Неточные совпадения
Ночью над Непреклонском витает
дух Угрюм-Бурчеева и зорко стережет обывательский
сон…
Борис. Точно я
сон какой вижу! Эта ночь, песни, свидания! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так весело! Вот и я жду чего-то! А чего жду — и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце, да дрожит каждая жилка. Не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей,
дух захватывает, подгибаются колени! Вот какое у меня сердце глупое, раскипится вдруг, ничем не унять. Вот идет.
А между тем орлиным взором
В кругу домашнем ищет он
Себе товарищей отважных,
Неколебимых, непродажных.
Во всем открылся он жене:
Давно в глубокой тишине
Уже донос он грозный копит,
И, гнева женского полна,
Нетерпеливая жена
Супруга злобного торопит.
В тиши ночной, на ложе
сна,
Как некий
дух, ему она
О мщенье шепчет, укоряет,
И слезы льет, и ободряет,
И клятвы требует — и ей
Клянется мрачный Кочубей.
— В Ивана Ивановича — это хуже всего. Он тут ни
сном, ни
духом не виноват… Помнишь, в день рождения Марфеньки, — он приезжал, сидел тут молча, ни с кем ни слова не сказал, как мертвый, и ожил, когда показалась Вера? Гости видели все это. И без того давно не тайна, что он любит Веру; он не мастер таиться. А тут заметили, что он ушел с ней в сад, потом она скрылась к себе, а он уехал… Знаешь ли, зачем он приезжал?
Знания не было, но сердце билось от предчувствий, и злые
духи уже овладели моими
снами.
Возделанные поля, чистота хижин, сады, груды плодов и овощей, глубокий мир между людьми — все свидетельствовало, что жизнь доведена трудом до крайней степени материального благосостояния; что самые заботы, страсти, интересы не выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и
духа цепенеет еще в сладком, младенческом
сне, как в первобытных языческих пастушеских царствах; что жизнь эта дошла до того рубежа, где начинается царство
духа, и не пошла далее…
Очень может быть, что я далеко переценил его, что в этих едва обозначенных очерках схоронено так много только для меня одного; может, я гораздо больше читаю, чем написано; сказанное будит во мне
сны, служит иероглифом, к которому у меня есть ключ. Может, я один слышу, как под этими строками бьются
духи… может, но оттого книга эта мне не меньше дорога. Она долго заменяла мне и людей и утраченное. Пришло время и с нею расстаться.
— Батюшка мой! я и
сном и
духом не ведаю! — отвечал Розанов.
— Носи на здоровье! — прибавила она, надевая крест и крестя дочь, — когда-то я тебя каждую ночь так крестила на
сон грядущий, молитву читала, а ты за мной причитывала. А теперь ты не та стала, и не дает тебе господь спокойного
духа. Ах, Наташа, Наташа! Не помогают тебе и молитвы мои материнские! — И старушка заплакала.
Сильное, но приятное утомление внезапно овладело им. Он едва успел раздеться — так ему хотелось спать. И последним живым впечатлением перед
сном был легкий, сладостный запах, шедший от подушки — запах волос Шурочки, ее
духов и прекрасного молодого тела.
— А то, что с кем этого не бывало, так тому и растолковать нельзя, почему хочется писать, когда какой-то беспокойный
дух твердит и днем и ночью, и во
сне и наяву: пиши, пиши…
Не знаю, что сталось со мною,
Сегодня мой
дух так смущен,
И нет мне ни
сна, ни покою
От песни минувших времен.
Таким образом, мир был заключен, и мы в самом приятном расположении
духа сели за обед. Но что еще приятнее: несмотря на обильный завтрак у Балалайкина, Очищенный ел и пил совершенно так, как будто все происходившее утром было не более как приятный
сон. Каждое кушанье он смаковал и по поводу каждого подавал драгоценные советы, перемешивая их с размышлениями и афоризмами из области высшей морали.
Этот день еще задолго до своего появления снился бедному труженику и во
сне, и в счастливых мечтах за работой и обаянием своим поддерживал его
дух на скучном поприще острожной жизни.
Прервали
духи давний
сонИ удалились, страха полны.
Мерный рокот ручья и прохлада повеяли здоровым «русским
духом» на опаленную зноем голову Туберозова, и он не заметил сам, как заснул, и заснул нехотя: совсем не хотел спать, — хотел встать, а
сон свалил и держит, — хотел что-то Павлюкану молвить, да дремя мягкою рукой рот зажала.
— Она, голубка, и во
сне озабочена, печется одним, как бы согреть и напоить меня, старого, теплым, а не знает того, что согреть меня может иной уголь, горящий во мне самом, и лишь живая струя властна напоить душевную жажду мою, которой нет утоления при одной мысли, что я старый… седой… полумертвец… умру лежачим камнем и… потеряю утешение сказать себе пред смертью, что… силился по крайней мере присягу выполнить и… и возбудить упавший
дух собратий!
Сон не умирил его
духа, не разгладил морщин на крутом его лбе; мрачен сидел он несколько времени поперек своей кровати и вдруг крикнул: «Мазан!..» Мазан давно лежал на двери, смотрел в щелку и, по обыкновению, сопел без милосердия.
То есть ни
сном ни
духом тут моей вины не было, а ведь меня чуть не убили, окаянные…
Иногда Аграфена Петровна начинала тревожиться и производила мне свой собственный экзамен: на первом плане аппетит, потом
сон, потом настроение
духа.
Дергальский отставлен и сидит в остроге за возмущение мещан против полицейского десятского, а пристав Васильев выпущен на свободу, питается акридами и медом, поднимался вместе с прокурором на небо по лестнице, которую видел во
сне Иаков, и держал там дебаты о беззаконности наказаний, в чем и
духи и прокурор пришли к полному соглашению; но как господину прокурору нужно получать жалованье, которое ему дается за обвинения, то он уверен, что о невменяемости с ним говорили или «легкие», или «шаловливые»
духи, которых мнение не авторитетно, и потому он спокойно продолжает брать казенное жалованье, говорить о возмутительности вечных наказаний за гробом и подводить людей под возможно тяжкую кару на земле.
— Чего ты зубы-то скалишь? Вот я тебе ребры-то посчитаю! — закричал Нефед грубым, суровым голосом, который ясно уже показывал, что хмель благодаря крепкому
сну не отуманивал его головы — обстоятельство, всегда повергавшее Нефеда в мрачное, несообщительное расположение
духа.
Христа ради меня простите, что за меня вытерпели!.. я тому ни
сном, ни
духом не виновата».
О дачниках нет и помину. Их точно и не было. Два-три хороших дождя — и смыта с улиц последняя память о них. И все это бестолковое и суетливое лето с
духовой музыкой по вечерам, и с пылью от дамских юбок, и с жалким флиртом, и спорами на политические темы — все становится далеким и забытым
сном. Весь интерес рыбачьего поселка теперь сосредоточен только на рыбе.
Во все время моего заикающегося чтения, Филипп Агафонович, поставивши кулак на кулак, упирался лбом на эту надежную подставку и во
сне громко переводил
дух, сперва взасос натягивая воздух, а затем испуская его; причем губы очень внятно делали: пфу.
Как нарочно и влопаюсь, бывало, в таком случае, когда сам ни
сном ни
духом не виноват.
Со всем тем пять минут спустя он уже спал кротким и крепким
сном. Ему на сердце стало легче… Минувшая опасность наполняет сладостью и смягчает
дух человека.
Спутались в усталой голове
сон и явь, понимаю я, что эта встреча — роковой для меня поворот. Стариковы слова о боге, сыне
духа народного, беспокоят меня, не могу помириться с ними, не знаю
духа иного, кроме живущего во мне. И обыскиваю в памяти моей всех людей, кого знал; ошариваю их, вспоминая речи их: поговорок много, а мыслями бедно. А с другой стороны вижу тёмную каторгу жизни — неизбывный труд хлеба ради, голодные зимы, безысходную тоску пустых дней и всякое унижение человека, оплевание его души.
Начал я жить в этом пьяном тумане, как во
сне, — ничего, кроме Антония, не вижу, но он сам для меня — весь в тени и двоится в ней. Говорит ласково, а глаза — насмешливы. Имя божие редко произносит, — вместо «бог» говорит «
дух», вместо «дьявол» — «природа», но для меня смысл словами не меняется. Монахов и обряды церковные полегоньку вышучивает.
Затейливый
дух Петруся этим не удовольствовался: он еще придумал новое нам огорчение. Утром очень рано, на другой день свадьбы, когда я еще в"храме любви", то есть в парадной спальне покоился на роскошной постели и погружен был в сладкий
сон, вдруг услышал я страшный стук в дверь, запертую от нас. Испуганный, бросился я к дверям и, не отпирая, спрашивал: кто стучит и зачем?
Затем опять весь вечер пробыл в сквернейшем расположении
духа; даже дурной
сон какой-то приснился ночью, и все-таки не пришло ему в голову, что вся причина этой новой и особенной хандры его — один только давешний траурный господин, хотя в этот вечер он не раз вспоминал его.
«У человека под пазухами или на шее садится болячка червена, и в теле колотье почюет, и внутри негасимое горячество или во удесех некая студеность и тяжкое воздыхание и не может воздыхати —
дух в себя тянет и паки воспускает;
сон найдет, что не может перестать спать; явится горесть, кислость и блевание; в лице человек сменится, станет образом глиностен и борзо помирает».
С отцом сидела.
Какой-то
дух тебя томил,
Во
сне душа твоя терпела
Мученья. Ты меня страшил:
Ты, сонный, скрежетал зубами
И звал меня.
Известно, что в «Слове о полку Игореве» вполне господствует языческое миросозерцание: предзнаменования,
сны, обращение к природе, — все это противно
духу христианства.
Отвожу я от тебя чорта страшного, отгоняю вихоря бурного, отдаляю от лешего одноглазого, от чужого домового, от злого водяного, от ведьмы Киевской, от злой сестры ее Муромской, от моргуньи-русалки, от треклятыя бабы-яги, от летучего змея огненного, отмахиваю от ворона вещего, от вороны-каркуньн, защищаю от кащея-ядуна, от хитрого чернокнижника, от заговорного кудесника, от ярого волхва, от слепого знахаря, от старухи-ведуньи, а будь ты, мое дитятко, моим словом крепким в нощи и в полунощи, в часу и в получасьи, в пути и дороженьке, во
сне и наяву укрыт от силы вражией, от нечистых
духов, сбережен от смерти напрасный, от горя, от беды, сохранен на воде от потопления, укрыт в огне от сгорения.
Матрена. Да, уж это дело такое. Глянь-ка сюда. (Шепотом, оглядываясь.) Была я, ведашь, у старичка этого за порошками, — он мне на две руки дал снадобья. Глянь-ка сюда. Это, говорит, сонный порошок. Дай, говорит, один —
сон такой возьмет, что хоть ходи по нем. А это, говорит, такое снадобье, если, говорит, давать пить — никакого
духа нет, а сила большая. На семь, говорит, разов, по щепоти на раз. До семи разов давай. И слобода, говорит, ей скоро откроется.
Она как будто стерегла каждое дыхание его и взглядом своим лелеяла его
сон. Она как будто боялась сама дохнуть, сдерживая вскипевшее сердце. И столько исступленного любования было в сердце ее, что разом отчаяние, бешенство и неистощимая злоба захватили
дух Ордынова…
Все жены спят. Не спит одна;
Едва дыша, встает она;
Идет; рукою торопливой
Открыла дверь; во тьме ночной
Ступает легкою ногой…
В дремоте чуткой и пугливой
Пред ней лежит эвнух седой.
Ах, сердце в нем неумолимо:
Обманчив
сна его покой!..
Как
дух, она проходит мимо.
Яков молчал и всё ждал, когда уйдет Матвей, и всё смотрел на сестру, боясь, как бы она не вмешалась и не началась бы опять брань, какая была утром. Когда, наконец, Матвей ушел, он продолжал читать, но уже удовольствия не было, от земных поклонов тяжелела голова и темнело в глазах, и било скучно слушать свой тихий, заунывный голос. Когда такой упадок
духа бывал у него по ночам, то он объяснял ею тем, что не было
сна, днем же это его пугало и ему начинало казаться, что на голове и на плечах у него сидят бесы.
Бывало, этой думой удручен,
Я прежде много плакал и слезами
Я жег бумагу. Детский глупый
сонПрошел давно, как туча над степями;
Но пылкий
дух мой не был освежен,
В нем родилися бури, как в пустыне,
Но скоро улеглись они, и ныне
Осталось сердцу, вместо слез, бурь тех,
Один лишь отзыв — звучный, горький смех…
Там, где весной белел поток игривый,
Лежат кремни — и блещут, но не живы!
Он встает, одевается, молится Богу, потом садится чай пить; выпивает три стакана чаю и съедает два больших бублика и полфранцузского хлеба с маслом. Он еще не совсем очнулся от
сна и потому не в
духе.
И засыпал он с угрюмо сведенными бровями и готовым для угрозы пальцем, но хмельной
сон убивал волю, и начинались тяжелые мучения старого тела. Водка жгла внутренности и железными когтями рвала старое, натрудившееся сердце. Меркулов хрипел и задыхался, и в хате было темно, шуршали по стенам невидимые тараканы, и
дух людей, живших здесь, страдавших и умерших, делал тьму живой и жутко беспокойной.
Что ж это?
сон? и я лежу в постеле?
Но нет, вот раму щупает рука —
Я точно здесь — вот ясно проскрипели
На улице полозья… С потолка
Посыпалася известь; вот в панели
Как будто что-то треснуло слегка…
Вот словно шелком вдруг зашелестило…
Я поднял взор — и
дух мне захватило.
Если человек не видит в каждом ближнем тот же
дух, который соединяет его со всеми людьми мира, он живет, как во
сне. Только тот проснулся и живет по-настоящему, кто во всяком ближнем видит и себя и бога.
Ты рванулась движеньем испуганной птицы,
Ты прошла, словно
сон мой легка…
И вздохнули
духи, задремали ресницы,
Зашептались тревожно шелка.
— А в зыбке Федосеюшка, — молвила Пелагея деверю, показав на спавшего ангельским
сном младенца. — В
Духов день ее принесла, восьмая неделька теперь девчурке пошла.
В самых холодных, свирепых душах живет несознаваемо этот всемирный
дух единения. Наступает миг, и, как
сон, отходит от человека дурманящая власть обыденной жизни, и звучит в душе напоминающий голос великого
духа. Пленного Пьера Безухова приводят к маршалу Даву, известному своею жестокостью.
Утром он закрыл глаза и пролежал до полудня в тягостнейшем
сне, и вдруг был разбужен Висленевым, который явился к нему в таком непостижимом состоянии
духа, что Горданов, несмотря на все свое расстройство, полюбопытствовал узнать, что с ним сделалось.
Спокойное и даже приятное расположение
духа, которым Александра Ивановна наслаждалась во
сне, мгновенно ее оставило и заменилось тревожною тоской.
— За эти месяцы вот как он разнемогся, тебя стал жалеть… не в пример прежнего. И ровно ему перед тобой совестно, что оставляет дела не в прежнем виде… Вчерашнего числа этак поглядел на меня, у самого слез полны глаза, и говорит: «Смотри, Матрена, хоть и малый достаток Серафиме после меня придется, не давай ты его на съедение муженьку… Дом твой, на твое имя записан… А остальное что — в руки передам. Сторожи только, как бы во
сне дух не вылетел»…