Неточные совпадения
— К чему тут еще Левин? Не понимаю, зачем тебе нужно мучать меня? Я сказала и повторяю, что я горда и никогда, никогда я не сделаю того, что ты делаешь, — чтобы
вернуться к человеку, который тебе изменил, который полюбил другую
женщину. Я не понимаю, не понимаю этого! Ты можешь, а я не могу!
Ответа не было, кроме того общего ответа, который дает жизнь на все самые сложные и неразрешимые вопросы. Ответ этот: надо жить потребностями дня, то есть забыться. Забыться сном уже нельзя, по крайней мере, до ночи, нельзя уже
вернуться к той музыке, которую пели графинчики-женщины; стало быть, надо забыться сном жизни.
Привычная упрощенность отношения Самгина к
женщинам вызвала такую сцену: он
вернулся с Тосей из магазина, где покупали посуду; день был жаркий, полулежа на диване, Тося, закрыв глаза, расстегнула верхние пуговицы блузки. Клим Иванович подсел к ней и пустил руку свою под блузку. Тося спросила...
Я хотел было напомнить детскую басню о лгуне; но как я солгал первый, то мораль была мне не к лицу. Однако ж пора было
вернуться к деревне. Мы шли с час все прямо, и хотя шли в тени леса, все в белом с ног до головы и легком платье, но было жарко. На обратном пути встретили несколько малайцев, мужчин и
женщин. Вдруг до нас донеслись знакомые голоса. Мы взяли направо в лес, прямо на голоса, и вышли на широкую поляну.
Когда Нехлюдов
вернулся домой, швейцар с некоторым презрением подал ему записку, которую написала в швейцарской какая-то
женщина, как выразился швейцар.
— Что ж, он хотел обмануть вашу мать, или они оба были в заговоре против вас? — Верочка горячо стала говорить, что ее мать уж не такая же дурная
женщина, чтобы быть в заговоре. — Я сейчас это увижу, — сказала Жюли. — Вы оставайтесь здесь, — вы там лишняя. — Жюли
вернулась в залу.
Помню я, что заходил туда по какому-то газетному делу. Когда я спустился обратно по лестнице, то увидел на крыльце пожилую
женщину. Она вошла в контору смотрителя и вскоре
вернулась.
Сначала его удивляло то, почему Феня не
вернулась к Кожину, но потом понял и это: молодое счастье порвалось и склеить его во второй раз было невозможно, а в нем она искала ту тихую пристань, к какой рвется каждая
женщина, не утратившая лучших женских инстинктов.
Катались на лодках по Днепру, варили на той стороне реки, в густом горько-пахучем лозняке, полевую кашу, купались мужчины и
женщины поочередно — в быстрой теплой воде, пили домашнюю запеканку, пели звучные малороссийские песни и
вернулись в город только поздним вечером, когда темная бегучая широкая река так жутко и весело плескалась о борта их лодок, играя отражениями звезд, серебряными зыбкими дорожками от электрических фонарей и кланяющимися огнями баканов.
— Ха-ха-ха! — залилась квадратная
женщина. — Да
вернитесь, говорят вам. Очень мне нужны ваши двадцать копеек… Я просто хотела испытать вас для первого раза. Поняли? Идите и поговоримте серьезно. Мне нужно было только убедиться, что вы в состоянии выдержать характер.
— Я знаю все интриги этой
женщины, этой лилипутки, — продолжала Раиса, когда Ромашов
вернулся на место. — Только напрасно она так много о себе воображает! Что она дочь проворовавшегося нотариуса…
Минут десять спустя Марья Николаевна появилась опять в сопровождении своего супруга. Она подошла к Санину… а походка у ней была такая, что иные чудаки в те, увы! уже далекие времена, — от одной этой походки с ума сходили. «Эта
женщина, когда идет к тебе, точно все счастье твоей жизни тебе навстречу несет», — говаривал один из них. Она подошла к Санину — и, протянув ему руку, промолвила своим ласковым и как бы сдержанным голосом по русски: «Вы меня дождетесь, не правда? Я
вернусь скоро».
Я хотел
вернуться к столу, как, оглядываясь на кого-то в толпе, ко мне быстро подошла
женщина в пестром платье, отделанном позументами, и в полумаске.
Когда приятели
вернулись в свой город, был уже ноябрь и на улицах лежал глубокий снег. Место Андрея Ефимыча занимал доктор Хоботов; он жил еще на старой квартире в ожидании, когда Андрей Ефимыч приедет и очистит больничную квартиру. Некрасивая
женщина, которую он называл своей кухаркой, уже жила в одном из флигелей.
Я тогда встречал мало
женщин, и эта дама, которую я видел мельком, произвела на меня впечатление. Возвращаясь домой пешком, я вспоминал ее лицо и запах тонких духов и мечтал. Когда я
вернулся, Орлова уже не было дома.
Васильков. Извольте, объясню; но если вы не примете моего предложения, я больше не
вернусь к вам. Экономка — значит
женщина, которая занимается хозяйством. Это ни для кого не унизительно. А вот обязанности: у меня в деревне маменька-старушка, хозяйка отличная, вы поступите к ней под начальство — она вас выучит: грибы солить, наливки делать, варенья варить, передаст вам ключи от кладовой, от подвала, а сама будет только наблюдать за вами. Мне такая
женщина нужна, я постоянно бываю в отъезде.
— Да, дрянных
женщин!.. Но не все же они такие!.. — возразила она и затем, без всякой паузы, объявила, что муж ее
вернулся из Сибири.
«Боже мой, второй раз Ты спасаешь меня», подумал Евгений и тотчас же
вернулся. Жена напоминала ему, что он обещал в обед снести лекарство больной
женщине, так вот она просила его взять его.
Их увели через полутемный коридор. Я слышал плач
женщин и свист девочки. Фельдшер тотчас же
вернулся и сказал...
Зная уже давно, что легче «верблюду пройти в игольное ушко», чем
женщине, вкусившей этого яда,
вернуться к нормальной и честной жизни, и присматриваясь к ней самой, я убедился, что в ней нет никаких задатков для того, чтобы она могла составить исключение из общего правила, и с болью в душе я решил предоставить ее судьбе.
— Да, — заговорил он, как будто продолжая свои мысли. — Всем нам, а особенно вам,
женщинам, надо прожить самим весь вздор жизни, для того чтобы
вернуться к самой жизни; а другому верить нельзя. Ты еще далеко не прожила тогда этот прелестный и милый вздор, на который я любовался в тебе; и я оставлял тебя выживать его и чувствовал, что не имел права стеснять тебя, хотя для меня уже давно прошло время.
Женщина меня бросила. Красивая она была, бестия, горячая, злая, нетерпеливая, алчная, — одна такая мне за всю жизнь и попалась. Жить любила широко. Полька. Ее звали Зося. Напоследок оскандалила меня на улице, — рассердилась, что я ничего не достал. «Ты, кричит, стрелок несчастный, гадина острожная, дохлая падаль!» Ушла и домой не
вернулась.
— Эге!.. Скоро же Степан
вернулся из слободы, — засмеялся мой товарищ. Но молодая
женщина, нисколько не сконфузившись, пожала плечами и посмотрела на нас откровенно неприязненным взглядом.
Он ходил, и все больше и больше ненавидел серый забор, и уже думал с раздражением, что Анна Сергеевна забыла о нем и, быть может, уже развлекается с другим, и это так естественно в положении молодой
женщины, которая вынуждена с утра до вечера видеть этот проклятый забор. Он
вернулся к себе в номер и долго сидел на диване, не зная, что делать, потом обедал, потом долго спал.
Залез в шкап, растерзал несколько платьев, украл из шкатулки свежий цибик чаю, рассыпал его по полу, украл и положил себе за щеку несколько кусков сахару и таким же путем, каким добрался в квартиру почтенной
женщины,
вернулся к себе домой.
И
женщины пошли исполнять приказание старца. Первая легко нашла то место, с которого взяла камень, и положила его, как он был; но другая никак не могла вспомнить, с какого места брала какой камень, и так, не исполнив приказания, с тем же мешком
вернулась к старцу.
Я предложил вновь пришедшим чаю и сухарей. Минут через десять
вернулись наши проводники и с ними
женщина.
Ягич в третий раз вошел в спальню, нагнулся к жене, перекрестил ее, дал ей поцеловать свою руку (
женщины, которые его любили, целовали ему руку, и он привык к этому) и сказал, что
вернется к обеду. И вышел.
Елена Андреевна (перебивая). Что же касается
женщин, то и они не крупнее. (Идет к столу.) Елена Андреевна ушла от своего мужа, и, вы думаете, она сделает что-нибудь путное из своей свободы? Не беспокойтесь… Она
вернется… (Садится за стол.) Вот уж и
вернулась…
Спокойно, самоуверенно мысли о превосходстве мужчины проникали в его голову, Где же
женщине против мужчины!.. Ехала бы она одна? И деньги потеряла бы. Наверно!.. Без платья, без копейки, без паспорта… Должна была бы
вернуться к мужу, если б осталась в живых.
Они теперь опять
вернулись к ее семейным делам. На ее слова о любви мужчины и
женщины он не возражал, а только поглядел на нее долго-долго, и она не стала продолжать в том же духе. Теперь она спрашивала его по поводу ее двоюродной сестры, Калерии, бросившей их дом года два перед тем, чтобы готовиться в Петербурге в фельдшерицы.
Он присел опять на крыльцо деревянной церкви, закрыл лицо руками и заплакал. Та жизнь уже канула. Не
вернется он к
женщине, которую сманил от мужа. Не слетит к нему с неба и та, к кому он так прильнул просветленной душой. Да и не выдержал бы он ее святости; Бог знал, когда прибрал ее к Себе.
Ермак Тимофеевич между тем, отпустив гонца, не
вернулся в опочивальню, где сладким сном счастливой любимой
женщины спала его молодая княгиня, а прямо прошел к Семену Иоаникиевичу Строганову.
При этом взгляде несчастная
женщина быстро
вернулась к действительности.
Тогда, не переставая петь, крылатые дети полетели высоко за облака и через минуту
вернулись снова, ведя за руку высокую
женщину в белой одежде, кроткую и прекрасную, как голубка.
Послужила ли смерть графа Белавина уроком для легкомысленной петербургской «виверки», каковою по своей натуре была Надежда Николаевна Ботт, и она, действительно, с искренним желанием исправиться,
вернулась к своему домашнему очагу, или же это было временное затишье перед бурей, которая вдруг шквалом налетает на подобных ей
женщин и влечет их или к подвигам самоотвержения, геройства, или же к необузданному разгулу, в пропасть грязного, но кажущегося им привлекательным порока — как знать?
Действительно, это свидание на мистически настроенного Зарудина произвело отрадное впечатление, он был почему-то глубоко убежден, что оно, несмотря на последние слова Натальи Федоровны, далеко не последнее, он, проводив графиню, снова
вернулся в церковь святого Лазаря и там горячо благодарил Бога за неизреченную благость, явленную ему избранием его другом-охранителем несчастной, безумно любимой им
женщины, он видел в этой встрече в храме доказательство именно этой воли Провидения.
— Так точно, но зачем же вставлять их там, где не следует. Я замечаю,
вернувшись в Россию, что теперь неглупая
женщина не может по-русски двух слов сказать, чтобы не вставить принципа, организма и интеллигенции.
Она бросилась в Москву, в Покровское, и там только, на ферме Ядвиги, у колыбели Рены, нашла в себе вновь силу повторить свою клятву и
вернуться в Петербург во всеоружии неспособной к малейшему проявлению истинной любви бесстрастной
женщины.
Татьяна заперла ворота и
вернулась в избу. Гости ее уже расположились в ней. Миша спал. После предложенного Татьяной ужина, до которого
женщина, все продолжавшая охать и стонать, и не дотронулась, хозяйка и гости стали укладываться спать.
Из кабинета доносился голос Фимки, что-то говорившей Глебу Алексеевичу; ответов его, произносимых тихим голосом, не было слышно. Салтыкова остановилась около двери, простояла несколько минут, также тихо отошла прочь и
вернулась в свой будуар. Будуар этот был отделан роскошно, с тем предупредительным вниманием, которое может подсказать лишь искренняя любовь. Каждая, самая мелкая вещь его убранства носила на себе отпечаток думы любящего человека о любимой
женщине.
— Он заявил, что уверен, что Осип
вернется, так как тот дал ему честное слово. Но он не принял во внимание, что мальчик уже вторую неделю находится под влиянием
женщины, для которой слово «честь» не существует.
— Люблю?.. — с иронической улыбкой повторила она уже более мягким тоном. — Люблю?.. А где же вы были до сих пор? Почему вы не бросились на поиски любимой вами
женщины, как только что
вернулись из-за границы, узнав, что ваша матушка с позором выгнала за ворота вашу жену перед людьми и перед Богом, как вы называли меня когда-то?..
То казалось ему, что,
вернувшись и войдя в жилище Ирены, он найдет ее мертвой. Живо неслась в его воображении картина: эта красавица-женщина, лежащая в гробу со сжатыми, побелевшими губами, с которых еще не успела сойти та презрительная усмешка, которую он видел на них несколько часов тому назад, с крестообразно сложенными руками.
Вошел дежурный вахтер и увел политических
женщин на женскую половину. Меженецкий отошел в дальний конец коридора, чтобы не встречаться с ними.
Вернувшись, вахтер запер дверь новых политических и предложил Меженецкому войти к себе. Меженецкий машинально послушался, но попросил не запирать своей двери.
Кухарка в белом фартуке и чепчике, с корзинкой в руке, вышла из ворот, но, увидав колесницу, быстро
вернулась во двор и выбежала оттуда с другой
женщиной, и обе, не переводя дыхания, широко раскрытыми глазами проводили колесницу до тех пор, пока могли видеть ее.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, чтó с ним случилось. Что́ же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что
женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта
женщина может принадлежать ему.
Она упомянула Зенону сначала о своей родине в далекой Фракии, откуда она была увезена в детстве в Антиохию и выросла там при беспрестанных тревогах по поводу быстрых и частых перемен в положении ее родителей, а потом она рассказала, как была отдана замуж за старого и очень безнравственного византийского вельможу, который понуждал ее к постыдным для
женщины поступкам в угоду высшего вельможи, от которого зависело его служебное повышение, и как она воспротивилась этому и много за то претерпела, а потом, когда муж ее умер, оставив ей большое богатство, она, по любви к независимости и свободе, не захотела
вернуться в свою эллинскую семью, ибо ей противна подчиненность безгласных в семье эллинских
женщин, а переселилась из Антиохии в Египет, где
женщины не находятся в таком порабощении, как у эллинов.
И
вернулись к
женщине потерянная стыдливость и желание быть красивой; она краснела, когда муж видел ее голые руки, и что-то такое сделала со своим лицом и волосами, от чего стали они молодыми и новыми и в строгой печали своей странно-прекрасными.
И вот опять последнее ужасное воспоминание письма из Москвы, в котором она писала, что она не может
вернуться домой, что она несчастная, погибшая
женщина, просит простить и забыть ее, и ужасные воспоминания о разговорах с женой и догадках, цинических догадках, перешедших наконец в достоверность, что несчастие случилось в Финляндии, куда ее отпустили гостить к тетке, и что виновник его ничтожный студент-швед, пустой, дрянной человек и женатый.