Неточные совпадения
Слева от Самгина хохотал на о
владелец лучших в городе семейных бань Домогайлов, слушая быстрый говорок Мазина, члена городской управы, толстого, с дряблым, безволосым лицом скопца; два года тому назад этот веселый распутник насильно выдал
дочь свою за вдового помощника полицмейстера, а
дочь, приехав домой из-под венца, — застрелилась.
В результате оказалось, конечно, то, что заводское хозяйство начало хромать на обе ноги, и заводы, по всей вероятности, пошли бы с молотка Но счастливый случай спас их: в половине сороковых годов
владельцу Шатровских заводов, Александру Привалову, удалось жениться на
дочери знаменитого богача-золотопромышленника Павла Михайлыча Гуляева.
Прошло десять лет терзаний двух влюбленных людей. Умер отец, и зимовник перешел к
дочери. Только тогда, перестрадав десять лет, молодые поженились, и в память пережитых страданий Иван Николаевич Подкопаев, ставший
владельцем зимовника, переменил прежнее тавро.
Старуха барыня — не кто иная, как Арина Петровна Головлева; умирающий
владелец дубровинской усадьбы — ее сын, Павел Владимирыч; наконец, две девушки, Аннинька и Любинька, —
дочери покойной Анны Владимировны Улановой, той самой, которой некогда Арина Петровна «выбросила кусок».
В непродолжительном времени общество узнало, что он старинный дворянин,
владелец нескольких чугуноплавильных и железоделательных заводов и помещик многих деревень; что он уже тридцать восемь летженат на Мавре Васильевне, урожденной Савиновой, что бог благословил его брак тремя
дочерьми и одним сыном, которому уже двадцать пять лет, что
дочери его выданы замуж и что он приехал лечиться на Серные Воды от одышки (которой никто у него не замечал).
Скорее деньги Иоганна фон Ферзена, чем еще только расцветшая красота его
дочери Эммы за несколько лет до того времени, к которому относится наш рассказ, сильно затронули сердце соседа и приятеля ее отца, рыцаря Эдуарда фон Доннершварца,
владельца замка Вальден, человека хотя и молодого еще, но с отталкивающими чертами опухшего от пьянства лица и торчащими в разные стороны рыжими щетинистыми усами.
Жизнь в высоком доме пошла тихо и однообразно, как шла и в тот четвертьвековой промежуток между двумя роковыми в жизни покойного
владельца событиями: бегством и возвращением его
дочери.
Скорее деньги Иоганна фон-Ферзен, чем еще только расцветшая красота его
дочери Эммы за несколько лет до того времени, к которому относится наш рассказ, сильно затронули сердце соседа и приятеля ее отца, рыцаря Эдуарда фон-Доннершварца,
владельца замка Вальден, человека хотя и молодого еще, но с отталкивающими чертами опухшего от пьянства лица и торчащими в разные стороны рыжими щетинистыми усами.
Как подтверждение этих слухов, княжна Людмила, совершив прогулку в Луговое, принесла известие, что там деятельно готовятся к встрече молодого
владельца и праха старой княгини. Княгиня Васса Семеновна, уже давно прислушивавшаяся к ходившему говору о приезде молодого князя Лугового, обратила на известие, принесенное
дочерью, особенное внимание. Она начала строить планы относительно ожидаемого князя.
Признаюсь вам, я очень плохо понимаю все эти дела по духовным завещаниям; знаю только, что с тех пор как молодой человек, которого мы все знали под именем просто Пьера, сделался графом Безуховым и
владельцем одного из лучших состояний России, — я забавляюсь наблюдениями над переменой тона маменек, у которых есть дочери-невесты, и самых барышень в отношении к этому господину, который (в скобках будь сказано) всегда казался мне очень ничтожным.