Утро на другой день оказалось довольно свежее и сероватое. Бегушев для своей поездки в Петергоф велел себе привести парную коляску: он решил
ехать по шоссе, а не по железной дороге, которая ему не менее отелей надоела; в продолжение своей жизни он проехал по ним десятки тысяч верст, и с тех пор, как они вошли в общее употребление, для него вся прелесть путешествия пропала. «Так птиц только можно возить, а не людей!» — говорил он почти каждый раз, входя в узенькое отделение вагона.
Неточные совпадения
Остальная дорога до станции была отличная. Мы у речки, на мшистой почве, в лесу, напились чаю, потом
ехали почти
по шоссе,
по прекрасной сосновой, березовой и еловой аллее. Встретили красивый каскад и груды причудливо разбросанных как будто взрывом зеленоватых камней.
Вскоре мы выбрались, однако ж, опять на
шоссе и
ехали по долине мимо множества ферм.
Моросил дождь, когда мы выехали за город и, обогнув Столовую гору и Чертов пик,
поехали по прекрасному
шоссе, в виду залива, между ферм, хижин, болот, песку и кустов.
Колокольчик забился сильнее, заворчали колеса, и через минуту мы
ехали по белой ленте
шоссе, уходившей в ночную мглу, к сумрачным пятнам дальних перелесков, таким же неясным и смутным, как наше будущее, но все-таки озаренным, как молодость…
Две версты от пристани до Александровского поста я
ехал по превосходному
шоссе.
По шоссе медленно
ехал верхом офицер в белых перчатках и в адъютантском мундире. Под ним была высокая длинная лошадь золотистой масти с коротким, по-английски, хвостом. Она горячилась, нетерпеливо мотала крутой, собранной мундштуком шеей и часто перебирала тонкими ногами.
И через восемь дней он
ехал по дороге от города на станцию; тихо
ехал по краю избитого
шоссе с вывороченным булыжником, торчавшим среди глубоких выбоин, в них засохла грязь, вздутая горбом, исчерченная трещинами.
Дядя Никон. Это, брат, я знаю… видал… Теперь тысяча человек
едет… Махина с дом… а лошадей четверка только везет, ей-богу!.. Потому самому дорога гладкая…
по этому…
по шоссе идет…
Помню, как однажды вечером они собрались кататься и я помогал ей сесть на велосипед, и в это время она была так хороша, что мне казалось, будто я, прикасаясь к ней, обжигал себе руки, я дрожал от восторга, и когда они оба, старик и она, красивые, стройные, покатили рядом
по шоссе, встречная вороная лошадь, на которой
ехал приказчик, бросилась в сторону, и мне показалось, что она бросилась оттого, что была тоже поражена красотой.
С хитрой улыбкой извозчик кивнул головой и, не молвив ни полслова,
поехал к мосту, а потом повернул налево вдоль
по шоссе.
По шоссе в порожних телегах
ехали мужики. Катя подбежала и стала просить подвезти ее с мешком за плату к поселку, за версту. Первый мужик оглядел ее, ничего не ответил и проехал мимо. Второй засмеялся, сказал: «двести рублей!» (В то время сто рублей брали до города, за двадцать верст.)
Поехали дальше. Запыленное красное солнце спускалось к степи. Опять скрипели мажары с сеном, у края
шоссе,
по откосам, остро жвыкали косы запотелых мужиков, в степи стрекотали косилки. Группами или в одиночку скакали к городу махновцы, упитанные и пьяные.
Они
ехали по мягкой дороге рядом с
шоссе.
Шоссе внизу делало крутой изгиб вокруг оврага. За кучею щебня, как раз на изгибе
шоссе, вздымался странный темный шар. Мужик завистливо поглядел и пощелкал языком...
— Вы
по шоссе поедете, мимо поселка?
Им владело чувство полного отрешения от того, что делалось вокруг него. Он знал, куда
едет и где будет через два, много два с половиной часа; знал, что может еще застать конец поздней обедни. Ему хотелось думать о своем богомолье, о местах, мимо которых проходит дорога — древний путь московских царей; он жалел, что не пошел пешком
по Ярославскому
шоссе, с котомкой и палкой. Можно было бы, если б выйти чем свет, в две-три упряжки, попасть поздним вечером к угоднику.
Зимнего пути все еще не было, и от Нижнего до Москвы мы наняли тарантас на"сдаточных", и
ехать пришлось несколько поудобнее, с защитой от погоды и
по менее тряскому грунту тогдашнего очень хорошего Московского
шоссе.
Екатерина Петровна приказала кучеру
ехать в Новодевичий монастырь, от ворот которого и отпустила его домой, а сама, пробыв несколько минут на кладбище монастыря, вышла, наняла извозчика на почтовую станцию, откуда через час уже катила на почтовых
по петербургскому
шоссе.
Идут
по шоссе и проселкам, ползут на автомобилях,
едут по железным дорогам в набитых вагонах, залетают вперед на аэропланах и бросают бомбы, перескакивают от кочки к кочке, прячутся за бугорками, выглядывают, перебегают еще на шаг, еще на версту ближе ко мне, скалятся, ляскают зубами, волокут ножи и пушки, прицеливаются, видят вдали дом и поскорее зажигают его — и все идут, все идут!