Неточные совпадения
Губернатор об нем изъяснился, что он благонамеренный человек;
прокурор — что он дельный человек; жандармский полковник говорил, что он ученый человек; председатель палаты — что он знающий и почтенный человек; полицеймейстер — что он почтенный и любезный человек;
жена полицеймейстера — что он любезнейший и обходительнейший человек.
Но на четвертом курсе я женился,
жена из солидной судейской семьи, отец ее —
прокурор в провинции, дядя — профессор.
— Прямо к
прокурору надо объявить, потому самое уголовное дело, — заявил Ермошка тоном сведущего человека. — Учить
жену учи, а это уж другое…
Но, как бы ни было, вечер он проектировал все-таки с большим расчетом; только самые интимные и нужные люди были приглашены: губернатор с губернаторшей и с адъютантом, вице-губернатор с
женой, семейство председателя казенной палаты,
прокурор с двумя молодыми правоведами, прекрасно говорившими по-французски, и, наконец, инженерный поручик, на всякий случай, если уж обществу будет очень скучно, так чтоб заставить его играть на фортепьяно — и больше никого.
— Et femme d'un senateur, en vente? [И действительно
жена сенатора? (франц.).] — спросил его
прокурор.
Живет какой-нибудь судья,
прокурор, правитель и знает, что по его приговору или решению сидят сейчас сотни, тысячи оторванных от семей несчастных в одиночных тюрьмах, на каторгах, сходя с ума и убивая себя стеклом, голодом, знает, что у этих тысяч людей есть еще тысячи матерей,
жен, детей, страдающих разлукой, лишенных свиданья, опозоренных, тщетно вымаливающих прощенья или хоть облегченья судьбы отцов, сыновей, мужей, братьев, и судья и правитель этот так загрубел в своем лицемерии, что он сам и ему подобные и их
жены и домочадцы вполне уверены, что он при этом может быть очень добрый и чувствительный человек.
И точно: у мирового судьи судоговорение уж было, и тот моего друга, ввиду единогласных свидетельских показаний, на шесть дней под арест приговорил. А приятель, вместо того, чтоб скромненько свои шесть дней высидеть, взял да нагрубил. И об этом уже сообщено
прокурору, а
прокурор, милая тетенька, будет настаивать, чтоб его на каторгу сослали. А у него
жена, дети. И все оттого, что в трактир, не имея"правильных чувств", пошел!
Ежов знал все: он рассказывал в училище, что у
прокурора родила горничная, а прокуророва
жена облила за это мужа горячим кофе; он мог сказать, когда и где лучше ловить ершей, умел делать западни и клетки для птиц; подробно сообщал, отчего и как повесился солдат в казарме, на чердаке, от кого из родителей учеников учитель получил сегодня подарок и какой именно подарок.
Иванов. Очевидно, мы с вами никогда не споемся… B последний раз я спрашиваю и отвечайте, пожалуйста, без предисловий: что собственно вам нужно от меня? Чего вы добиваетесь? (Раздраженно.) И с кем я имею честь говорить: с моим
прокурором или с врачом моей
жены?
После семи лет службы в одном городе Ивана Ильича перевели на место
прокурора в другую губернию. Они переехали, денег было мало, и
жене не понравилось то место, куда они переехали. Жалованье было хоть и больше прежнего, но жизнь была дороже; кроме того, умерло двое детей, и потому семейная жизнь стала еще неприятнее для Ивана Ильича.
Конь. С
прокурором. Сказали ему, что у него деревянная голова. Потом о директоровой
жене сказали
прокурору, что у нее любовников много.
Допросив двух-трех кучеров, товарищ
прокурора плотно пообедал, прочел мне целую инструкцию и уехал. Перед отъездом он заходил во флигель, где содержался заключенный Урбенин, и объявил последнему, что наше подозрение в его виновности стало уверенностью. Урбенин махнул рукой и попросил позволения присутствовать на похоронах
жены; последнее ему было разрешено.
Гельбиг, живший в Петербурге в составе саксонской миссии при нашем дворе и хорошо знавший придворные тайны, говорит, что привезенная Грейгом принцесса, находясь в Петропавловской крепости, родила графу Орлову сына, которого крестили генерал-прокурор князь Вяземский и
жена коменданта крепости Андрея Григорьевича Чернышева и который получил фамилию Чесменского.
Он полон был не того, что ему предстоит, а негодования на
прокурора и следователя, которые"извели"его
жену. Когда он был посажен в острог, она в тот же день заболела.
Ей неприятно только то, что он просит ее поменьше показываться на палубе. Конечно, это показывает, как он на нее смотрит! Но чего ей бояться и что терять? Если бы она не ставила выше всего его любви, жизни с ним, она,
жена товарища
прокурора, у всех на виду и в почете, не ушла бы так скандально.
Прокурор чувствовал на лице его дыхание, то и дело касался щекой его волос, и на душе у него становилось тепло и мягко, так мягко, как будто не одни руки, а вся душа его лежала на бархате Сережиной куртки. Он заглядывал в большие, темные глаза мальчика, и ему казалось, что из широких зрачков глядели на него и мать, и
жена, и всё, что он любил когда-либо.
И судьи, и присяжные, и
прокурор, и защитник сами живут с чужими
женами, и для них будет покойнее, если в России одним мужем будет меньше.
И товарищ
прокурора начал дразнить свою
жену. Он разгулялся и ему уже не хотелось спать.
Товарищ
прокурора поглядел на себя и ахнул. На его плечах, вместо халата, болталась шинель пожарного, Как она попала на его плечи? Пока он решал этот вопрос,
жена его рисовала в своем воображении новую картину, ужасную, невозможную: мрак, тишина, шёпот и проч., и проч….
Граф Кирилл Григорьевич, только что сошедший со школьной скамьи, с увлечением бросился в вихрь света. Имя его беспрестанно встречалось в камер-фурьерских журналах: то он дежурным, то форшнейдером; то он вместе с
женою генерал-прокурора князя Трубецкого принимал участие в «кадрилье великой княгини», состоявшей в тридцати четырех персонах, которые обретались по билетам, в доминах, белых с золотою выкладкою. Кирилл Григорьевич ежедневно находился в обществе государыни, то при дворе, то у брата своего.
Все счастливцы мира — сановники и богачи, или, как заключенные, вовсе лишены труда и безуспешно борются с болезнями, происходящими от отсутствия физического труда, и еще более безуспешно со скукой, одолевающей их (я говорю: безуспешно — потому что работа только тогда радостна, когда она несомненно нужна; а им ничего не нужно), или работают ненавистную им работу, как банкиры,
прокуроры, губернаторы, министры и их
жены, устраивающие гостиные, посуды, наряды себе и детям.