Неточные совпадения
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не думая о том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что в его
душе живет
Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо в его унижении иметь ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
— Я не мог писать того
Христа, которого у меня нет в
душе. — сказал Михайлов мрачно.
Пусть же после нас живут еще лучшие, чем мы, и красуется вечно любимая
Христом Русская земля!» И вылетела молодая
душа.
— Хорошо говорить многие умеют, а надо говорить правильно, — отозвался Дьякон и, надув щеки, фыркнул так, что у него ощетинились усы. — Они там вовлекли меня в разногласия свои и смутили. А — «яко алчба богатства растлевает плоть, тако же богачество словесми
душу растлевает». Я ведь в социалисты пошел по вере моей во
Христа без чудес, с единым токмо чудом его любви к человекам.
— Говорил он о том, что хозяйственная деятельность людей, по смыслу своему, религиозна и жертвенна, что во
Христе сияла
душа Авеля, который жил от плодов земли, а от Каина пошли окаянные люди, корыстолюбцы, соблазненные дьяволом инженеры, химики. Эта ерунда чем-то восхищала Тугана-Барановского, он изгибался на длинных ногах своих и скрипел: мы — аграрная страна, да, да! Затем курносенький стихотворец читал что-то смешное: «В ладье мечты утешимся, сны горе утолят», — что-то в этом роде.
— Помните — Христос-то: «В руце твоя предаю дух мой», — а не
душу.
— Ныне скудоумные и маломысленные, соблазняемые смертным грехом зависти, утверждают, что богатые суть враги людей, забывая умышленно, что не в сокровищах земных спасение
душ наших и что все смертию помрем, яко же и сей верный раб
Христов…
— Завидую вам, — все у вас продумано, решено, и живете вы у
Христа за пазухой, спокойно. А вот у меня — бури в
душе…
Полякам всегда недоставало чувства равенства
душ человеческих перед Богом, братства во
Христе, связанного с признанием бесконечной ценности каждой человеческой
души.
Русская
душа больше связывает себя с заступничеством Богородицы, чем с путем
Христовых страстей, с переживанием Голгофской жертвы.
В польской
душе есть переживание
Христова пути, страстей
Христовых, Голгофской жертвы.
Достоевский, по которому можно изучать
душу России, в своей потрясающей легенде о Великом Инквизиторе был провозвестником такой дерзновенной и бесконечной свободы во
Христе, какой никто еще в мире не решался утверждать.
— Клянусь, Алеша, — воскликнул он со страшным и искренним гневом на себя, — верь не верь, но вот как Бог свят, и что
Христос есть Господь, клянусь, что я хоть и усмехнулся сейчас ее высшим чувствам, но знаю, что я в миллион раз ничтожнее
душой, чем она, и что эти лучшие чувства ее — искренни, как у небесного ангела!
К концу тяжелой эпохи, из которой Россия выходит теперь, когда все было прибито к земле, одна официальная низость громко говорила, литература была приостановлена и вместо науки преподавали теорию рабства, ценсура качала головой, читая притчи
Христа, и вымарывала басни Крылова, — в то время, встречая Грановского на кафедре, становилось легче на
душе. «Не все еще погибло, если он продолжает свою речь», — думал каждый и свободнее дышал.
Преимущественно шли расспросы о том, сколько у отца Василия в приходе
душ, деревень, как последние называются, сколько он получает за требы, за славление в Рождество
Христово, на святой и в престольные праздники, часто ли служит сорокоусты, как делятся доходы между священником, дьяконом и причетниками, и т. п.
— Ради
Христа, отпусти живую
душу на покаянье! — умолял он сторожа, тоже из отставных солдат.
Душа средневековья — чувство покорности Господу, рыцарская верность Богу,
Христу и Деве Марии — предметам любви.
Соборное слияние
Христа и мира, Логоса и мировой
души совершается Св.
Преосуществление хлеба и вина в плоть и кровь
Христову есть таинственное преображение мира, оно совершается в космосе, а не в индивидуальной только
душе.
Человеческое было соединено с божеским в
Христе, индивидуально соединялось у святых, у спасавших свою
душу; но на пути истории, на пути культуры осталась отъединенность.
Но Церковь —
душа мира, земля, соединившаяся с Христом-Логосом.
Мировая
душа оплодотворяется Логосом, принимает в себя
Христа, мир должен встретиться в конце истории с
Христом, как невеста с женихом своим.
Сама Церковь есть
душа мира, соединившаяся с Христом-Логосом.
Душа средневековья женственна, покорна Богу, отдается
Христу, и она же рыцарски мужественна в своем походе против врагов Господа.
Ясно, что множественность и повторяемость в индийской философии и религии, отрицание смысла конкретной истории, допущение скитания
душ по разным краям бытия, по темным коридорам и индивидуального спасения этих
душ путем превращения в новые и новые формы — все это несовместимо с принятием
Христа и с надеждой на спасительный конец истории мира.
Когда правда
Христова становится видимой материальной точкой на земле, когда правда эта насильственно вводится в
души человеческие, она теряет свой искупительный и спасительный характер.
Эпоха, проникнутая сознанием греховности любви, была эротична до глубины своих основ, создала культ Мадонны и влюбленности в
Христа, сблизила культ прекрасной дамы с вечной женственностью мировой
души.
Лиза ее слушала — и образ вездесущего, всезнающего бога с какой-то сладкой силой втеснялся в ее
душу, наполнял ее чистым, благоговейным страхом, а
Христос становился ей чем-то близким, знакомым, чуть не родным; Агафья и молиться ее выучила.
— Нет-с, это — не та мысль; тут мысль побольше и поглубже: тут блудница приведена на суд, но только не к
Христу, а к фарисею, к аристократишке; тот, разумеется, и
задушил ее. Припомните надпись из Дантова «Ада», которую мальчишка, сынишка Лукреции, написал: «Lasciate ogni speranza, voi che entrate» [«Оставь надежду навсегда каждый, кто сюда входит» (итал.).]. Она прекрасно характеризует этот мирок нравственных палачей и душителей.
Так снимите же вы,
Христа ради, с меня эту тягость; ведь замучилась уж я, день-деньской маявшись: освободите вы мою
душу грешную от муки мученической!
—
Христос был не тверд духом. Пронеси, говорит, мимо меня чашу. Кесаря признавал. Бог не может признавать власти человеческой над людьми, он — вся власть! Он
душу свою не делит: это — божеское, это — человеческое… А он — торговлю признавал, брак признавал. И смоковницу проклял неправильно, — разве по своей воле не родила она?
Душа тоже не по своей воле добром неплодна, — сам ли я посеял злобу в ней? Вот!
Для всех воскрес
Христос! Он воскрес и для тебя, мрачный и угрюмый взяточник, для тебя, которого зачерствевшее сердце перестало биться для всех радостей и наслаждений жизни, кроме наслаждений приобретения и неправды. В этот великий день и твоя
душа освобождается от тяготевших над нею нечистых помыслов, и ты делаешься добр и милостив, и ты простираешь объятия, чтобы заключить в них брата своего.
Промеж всех церквей один храм стоит, в тыим храме златкован престол стоит, престол стоит всему миру красота, престол християнским
душам радование, престол — злым жидовем сухота. Столбы у престола высокие кованые, изумрудами, яхонтами изукрашенные… на престоле сам спас
Христос истинный сидит.
Смекаю, что он затем больше и в путь отправлялся, что чаял за
Христа душу положить.
Колени у человека, — говорит, — первый инструмент: как на них падешь,
душа сейчас так и порхнет вверх, а ты тут, в сем возвышении, и бей поклонов земных елико мощно, до изнеможения, и изнуряй себя постом, чтобы заморить, и дьявол как увидит твое протягновение на подвиг, ни за что этого не стерпит и сейчас отбежит, потому что он опасается, как бы такого человека своими кознями еще прямее ко
Христу не привести, и помыслит: «Лучше его оставить и не искушать, авось-де он скорее забудется».
А вы подумайте, каково мне теперь в яму-то идти. Что ж мне, зажмуриться, что ли? Мне Ильинка-то теперь за сто верст покажется. Вы подумайте только, каково по Ильинке-то идти? Это все равно, что грешную
душу дьяволы, прости Господи, по мытарствам тащат. А там мимо Иверской: как мне взглянуть-то на нее, на матушку?.. Знаешь, Лазарь, Иуда, ведь он тоже
Христа за деньги продал, как мы совесть за деньги продаем… А что ему за это было?.. А там Присутственные места, Уголовная палата…
— Конечно, — подтвердил Егор Егорыч. — Ибо что такое явление
Христа, как не возрождение ветхого райского Адама, и капля богородицы внесла в
душу разбойника искру божественного огня, давшую силу ему узнать в распятом
Христе вечно живущего бога… Нынче, впрочем, все это, пожалуй, может показаться чересчур религиозным, значит, неумным.
«Имею удовольствие препроводить Вам при сем жития святых и книгу Фомы Кемпийского «О подражании
Христу». Читайте все сие со вниманием: тут Вы найдете вехи, поставленные нам на пути к будущей жизни, о которой Вы теперь болеете Вашей юной
душой. Еще посылаю Вам книгу, на русском языке, Сен-Мартена об истине и заблуждениях. Перевод очень верный. Если что будет затруднять Вас в понимании, спрашивайте меня. Может быть, при моей душевной готовности помогать Вам, я и сумею растолковать».
— Ведаю себя чистым пред богом и пред государем, — ответствовал он спокойно, — предаю
душу мою господу Иисусу
Христу, у государя же прошу единой милости: что останется после меня добра моего, то все пусть разделится на три части: первую часть — на церкви божии и на помин
души моей; другую — нищей братии; а третью — верным слугам и холопям моим; а кабальных людей и рабов отпускаю вечно на волю! Вдове же моей прощаю, и вольно ей выйти за кого похочет!
Ночью она ворочалась с боку на бок, замирая от страха при каждом шорохе, и думала: «Вот в Головлеве и запоры крепкие, и сторожа верные, стучат себе да постукивают в доску не уставаючи — спи себе, как у
Христа за пазушкой!» Днем ей по целым часам приходилось ни с кем не вымолвить слова, и во время этого невольного молчания само собой приходило на ум: вот в Головлеве — там людно, там есть и
душу с кем отвести!
Бедного Дыму сильно тошнило, и он кричал, что это проклятое море вывернет его наизнанку, и заклинал Христом-богом, чтобы корабль пристал к какому-нибудь острову, и чтоб его, Дыму, высадили хоть к дикарям, если не хотят загубить христианскую
душу.
Учение
Христа только тогда имеет силу, когда оно требует полного совершенства, т. е. слияния божеской сущности, находящейся в
душе каждого человека, с волей бога, — соединения сына с отцом. Только это освобождение сына божия, живущего в каждом человеке, из животного и приближение его к отцу и составляет жизнь по учению
Христа.
Вследствие всего этого мы передаем
души свои богу, веруя тому, что сказано, что тот, кто оставит дома и братьев и сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или поля ради
Христа, получит во сто раз больше и наследует жизнь вечную.
Учение
Христа тем отличается от прежних учений, что оно руководит людьми не внешними правилами, а внутренним сознанием возможности достижения божеского совершенства. И в
душе человека находятся не умеренные правила справедливости и филантропии, а идеал полного, бесконечного божеского совершенства. Только стремление к этому совершенству отклоняет направление жизни человека от животного состояния к божескому настолько, насколько это возможно в этой жизни.
Да будет мир со всеми, кто ищет мира, и всепобеждающая любовь да будет негибнущим наследием всякой
души, добровольно подчиняющейся закону
Христа...
Но не говоря уже о грехе обмана, при котором самое ужасное преступление представляется людям их обязанностью, не говоря об ужасном грехе употребления имени и авторитета
Христа для узаконения наиболее отрицаемого этим
Христом дела, как это делается в присяге, не говоря уже о том соблазне, посредством которого губят не только тела, но и
души «малых сих», не говоря обо всем этом, как могут люди даже в виду своей личной безопасности допускать то, чтобы образовывалась среди них, людей, дорожащих своими формами жизни, своим прогрессом, эта ужасная, бессмысленная и жестокая и губительная сила, которую составляет всякое организованное правительство, опирающееся на войско?
Христианин освобождается от всякой человеческой власти тем, что считает для своей жизни и жизни других божеский закон любви, вложенный в
душу каждого человека и приведенный к сознанию
Христом, единственным руководителем жизни своей и других людей.
Говорил о
душе, что надо её беречь и любить, а мы ей связуем крылья и лишаем её
Христа.
— Мужик — умный, — сказал Никон, усмехаясь. — Забавно мы с ним беседуем иной раз: он мне — хорошая, говорит, у тебя
душа, а человек ты никуда не годный! А я ему — хороший ты человек, а
души у тебя вовсе нет, одни руки везде, пар шестнадцать! Смеётся он. Мужик надёжный, на пустяки себя не разобьёт и за малость не продаст ни себя, ни другого. Ежели бы он
Христа продавал — ограбил бы покупателей, прямо бы и сразу по миру пустил.
— Полно, Глеб Савиныч, — сказал он, — полно, слободи ты свою
душу…
Христос велел прощать лютым врагам своим… Уйми свое сердце!.. Вспомяни и других детей своих… Вспомяни и благослови Петра и Василия.