Неточные совпадения
И этот лес, так поверхностно, недостаточно мною описанный, эту красу земли, прохладу в зной, жилище
зверей и птиц, лес, из которого мы строим дома и которым греемся в долгие
жестокие зимы, — не бережем мы в высочайшей степени.
Лихонину приходилось долго,
озверело, до хрипоты в горле торговаться с
жестокой женщиной, пока она, наконец, не согласилась взять двести пятьдесят рублей наличными деньгами и на двести рублей векселями. И то только тогда, когда Лихонин семестровым свидетельством доказал ей, что он в этом году кончает и делается адвокатом…
Ромашову всегда чуялось в его прекрасном сумрачном лице, странная бледность которого еще сильнее оттенялась черными, почти синими волосами, что-то напряженное, сдержанное и
жестокое, что-то присущее не человеку, а огромному, сильному
зверю.
Необозримые леса, по местам истребленные
жестокими пожарами и пересекаемые быстрыми и многоводными лесными речками, тянутся по обеим сторонам дороги, скрывая в своих неприступных недрах тысячи
зверей и птиц, оглашающих воздух самыми разнообразными голосами; дорога, бегущая узеньким и прихотливым извивом среди обгорелых пней и старых деревьев, наклоняющих свои косматые ветви так низко, что они беспрестанно цепляются за экипаж, напоминает те старинные просеки, которые устроены как бы исключительно для насущных нужд лесников, а не для езды; пар, встающий от тучной, нетронутой земли, сообщает мягкую, нежную влажность воздуху, насыщенному смолистым запахом сосен и елей и милыми, свежими благоуханиями многоразличных лесных злаков…
Вдруг предстал перед ней медведь-лютый
зверь; задрожала-испужалась Пахомовна того
зверя лютого, звериного его образа невиданного; взговорила она ему:"Ты помилуй меня, лютый
зверь, ты не дай мне помереть смертью
жестокою, не вкусимши святого причастия, в прегрешениях не вспокаявшись!"
Я брезгливо не любил несчастий, болезней, жалоб; когда я видел
жестокое — кровь, побои, даже словесное издевательство над человеком, — это вызывало у меня органическое отвращение; оно быстро перерождалось в какое-то холодное бешенство, и я сам дрался, как
зверь, после чего мне становилось стыдно до боли.
И слишком часто русское веселье неожиданно и неуловимо переходит в
жестокую драму. Пляшет человек, словно разрывая путы, связавшие его, и вдруг, освобождая в себе жесточайшего
зверя, в звериной тоске бросается на всех и все рвет, грызет, сокрушает…
Евсею захотелось сказать этому тяжёлому человеку, что он сам дурак, слепой
зверь, которого хитрые и
жестокие хозяева его жизни научили охотиться за людьми, но Мельников поднял голову и, глядя в лицо Климкова тёмными, страшно вытаращенными глазами, заговорил гулким шёпотом...
И новыми предстали люди, по-новому милыми и прелестными показались они его просветленному взору. Паря над временем, он увидел ясно, как молодо человечество, еще вчера только
зверем завывавшее в лесах; и то, что казалось ужасным в людях, непростительным и гадким, вдруг стало милым, — как мило в ребенке его неумение ходить походкою взрослого, его бессвязный лепет, блистающий искрами гениальности, его смешные промахи, ошибки и
жестокие ушибы.
Зверь как бы жаловался своему другу на
жестокое обхождение с ним со стороны людей; но вот и это ворчание сменилось совершенной тишиной.
Смелый и сильный красавец — негодяй, хитрый и
жестокий, как хищный
зверь.
Лишенные своего собственного, человеческого ощущения жизни, они способны видеть жизнь только в
жестоких и торжествующих проявлениях прекрасного хищного
зверя.
Зверь не таков. При виде крови глаза его загораются зеленоватым огнем, он радостно разрывает прекрасное тело своей жертвы, превращает его в кровавое мясо и, грозно мурлыча, пачкает морду кровью. Мы знаем художников, в душе которых живет этот стихийно-жестокий
зверь, радующийся на кровь и смерть. Характернейший среди таких художников — Редиард Киплинг. Но бесконечно чужд им Лев Толстой.
В этом неравном бою проявилась еще раз во всей её неприглядности хищная, варварски-жестокая и некультурная природа германской нации. Как дикие
звери, набрасывались они на ни в чем неповинного противника, жестоко расправляясь с мирными жителями, тысячами замучивая и расстреливая их, сжигая их селения, разрушая дома, грабя имущества, опустошая их поля и нивы.
Ляхов теперь тоже задыхался. Крепкий, с мускулистым затылком, он смотрел в лицо Александре Михайловне замутившимися, тупо-беспощадными, как у
зверя, глазами. И Александра Михайловна поняла, — от этой животной,
жестокой силы ей не защититься ни убеждениями, ни мольбами.
Но носимый Салтыковой целые годы хитроумный план имел для нее самой своеобразное наслаждени среди битья своих дворовых и крепостных смертным боем, он был все же разнообразием, умственной, духовной пищей
жестокой помещицы, а в этой пище нуждался даже этот лютый
зверь в человеческом образе, эта, сделавшая свое имя, именем исторического изверга, — Салтычиха. Развязка плана близилась к концу. Ее ускорила сама Фимка.
Он увидел бы занятие тем же делом высококультурных англичан и немцев — да куда бы он ни обратил свой взгляд, всюду он увидел бы
зверя, или откровенно
жестокого, или бессознательно хищного и свирепого и еще более отвратительного в этой кроткой и тупой бессознательности.