Неточные совпадения
Он не шатался, не говорил
глупостей, но был в ненормальном, возбужденно-довольном собою состоянии; в-третьих, Нехлюдов видел то, что княгиня Софья Васильевна среди разговора с беспокойством смотрела на окно, через которое
до нее начинал
доходить косой луч солнца, который мог слишком ярко осветить ее старость.
— Читай, малый, читай, годится! Умишко у тебя будто есть; жаль — старших не уважаешь, со всеми зуб за зуб, ты думаешь — это озорство куда тебя приведет? Это, малый, приведет тебя не куда иначе, как в арестантские роты. Книги — читай, однако помни — книга книгой, а своим мозгом двигай! Вон у хлыстов был наставник Данило, так он
дошел до мысли, что-де ни старые, ни новые книги не нужны, собрал их в куль да — в воду! Да… Это, конечно, тоже —
глупость! Вот и Алексаша, песья голова, мутит…
Вот с таким-то пульсом человек и решается на всякие
глупости: бейся пульс ровно, тук, тук, тук, никогда бы вы не
дошли до этого.
Ах, я мог делать ошибки,
глупости, но никогда не
дойду до того, чтобы наслаждаться «трепетом молодого женского тела», — одна терминология чего стоит!
Наука
дошла до того, что нашла каких-то лейкоцитов, которые бегают в крови, и всякие ненужные
глупости, а этого не могла понять.
— Очень! — отвечала Домна Осиповна. — И это чувство во мне, право,
до какой-то
глупости доходило, так что когда я совершенно ясно видела его холодность, все-таки никак не могла удержаться и раз ему говорю: «Мишель, я молода еще… — Мне всего тогда было двадцать три года… — Я хочу любить и быть любимой! Кто ж мне заменит тебя?..» — «А любой, говорит, кадет, если хочешь…»
Молчание наше продолжалось уже минут пять. Чай стоял на столе; мы
до него не дотрагивались: я
до того
дошел, что нарочно не хотел начинать пить, чтоб этим отяготить ее еще больше; ей же самой начинать было неловко. Несколько раз она с грустным недоумением взглянула на меня. Я упорно молчал. Главный мученик был, конечно, я сам, потому что вполне сознавал всю омерзительную низость моей злобной
глупости, и в то же время никак не мог удержать себя.
Собственным примером эти писатели доказали, что любовь к общей пользе
доходит в некоторых представителях русского общества
до самоотвержения; объективная же сторона их деятельности показала, что самоотвержение русского народа
доходит действительно
до крайних пределов, даже
до глупости.
Владимир. Да, я сам себе враг, потому что продаю свою душу за один ласковый взгляд, за одно не слишком холодное слово… Мое безумство
доходит до крайней степени, и со мною случится скоро горе, не от ума, но от
глупости!..
Андашевский. Какова наглость этой женщины!.. После того, как сделала против меня подлость и чуть было не погубила меня, она ходит еще ко мне! Чего надеется и ожидает?.. Что я испугаюсь ее или разнежусь и возвращу ей любовь мою?..
Глупость в некоторых людях
доходит иногда
до таких пределов, что понять даже невозможно! (Звонит.)
Потому девушка строгая, ни
до какого баловства еще не
доходила, никаким мотыжничеством не занималась, а насчет каких
глупостей — ни-ни.
— А нам нешто не жалко глядеть на твою
глупость? Мужик ты добрый, тверезый, одно только горе — ума в голове нету. А ты бы, ежели господь тебя обидел, рассудка не дал, сам бы ума набирался… Ты понатужься, Сема… Где что хорошее скажут, ты и вникай, бери себе в толк, да всё думай, думай… Ежели какое слово тебе непонятно, ты понатужься и рассуди в голове, в каких смыслах это самое слово. Понял? Понатужься! А ежели сам
до ума
доходить не будешь, то так и помрешь дурачком, последним человеком.