Неточные совпадения
Крепко задумался Бульба. Вспомнил он, что велика власть слабой
женщины, что многих сильных погубляла она, что податлива с этой стороны
природа Андрия; и стоял он долго как вкопанный на одном и том же месте.
—
Женщины, которые из чувства ложного стыда презирают себя за то, что
природа, создавая их, грубо наглупила. И есть девушки, которые боятся любить, потому что им кажется: любовь унижает, низводит их к животным.
— Меня эти вопросы не задевают, я смотрю с иной стороны и вижу:
природа — бессмысленная, злая свинья! Недавно я препарировал труп
женщины, умершей от родов, — голубчик мой, если б ты видел, как она изорвана, искалечена! Подумай: рыба мечет икру, курица сносит яйцо безболезненно, а
женщина родит в дьявольских муках. За что?
— По
природе своей
женщина обязана верить, — говорил Корвин тоном привычного проповедника.
— Это наша «партия действия»! — шептал он, — да, из кармана показывает кулак полицмейстеру, проповедует горничным да дьячихам о нелепости брака, с Фейербахом и с мнимой страстью к изучению
природы вкрадывается в доверенность
женщин и увлекает вот этаких слабонервных умниц!.. Погибай же ты, жалкая самка, тут, на дне обрыва, как тот бедный самоубийца! Вот тебе мое прощание!..
Нет, это не его
женщина! За
женщину страшно, за человечество страшно, — что
женщина может быть честной только случайно, когда любит, перед тем только, кого любит, и только в ту минуту, когда любит, или тогда, наконец, когда
природа отказала ей в красоте, следовательно — когда нет никаких страстей, никаких соблазнов и борьбы, и нет никому дела до ее правды и лжи!
Это влечение к всякой видимой красоте, всего более к красоте
женщины, как лучшего создания
природы, обличает высшие человеческие инстинкты, влечение и к другой красоте, невидимой, к идеалам добра, изящества души, к красоте жизни!
Вас поразила бы еще стройность этих
женщин: они не высоки ростом, но сложены прекрасно, тем прекраснее, что никто, кроме
природы, не трудился над этим станом.
В конце же недели поездка в государственное учреждение — участок, где находящиеся на государственной службе чиновники, доктора — мужчины, иногда серьезно и строго, а иногда с игривой веселостью, уничтожая данный от
природы для ограждения от преступления не только людям, но и животным стыд, осматривали этих
женщин и выдавали им патент на продолжение тех же преступлений, которые они совершали с своими сообщниками в продолжение недели.
Каким верным, сильным, проницательным умом одарена
женщина от
природы!
Читатель не ограничивается такими легкими заключениями, — ведь у мужчины мыслительная способность и от
природы сильнее, да и развита гораздо больше, чем у
женщины; он говорит, — читательница тоже, вероятно, думает это, но не считает нужным говорить, и потому я не имею основания спорить с нею, — читатель говорит: «я знаю, что этот застрелившийся господин не застрелился».
Это, конечно, только о мужчинах: у
женщин ведь и не бывает сильного ума, по — нынешнему, — им, видите ли,
природа отказала в этом, как отказала кузнецам в нежном цвете лица, портным — в стройности стана, сапожникам — в тонком обонянии, — это все
природа.
— Вот какие, Саша. Мы с тобою часто говорили, что организация
женщины едва ли не выше, чем мужчины, что поэтому
женщина едва ли не оттеснит мужчину на второй план в умственной жизни, когда пройдет господство грубого насилия, мы оба с тобою выводили эту вероятность из наблюдения над жизнью; в жизни больше встречается
женщин, чем мужчин, умных от
природы; так нам обоим кажется. Ты подтверждал это разными подробностями из анатомии, физиологии.
Оттого-то протестантизм и вытолкнул одну богородицу из своих сараев богослужения, из своих фабрик слова божия. Она действительно мешает христианскому чину, она не может отделаться от своей земной
природы, она греет холодную церковь и, несмотря ни на что, остается
женщиной, матерью. Естественными родами мстит она за неестественное зачатие и вырывает благословение своему чреву из уст монашеских, проклинающих все телесное.
Как
женщина по
природе ретивая, она и в прислуге главнее всего ценила ретивость и любила только тех, у кого дело, как говорится, в руках горит.
Быть может, на сильную рождаемость следует смотреть, как на средство, какое
природа дает населению для борьбы с вредными, разрушительными влияниями и прежде всего с такими врагами естественного порядка, как малочисленность населения и недостаток
женщин.
Мужчина должен быть полным хозяином в той сфере, где
женщине самой
природой отведена пассивная и подчиненная роль.
Рогнеда Романовна от
природы была очень правдива, и, может быть, она не лгала даже и в настоящем случае, но все-таки ей нельзя было во всем верить на слово, потому что она была
женщина «политичная». — Давно известно, что в русском обществе недостаток людей политических всегда щедро вознаграждался обилием людей политичных, и Рогнеда Романовна была одним из лучших экземпляров этого завода.
Дарья Васильевна, старая и глухая сплетница, хотя и добродушная
женщина, не чувствовала унизительности своего положения, а очень неглупая и добрая по
природе Александра Ивановна, конечно, не понимавшая вполне многих высоких качеств своей благодетельницы и не умевшая поставить себя в лучшее отношение, много испытывала огорчений, и только дружба Миницких и моих родителей облегчала тягость ее положения.
У них, например, в секте Христова Любовь явно заметен протест против брака: соберутся мужчины и
женщины и после известных молитв — кому какая временно супружница достается, тою и владеют; в противоположность этой секте, аскетизм у них доведен в хлыстовщине до бичевания себя вервиями, и, наконец, высшая его точка проявилась в окончательном искажении человеческой
природы — это в скопцах.
— Нет, этого не следует, — продолжал Неведомов своим спокойным тоном, — вы сами мне как-то говорили, что физиологи почти законом признают, что если
женщина меняет свои привязанности, то первей всего она лишается одного из величайших и драгоценнейших даров неба — это способности деторождения! Тут уж сама
природа как будто бы наказывает ее.
Будучи от
природы весьма обыкновенных умственных и всяких других душевных качеств, она всю жизнь свою стремилась раскрашивать себя и представлять, что она была
женщина и умная, и добрая, и с твердым характером; для этой цели она всегда говорила только о серьезных предметах, выражалась плавно и красноречиво, довольно искусно вставляя в свою речь витиеватые фразы и возвышенные мысли, которые ей удавалось прочесть или подслушать; не жалея ни денег, ни своего самолюбия, она входила в знакомство и переписку с разными умными людьми и, наконец, самым публичным образом творила добрые дела.
Председательша уголовной палаты поступила совершенно иначе. Кто знает дело, тот поймет, конечно, что даму эту, по независимости положения ее мужа, менее, чем кого-либо, должно было беспокоить, кто бы ни был губернатор; но, быв от
природы женщиной нервной, она вообще тревожилась и волновалась при каждой перемене сильных лиц, и потому это известие приняла как-то уж очень близко к сердцу.
Что бы
женщина ни сделала с тобой, изменила, охладела, поступила, как говорят в стихах, коварно, — вини
природу, предавайся, пожалуй, по этому случаю философским размышлениям, брани мир, жизнь, что хочешь, но никогда не посягай на личность
женщины ни словом, ни делом.
— Знаю, знаю! Порядочный человек не сомневается в искренности клятвы, когда дает ее
женщине, а потом изменит или охладеет, и сам не знает как. Это делается не с намерением, и тут никакой гнусности нет, некого винить:
природа вечно любить не позволила. И верующие в вечную и неизменную любовь делают то же самое, что и неверующие, только не замечают или не хотят сознаться; мы, дескать, выше этого, не люди, а ангелы — глупость!
Лябьев снова усмехнулся горькой усмешкой и ушел вслед за Углаковым. Аграфена же Васильевна, оставшись одна, качала, как бы в раздумье, несколько времени головой. Она от
природы была очень умная и хорошая
женщина и насквозь понимала все окружающее ее общество.
Везде его преследует представление о какой-то фантастический еде, которая ему приличествует и которую он не может назвать, о какой-то
женщине с диковинным секретом, за который он дорого бы заплатил, но который еще сама
природа покуда не догадалась создать…
— Ни капли я не наглец, и ничего я не забываю, а Термосесов умен, прост, естественен и практик от
природы, вот и все. Термосесов просто рассуждает: если ты умная
женщина, то ты понимаешь, к чему разговариваешь с мужчиной на такой короткой ноге, как ты со мною говорила; а если ты сама не знаешь, зачем ты себя так держишь, так ты, выходит, глупа, и тобою дорожить не стоит.
Смысл тот, что история,
природа человека и бог показывают нам, что, пока будут два человека и между ними хлеб, деньги и
женщина, — будет война. То есть, что никакой прогресс не приведет людей к тому, чтобы они сдвинулись с дикого понимания жизни, при котором без драки невозможно разделить хлеб, деньги (очень хороши тут деньги) и
женщину.
«Но, — скажут на это, — всегда во всех обществах большинство людей: все дети, все поглощаемые трудом детоношения, рождения и кормления
женщины, все огромные массы рабочего народа, поставленные в необходимость напряженной и неустанной физической работы, все от
природы слабые духом, все люди ненормальные, с ослабленной духовной деятельностью вследствие отравления никотином, алкоголем и опиумом или других причин, — все эти люди всегда находятся в том положении, что, не имея возможности мыслить самостоятельно, подчиняются или тем людям, которые стоят на более высокой степени разумного сознания, или преданиям семейным или государственным, тому, что называется общественным мнением, и в этом подчинении нет ничего неестественного и противоречивого».
Ах, Андрей, Андрей, прекрасно это солнце, это небо, все, все вокруг нас прекрасно, а ты грустишь; но если бы в это мгновение ты держал в своей руке руку любимой
женщины, если б эта рука и вся эта
женщина были твои, если бы ты даже глядел ее глазами, чувствовал не своим, одиноким, а ее чувством, — не грусть, Андрей, не тревогу возбуждала бы в тебе
природа, и не стал бы ты замечать ее красоты; она бы сама радовалась и пела, она бы вторила твоему гимну, потому что ты в нее, в немую, вложил бы тогда язык!
Простодушная Аксинья Степановна без намеренья выболтала ей, что хозяйка с умыслом не взяла предосторожностей от крыс, и молодая
женщина, удержавшись от вспышки в доме своей недоброхотки, не совладела с своей вспыльчивой
природой: она позабыла, что в карете сидит Параша, позабыла, что Александра Степановна родная сестра Алексею Степанычу, и не поскупилась на оскорбительные выражения.
Арина Васильевна,
женщина от
природы добродушная, подлаживалась к своему супругу как умела и насколько хватало у ней смелости не слушаться своих дочерей.
Сильной натуре, не занятой ничем особенно, почти невозможно оборониться от влияния энергической
женщины; надобно быть или очень ограниченным, или очень ячным, или совершенно бесхарактерным, чтоб тупо отстоять свою независимость перед нравственной властью, являющейся в прекрасном образе юной
женщины, — правда, что, пылкий от
природы, увлекающийся от непривычки к самообузданию, Бельтов давал легкий приз над собою всякой кокетке, всякому хорошенькому лицу.
— Если бы у меня были часы, — повторял он с особою убедительностью, — я показал бы ей, что нельзя ставить самовар целый час. Вот проклятая баба навязалась… Сколько она испортила крови моего сердца и сока моих нервов! Недаром сказано, что господь создал
женщину в минуту гнева… А Федосья — позор натуры и ужас всей
природы.
Но я не был один. Федосья зорко следила за мной и не оставляла своими заботами. Мне пришлось тяжелым личным опытом убедиться, сколько настоящей хорошей доброты заложила
природа в это неуклюжее и ворчливое существо. Да, это была добрая
женщина, не головной добротой, а так, просто, потому что другой она не умела и не могла быть.
Шалимов. Извольте: я допускаю дружбу с
женщиной, но не считаю ее устойчивой…
природу не обманешь!
«И кроме этого», в то же время думал он: «кто мне мешает самому быть счастливым в любви к
женщине, в счастии семейной жизни?» И юное воображение рисовало ему еще более обворожительную будущность. «Я и жена, которую я люблю так, кàк никто никогда никого не любил на свете, мы всегда живем среди этой спокойной, поэтической деревенской
природы, с детьми, может быть, с старухой тёткой; у нас есть наша взаимная любовь, любовь к детям, и мы оба знаем, что наше назначение — добро.
Красивая
женщина имеет выигрышный билет от
природы — свою красоту.
— Но что же делать с тем, что
женщины, а не мужчины родят, — это уж закон
природы, его же не прейдеши! — сказал князь, смеясь.
А именно тот, что
женщина, наперекор своей
природе, должна быть одновременно и беременной, и кормилицей, и любовницей, должна быть тем, до чего не спускается ни одно животное.
И вот для
женщины только два выхода: один — сделать из себя урода, уничтожить или уничтожать в себе по мере надобности способность быть
женщиной, т. е. матерью, для того чтобы мужчина мог спокойно и постоянно наслаждаться; или другой выход, даже не выход, а простое, грубое, прямое нарушение законов
природы, который совершается во всех так называемых честных семьях.
Все больницы истеричных полны
женщин, нарушающих закон
природы.
Васильков. За то, что вы ее развратили. Она от
природы создание доброе; в вашем омуте
женщина может потерять все — и честь, и совесть, и всякий стыд. А ты развратней всех. Нет, нет, бери пистолет, а то я тебя убью стулом.
Все эти таланты и посредственность, а вкупе с нею и вся художественная бездарность вынесли из воспитательной среды этого заведения художественные прихоти великих дарований: они любят поощрять в себе разнузданность страстей и страстишек, воспитывают в себе характеры примитивные и бредят любовью к
женщинам и любовью к
природе, не понимая самых простых обязательств, вытекающих из любви к
женщине, и не щадя
природы человека в самых глубочайших недрах человеческого духа.
Мысль, что
природа не создала его для взаимной страсти, избавила его от самонадеянности и притязаний самолюбия, что придавало редкую прелесть обращению его с
женщинами.
Не знаю сам. Но я с собой был честен
И двум идеям вместе не служил.
Просторно сердце
женщины, напротив;
В нем резкие противоречья могут
Ужиться рядом. В нем бывает слышен,
Среди любви живой и настоящей,
Нередко запоздалый отголосок
Другой, отжившей, конченной любви.
Вины тут нет: подобные явленья
В
природе женской. Но делиться я
И с тенью даже не могу тем сердцем.
Которое мне отдалося. В нем
Я должен быть один.
— Я принимаю ваш вполне заслуженный упрек. Я виноват; я не взял в расчет женской
природы и полагал, что сердце
женщины, так ясно понимающей неумолимые условия жизни, способно покориться обстоятельствам. Не думаю, чтобы самая томительная скорбь в настоящем давала нам право идти к неизбежному горю всей остальной жизни.
Уселся на скамье и сообщил мне, что
женщины вообще нервнее мужчин, таково свойство их
природы, это неоспоримо доказано одним солидным ученым, кажется — швейцарцем. Джон Стюарт Милль, англичанин, тоже говорил кое-что по этому поводу.
—
Природа, дескать, берёт нас в злой и тяжкий плен через
женщину, сладчайшую приманку свою, и не будь плотского влечения, кое поглощает собою лучшие силы духа человеческого, — может, человек и бессмертия достиг бы!