! Нелепое совмещение неверия в
живого бога и
Христа его с верою в колдовство!
Не мигая, он следил за игрою её лица, освещённого добрым сиянием глаз, за
живым трепетом губ и ласковым пением голоса, свободно, обильно истекавшего из груди и словах, новых для него, полных стойкой веры. Сначала она говорила просто и понятно: о
Христе, едином боге, о том, что написано в евангелии и что знакомо Матвею.
Матвей тоже вспомнил, как она в начале речи говорила о
Христе: слушал он, и казалось, что женщина эта знала
Христа живым, видела его на земле, — так необычно прост и близок людям был он в её рассказе.
Он ушёл к себе, взял евангелие и долго читал те места, о которых она упоминала, читал и с великим удивлением видел, что действительно
Христос проще и понятнее, чем он раньше казался ему, но, в то же время, он ещё дальше отошёл от жизни, точно между
живым богом и Окуровом выросла скучная, непроходимая пустыня, облечённая туманом.
Иногда это странное шествие ночью последних страданий
Христа — изливается на маленькую площадь неправильных очертаний, — эти площади, точно дыры, протертые временем в каменной одежде города, — потом снова всё втиснуто в щель улицы, как бы стремясь раздвинуть ее, и не один час этот мрачный змей, каждое кольцо которого —
живое тело человека, ползает по городу, накрытому молчаливым небом, вслед за женщиной, возбуждающей странные догадки.
Тогда, в веселом и гордом трепете огней, из-под капюшона поднялась и засверкала золотом пышных волос светозарная голова мадонны, а из-под плаща ее и еще откуда-то из рук людей, ближайших к матери бога, всплескивая крыльями, взлетели в темный воздух десятки белых голубей, и на минуту показалось, что эта женщина в белом, сверкающем серебром платье и в цветах, и белый, точно прозрачный
Христос, и голубой Иоанн — все трое они, такие удивительные, нездешние, поплыли к небу в
живом трепете белых крыльев голубиных, точно в сонме херувимов.
Исказили они лицо души
Христа, отвергли его заповеди, ибо
Христос живой — против их, против власти человека над ближним своим!
И когда все эти мысли были сплочены — возник из них
живой бог, любезное дитя народа — Иисус
Христос!
Смысл последнего прозвища затерялся в веках, но остался его
живой памятник в виде стоящей в центре деревни дряхлой католической часовенки, внутри которой за стеклами виднеется страшная раскрашенная деревянная статуя, изображающая
Христа со связанными руками, с терновым венцом на голове и с окровавленным лицом.
Если говорили, что он нужен был людям, что, исполняя закон
Христов любви, он не мог отказывать людям в их требовании видеть его, что удаление от этих людей было бы жестокостью, он не мог не соглашаться с этим, но, по мере того как он отдавался этой жизни, он чувствовал, как внутреннее переходило во внешнее, как иссякал в нем источник воды
живой, как то, что он делал, он делал всё больше и больше для людей, а не для бога.
— Нет, ничего не надо. Спаси тебя бог, Пашенька. Я пойду. Если жалеешь, не говори никому, что видела меня. Богом
живым заклинаю тебя: не говори никому. Спасибо тебе. Я бы. поклонился тебе в ноги, да знаю, что это смутит тебя. Спасибо, прости
Христа ради.
Матрена (возвращаясь, шепотом). Да что ты,
Христос с тобой! И что не примстится. Где же
живому быть! Ведь и косточки-то все раздребезжены.
И рассказал, что заехали они в шинок, и стали его товарищи неволить — выпить для Светлого
Христова воскресения, в самый первый звон, — чтобы всем
живым и умершим «легонько взгадалося», — один товарищ поднес ему чару, а другой — другую, а третью он уже сам купил и других потчевал, а дальше не помнит, что ему пришло в голову на меня броситься, и ударить, и эполет сорвать.
Священник. Нисколько. А как же, когда Пилат сказал: «Заклинаю тебя богом
живым, ты ли
Христос?» Господь Иисус
Христос провозгласил: «Я самый». Значит, клятва не запрещена.
Герасим. Позвольте, когда Пилат сказал: «Заклинаю тебя богом
живым»,
Христос признал клятву, сказав: «Да, это я».
Христос великий учитель. Он проповедовал истинную всеобщую религию любви к богу и человеку. Но не надо думать, что у бога не могут быть такие же и даже еще более великие учителя. Если мы будем думать так, мы этим не уменьшим величия
Христа, а только признаем величие бога. Если же мы будем думать, что после
Христа бог уже не будет больше прямо открываться людям, то с новыми великими учителями, когда они придут, случится то же, что было с
Христом: побьют
живого пророка для того, чтобы боготворить умершего.
Человек, верующий в бога-Христа, паки грядущего со славою судить и казнить
живых и мертвых, не может верить в
Христа, повелевающего подставлять щеку обидчику, не судить, прощать и любить врагов; человек, верующий в боговдохновенность ветхого завета и святость Давида, завещающего на смертном одре убийство старика, оскорбившего его и которого он сам не мог убить, так как был связан клятвой (3-я кн.
Тогда палачи зажгли костер. Гус запел молитву: «
Христе, сыне бога
живого, помилуй меня!»
Церковь не есть только «община последователей», какую оставляли после себя великие учители и пророки, но некое Существо,
живой организм, Тело
Христово.
И то, что загорелось в душе впервые со дней Кавказа, все становилось властнее и ярче, а главное — определеннее: мне нужна была не «философская» идея Божества, а
живая вера в Бога, во
Христа и Церковь.
И о том же неоднократно говорят и апостольские послания: «
Христос для того умер и воскрес и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми, и над
живыми — ϊνα καί νεχρών και ζώντων κυρίευση» (Рим. 14:9) (ср. Ефес. 1:20–22; 1 Кор.
По Писанию, мертвые о
Христе, то есть умершие наши собраты верные-праведные, воскреснут первые, потом и мы, в
живых оставшиеся, будем вместе с ними восхищены на облаках.
Перешел в секту «Петрова крещения», где уж не надо было вновь перекрещиваться ни в речной воде, ни в небесной, но тою креститься, какою Петр апостол крестился после отречения от
Христа, той водою, что течет из
живого источника, сердца человеческого.
Знал он, что в пустыне ему не
живать, что проводить жизнь, подобную жизни отшельников первых веков христианства, теперь невозможно; знал и то, что подвиг мученичества теперь больше немыслим, ни страданий, ни смертных казней за
Христа не стало.
Несомненно, это есть та самая любовь, «которую проповедывал бог на земле». Но не тот бог, который воплотился в
Христа, а тот, который воплотился в Будду. Сила этой любви — именно в ее бессилии, в отсечении от себя
живых движений души, в глубоком безразличии одинаково ко всем явлениям жизни. Чем дальше от жизни, тем эта любовь сильнее. Соприкоснувшись с жизнью, она умирает.
Перо отказывается описывать эти ужасы, скажем лишь, что после окончания кровавой расправы и отъезда государя во Псков, все, еще
живые, духовенство, миряне, собрались в поле, у церкви Рождества
Христова, служить общую панихиду над тамошнею скудельницею, где лежало десять тысяч неотпетых христианских тел.
У Достоевского есть потрясающие слова о том, что если бы на одной стороне была истина, а на другой
Христос, то лучше отказаться от истины и пойти за
Христом, т. е. пожертвовать мертвой истиной пассивного интеллекта во имя
живой истины целостного духа.
Из глубины их духа, их свободной совести должны раздаться слова Петра: «Ты —
Христос, Сын Бога
Живого».
Он поведал им, что антихрист народился уже тридцать лет, три месяца и три дня и что Иисус
Христос приидет вскоре на облаках судить
живых и мертвых.
И когда Петр сказал Иисусу: «Ты —
Христос, Сын Бога
Живого», — он совершил подвиг свободы.
А потому советовал не томить более дитя в монастыре, а устроить его в «
живую жертву», Пиднебесный указывал путь не совсем чуждый и незнакомый малороссийскому казачеству: он советовал отдать Савву в духовное училище, откуда он потом может перейти в семинарию — и может сделаться сельским священником, а всякий сельский священник может сделать много добра бедным и темным людям и стать через это другом
Христовым и другом божиим.
Но стоит только поверить
Христу, что он принес благо на землю, поверить, что он дает нам, жаждущим, ключ воды
живой, и прийти к нему, чтобы увидать, как коварен обман церкви и как безумны наши страдания тогда, когда спасение наше так близко.
И Петр, понимая
Христа так же, как он сам понимал себя, отвечает: ты — мессия, сын бога
живого.
Христос придет в свой срок во славе судить
живых и мертвых, и установится царство бога независимо от нашей жизни.
Обнажается и разоблачается природа социализма, выявляются его последние пределы, обнажается и разоблачается, что безрелигиозности, религиозной нейтральности не существует, что религии
живого Бога противоположна лишь религия диавола, что религии
Христа противоположна лишь религии антихриста.
Говорится, что
Христос сам утвердил клятву на суде, когда на слова первосвященника: «Заклинаю тебя богом
живым», отвечал: ты сказал; говорится, что апостол Павел призывает бога во свидетельство истины своих слов, что есть, очевидно, та же клятва; говорится, что клятвы были предписаны законом Моисеевым, но господь не отменил этих клятв; говорится, что отменяются только клятвы пустые, фарисейски-лицемерные.