Неточные совпадения
Сколько он ни вспоминал
женщин и девушек, которых он знал, он не мог вспомнить девушки, которая бы до такой степени соединяла все, именно все качества, которые он, холодно рассуждая,
желал видеть в своей жене.
― Как я рад, ― сказал он, ― что ты узнаешь ее. Ты знаешь, Долли давно этого
желала. И Львов был же у нее и бывает. Хоть она мне и сестра, ― продолжал Степан Аркадьич, ― я смело могу сказать, что это замечательная
женщина. Вот ты увидишь. Положение ее очень тяжело, в особенности теперь.
Это была сухая, желтая, с черными блестящими глазами, болезненная и нервная
женщина. Она любила Кити, и любовь ее к ней, как и всегда любовь замужних к девушкам, выражалась в желании выдать Кити по своему идеалу счастья замуж, и потому
желала выдать ее за Вронского. Левин, которого она в начале зимы часто у них встречала, был всегда неприятен ей. Ее постоянное и любимое занятие при встрече с ним состояло в том, чтобы шутить над ним.
Его суждения о русских
женщинах, которых он
желал изучать, не раз заставляли Вронского краснеть от негодования.
Но она знала, что для этого надо находить удовольствие в сближении с
женщинами молодыми, и она не могла
желать этого.
Женщины должны бы
желать, чтоб все мужчины их так же хорошо знали, как я, потому что я люблю их во сто раз больше с тех пор, как их не боюсь и постиг их мелкие слабости.
Затем произошло нечто, чего, за несколько минут пред этим, Самгин не думал и чего не
желал. Полежав некоторое время молча, с закрытыми глазами,
женщина вздохнула и проговорила вполголоса, чуть-чуть приоткрыв глаза...
Вороватым шагом Самгина обогнал какой-то юноша в шляпе, закрывавшей половину лица его, он шагал по кривым линиям, точно
желая, но не решаясь, описать круг около каждой
женщины.
— Там, в столицах, писатели, босяки, выходцы из трущоб, алкоголики, сифилитики и вообще всякая… ин-теллиген-тность, накипь, плесень — свободы себе
желает, конституции добилась, будет судьбу нашу решать, а мы тут словами играем, пословицы сочиняем, чаек пьем — да-да-да! Ведь как говорят, — обратился он к
женщине с котятами, — слушать любо, как говорят! Обо всем говорят, а — ничего не могут!
«Почему у нее нет детей? Она вовсе не похожа на
женщину, чувство которой подавлено разумом, да и — существуют ли такие? Не
желает портить фигуру, пасует перед страхом боли? Говорит она своеобразно, но это еще не значит, что она так же и думает. Можно сказать, что она не похожа ни на одну из
женщин, знакомых мне».
Не
желая, чтоб она увидала по глазам его, что он ей не верит, Клим закрыл глаза. Из книг, из разговоров взрослых он уже знал, что мужчина становится на колени перед
женщиной только тогда, когда влюблен в нее. Вовсе не нужно вставать на колени для того, чтоб снять с юбки гусеницу.
— Разумеется, есть всякие. Разумеется, жалеешь. Другие ничего не спускают, а я, где могу, стараюсь облегчить. Пускай лучше я пострадаю, да не они. Другие, как чуть что, сейчас по закону, а то — стрелять, а я жалею. — Прикажете? Выкушайте, — сказал он, наливая еще чаю. Она кто, собственно, —
женщина, какую видеть
желаете? — спросил он.
— Он тяжело болен — умирающий человек. И его, вероятно, оставят здесь в больнице. Так одна из политических
женщин желала бы остаться при нем.
Мировоззрение это состояло в том, что главное благо всех мужчин, всех без исключения — старых, молодых, гимназистов, генералов, образованных, необразованных, — состоит в половом общении с привлекательными
женщинами, и потому все мужчины, хотя и притворяются, что заняты другими делами, в сущности
желают только одного этого.
Он нахмурился и,
желая переменить разговор, начал говорить о Шустовой, содержавшейся в крепости и выпущенной по ее ходатайству. Он поблагодарил за ходатайство перед мужем и хотел сказать о том, как ужасно думать, что
женщина эта и вся семья ее страдали только потому, что никто не напомнил о них, но она не дала ему договорить и сама выразила свое негодование.
Когда он мямлил о жестокости мужчин и беспомощности
женщин, то председатель,
желая облегчить его, попросил его держаться ближе сущности дела.
— Да, я бы
желал видеть одну
женщину из заключенных, — с тою же напряженною вежливостью отвечал Нехлюдов.
Нехлюдов слез с пролетки и подошел к двигавшимся
женщинам,
желая спросить Маслову о вещах и о том, как она себя чувствует, но конвойный унтер-офицер, шедший с этой стороны партии, тотчас же заметив подошедшего, подбежал к нему.
— А я все-таки знаю и
желаю, чтобы Nicolas хорошенько подобрал к рукам и Привалова и опекунов… Да. Пусть Бахаревы останутся с носом и любуются на свою Nadine, а мы женим Привалова на Алле… Вот увидите. Это только нужно повести дело умненько: tete-a-tete, [свидание наедине (фр.).] маленький пикник, что-нибудь вроде нервного припадка… Ведь эти мужчины все дураки: увидали
женщину, — и сейчас глаза за корсет. Вот мы…
— Понимаю, слишком понимаю! — воскликнул Фетюкович, как бы сам сконфуженный и как бы стремительно спеша извиниться, — вы, как и всякий другой, могли быть в свою очередь заинтересованы знакомством молодой и красивой
женщины, охотно принимавшей к себе цвет здешней молодежи, но… я хотел лишь осведомиться: нам известно, что Светлова месяца два назад чрезвычайно
желала познакомиться с младшим Карамазовым, Алексеем Федоровичем, и только за то, чтобы вы привели его к ней, и именно в его тогдашнем монастырском костюме, она пообещала вам выдать двадцать пять рублей, только что вы его к ней приведете.
Эти три девушки нашли еще трех или четырех, выбрали их с тою осмотрительностью, о которой просила Вера Павловна; в этих условиях выбора тоже не было ничего возбуждающего подозрение, то есть ничего особенного: молодая и скромная
женщина желает, чтобы работницы в мастерской были девушки прямодушного, доброго характера, рассудительные, уживчивые, что же тут особенного?
— Успокойся, успокойся, все перемелется. Ты постарайся, чтоб сестра перестала сердиться на тебя, она
женщина больная, надобно ей уступить, она ведь все ж добра тебе
желает; ну, а насильно тебя замуж не отдадут, за это я тебе отвечаю.
Заставить, чтоб мать
желала смерти своего ребенка, а иногда и больше — сделать из нее его палача, а потом ее казнить нашим палачом или покрыть ее позором, если сердце
женщины возьмет верх, — какое умное и нравственное устройство!
Аннушка опасалась, как бы она не извела мужа отравой или не «испортила» его; но Павел отрицал возможность подобной развязки и не принимал никаких мер к своему ограждению. Жизнь с ненавидящей
женщиной, которую он продолжал любить, до такой степени опостылела ему, что он и сам страстно
желал покончить с собою.
Но когда добрая
женщина,
желая сразу убить двух зайцев, заставила меня изучать географию по французскому учебнику, то мой детский мозг решительно запротестовал.
Теперь молодая
женщина играла ее с сознательным расчетом на другую победу: она
желала сильнее привлечь к себе маленькое сердце своего сына, увлеченного хохлацкою дудкой.
— Как истинный друг отца вашего,
желаю предупредить, — сказал генерал, — я, вы видите сами, я пострадал, по трагической катастрофе; но без суда! Без суда! Нина Александровна —
женщина редкая. Варвара Ардалионовна, дочь моя, — редкая дочь! По обстоятельствам содержим квартиры — падение неслыханное! Мне, которому оставалось быть генерал-губернатором!.. Но вам мы рады всегда. А между тем у меня в доме трагедия!
Одна из этих
женщин до того уже презирала в это мгновение другую и до того
желала ей это высказать (может быть, и приходила-то только для этого, как выразился на другой день Рогожин), что как ни фантастична была эта другая, с своим расстроенным умом и больною душой, никакая заранее предвзятая идея не устояла бы, казалось, против ядовитого, чистого женского презрения ее соперницы.
Марья Дмитриевна совсем потерялась, увидев такую красивую, прелестно одетую
женщину почти у ног своих; она не знала, как ей быть: и руку-то свою она у ней отнять хотела, и усадить-то ее она
желала, и сказать ей что-нибудь ласковое; она кончила тем, что приподнялась и поцеловала Варвару Павловну в гладкий и пахучий лоб.
Последние известия о Марье Александровне заключаются в том, что она едет в Петербург искать места. Значит, не осуществилась ее фантастическая мысль ухаживать за матерью покойного своего жениха. Я ей это предсказывал, но она ничего не хотела слушать. Добрая
женщина, но вся на ходулях. От души
желаю ей найти приют. Жаль, что она не умела остаться в институте…
Теперь остается только
желать, чтоб не сбылось для этой бедной, милой
женщины все, что я предсказывал от этого союза, хотя уже и теперь ее существование не совсем отрадно.
Несколько раз в продолжение суток Горизонт заходил в третий класс, в два вагона, разделенные друг от друга чуть ли не целым поездом. В одном вагоне сидели три красивые
женщины в обществе чернобородого, молчаливого сумрачного мужчины. С ним Горизонт перекидывался странными фразами на каком-то специальном жаргоне.
Женщины глядели на него тревожно, точно
желая и не решаясь о чем-то спросить. Раз только, около полудня, одна из них позволила себе робко произнести...
— А хотя бы? Одного философа,
желая его унизит! посадили за обедом куда-то около музыкантов. А он, садясь, сказал: «Вот верное средство сделать последнее место первым». И, наконец, я повторяю: если ваша совесть не позволяет вам, как вы выражаетесь, покупать
женщин, то вы можете приехать туда и уехать, сохраняя свою невинность во всей ее цветущей неприкосновенности.
Она прожила для
женщины долгий век (ей было семьдесят четыре года); она после смерти Степана Михайлыча ни в чем не находила утешения и сама
желала скорее умереть».
«Мой дорогой друг, Поль!.. Я была на похоронах вашего отца, съездила испросить у его трупа прощение за любовь мою к тебе: я слышала, он очень возмущался этим… Меня, бедную, все, видно, гонят и ненавидят, точно как будто бы уж я совсем такая ужасная
женщина! Бог с ними, с другими, но я
желаю возвратить если не любовь твою ко мне, то, по крайней мере, уважение, в котором ты, надеюсь, и не откажешь мне, узнав все ужасы, которые я перенесла в моей жизни… Слушай...
Во-первых, все эти самонадеянные люди почти всегда нескромны и хвастливы, что совсем не входит в расчеты замужней
женщины, которая
желает сохранить les dehors. [приличия (франц.)]
И вот она
желает, но
желает так мило, что достоинство
женщины нимало не терпит от этого.
Какая опасность может предстоять для общества от того, что
женщины желают учиться, стремятся посещать Медико-хирургическую академию, слушать университетские курсы? Допустим даже самый невыгодный исход этого дела: что они ничемуне научатся и потратят время задаром — все-таки спрашивается: кому от этого вред? Кто пострадает от того, что они задаром проведут свое и без того даровое время?
— Да хорошо тебе говорить:"Се que femme veut, Dieu le veut!"Согласись, однако, что и пословицы не всегда говорят правду! Ведь для того, чтоб
женщина действительно достигла, чего
желает, ей нужно, даже при самых благоприятных условиях, лукавить и действовать исподтишка!
С Лушей у Раисы Павловны по этому поводу не было никаких интимных объяснений, но по сосредоточенному, немножко усталому взгляду карих глаз своей любимицы опытная
женщина заключила вполне основательно, что случилось именно то, чего она
желала: набоб объяснился с Лушей.
Жирная физиономия и заискивающе-покорные взгляды Родиона Антоныча тоже были не в его пользу, но Раиса Павловна была, как многие умные
женщины, немного упряма и не
желала разочароваться в своей находке.
Прейн улыбнулся про себя. Нина Леонтьевна больна, значит, Раиса Павловна будет на балу… «О
женщины,
женщины!..» Известие о болезни Нины Леонтьевны не особенно огорчило Евгения Константиныча, который
желал теперь познакомиться с провинциальными красавицами.
Собственно говоря, набоб даже не
желал овладеть Лушой, как владел другими
женщинами; он только хотел ее видеть, говорить с ней — и только.
— Не нужно этого, милая! — ответила мать, шагая рядом с ней. Холодный воздух освежил ее, и в ней медленно зарождалось неясное решение. Смутное, но что-то обещавшее, оно развивалось туго, и
женщина,
желая ускорить рост его, настойчиво спрашивала себя...
Около обиженного мальчика хлопотала какая-то
женщина, в головке и одетая попроще других дам. По всем вероятиям, это была мать Оськи, потому что она не столько ублажала его, сколько старалась прекратить его всхлипыванья новыми толчками. Очевидно, она хотела этим угодить хозяевам, которые отнюдь не
желали, чтоб Оська обижался невинными проказами их остроумных деточек. Обидчик между тем, пользуясь безнаказанностию, прохаживался по зале, гордо посматривая на всех.
Девка-то, говорят, на стену лезет — так ей за этого жениха желается, и дай бог ей, конечно: кто того из
женщин не
желает?
Я его встречал, кроме Петербурга, в Молдавии и в Одессе, наконец, знал эту даму, в которую он был влюблен, — и это была прелестнейшая
женщина, каких когда-либо создавал божий мир; ну, тогда, может быть, он
желал казаться повесой, как было это тогда в моде между всеми нами, молодежью… ну, а потом, когда пошла эта всеобщая слава, наконец, внимание государя императора, звание камер-юнкера — все это заставило его высоко ценить свое дарование.
— Любили ли вы когда-нибудь? Существует ли для вас какая-нибудь
женщина? — продолжал Калинович,
желая допытать окончательно немца.
Калинович между тем при виде целой стаи красивых и прелестных
женщин замер в душе, взглянув на кривой стан жены, но совладел, конечно, с собой и начал кланяться знакомым. Испанский гранд пожал у него руку, сенаторша Рыдвинова, смотревшая, прищурившись, в лорнет, еще издали кивала ему головой. Белокурый поручик Шамовский, очень искательный молодой человек, подошел к нему и, раскланявшись, очень
желал с ним заговорить.
— О, не напоминайте, не напоминайте! — говорил Александр, махая рукой, — вам хорошо так рассуждать, потому что вы уверены в любимой вами
женщине; я бы
желал посмотреть, что бы вы сделали на моем месте?..